— Какого типа задание? — задал вопрос Игнас.
— Наблюдение и, — Лукас остановил тяжёлый взгляд на Огнеглазом, точно хотел проникнуть в его помыслы, — устранение.
* * *
— Никаких следов применения чужой магии в астрале, — докладывал Корд, сидя в центре оставшейся на месте села проплешины. Его поисковый жезл, воткнутый в землю, слабо мерцал. Под опущенными веками метались глазные яблоки — Искатель находился в трансе, пребывая на границе астрала и физического мира. — Наша айгата перемешана, отлично ощущаются энергии Зоната и Шестиглаза. Что примечательно, гибель тёмного эльфа не отпечаталась в тонком мире, а смерть Зариба оставила лишь неясный отпечаток. Присутствуют эманации боли, страха, очевидно, последствия взаимных ударов противников.
— Заклятия теневой магии плохо отслеживаются в астрале, тем они и хороши, — перебил Корда стоящий рядом Эктарион. — Возможно ли выследить теневика по метке, оставленной смертью Зариба?
— Маловероятно. Но попробую. — Искатель скривился, будто от зубной боли. — Он блокирует истечение айгаты, по ней его не найти. Надо пробиваться на верхний план астрала.
— Действуй. Он не должен снова затаиться, — скрипнул зубами эльф.
Проникновение на верхний план духовного мира чревато потерей разума для смертного. Границы между временем и пространством, личностью и окружением размываются настолько, что сущность живого перестаёт осознавать себя. Продолжительное время пребывать там крайне опасно, однако, если иного пути нет, Корд пройдёт по нему до конца и либо сойдёт с ума, либо укажет местоположение теневика.
За стойкость и способность добиваться невозможного прозванный дознавателями империи Искателем и попал в отряд Эктариона. О дружеских узах, связывавших главу Проклятых и Корда, эльф перестал думать уже давно. Сантиментам не место на задании, ещё и таком важном.
— Параллельно реконструируй картину боя Зоната и Шестиглаза с теневиком, — потребовал эльф, и под кожей человека заиграли желваки, а на шее проступили жилы.
Напряжение на разум Искателя удвоилось. Он разделил поток сознания и заговорил бесстрастным, напомнившим Эктариону голема, негромким голосом, перечисляя действия Проклятых и отмечая белые пятна в воссоздаваемой картине событий паузами.
— Твои соображения по заклятиям теней? — бросил эльф закончившему излагать события Корду. — Исходя из последствий их применения, разумеется.
— У меня нет уверенности, что использовалась только магия теней. В перечень заклятий, данных нам источником, не входят влияющие на рельеф. Также, вероятно, теневик гораздо более искушён в своей отрасли, нежели о нём думают жрецы Карубиала.
Эктарион вновь заскрипел зубами. Сведения, полученные от Гуарендила, явно изобилуют пробелами. Предводитель Проклятых редко сталкивался с теневиками и не представлял, на что способны те из них, кто покорил вершины Искусства. Неведение раздражало эльфа, а неожиданные потери и неудачи злили.
Он недооценил Сандэра Валирио, сочтя его обыкновенным неслабым чародеем, каких пруд пруди в землях людей и Эладарне. Ну, на уровне кого по силе теневик, магистра, магистра-супрема? Вдвоём Зонат и Шестиглаз как-то справились с архимагом. Может быть, из-за пожелания Эктариона взять Сандэра живым Проклятые потерпели поражение. Выдай они убийственную комбинацию заклятий, и остались бы живы, а заказ был выполнен хотя бы наполовину.
— Опустошение, — промолвил Корд, по-прежнему погружённый в транс, и пояснил: — Участок, где стояло село, полностью энергетически опустошён, будто открылся засасывающий айгату и материю портал в иное измерение. Или словно нечто откусило кусок нашего мира и ушло. Возможно, этим нечто является теневик.
— Он гораздо сильнее Авариэль Кошки, — подытожил Эктарион. — Она доставила нам куда меньше проблем.
Короткая стычка, погоня и повторный астральный поиск — разве это трудности? Так, игра, предшествующая закономерному финалу — устранению княжны. Она никого даже не ранила серьёзно во время скоротечного боя. Воистину, дралась Авариэль точно бешеная дикая кошка, сам Зонат признал за ней талант фехтовальщицы. К сожалению, астральные и каменные барьеры Мабьянты и Зариба не сдержали повелительницу Клеймёных, как на то рассчитывал Эктарион.
— Теневик забрал артефакты Шестиглаза, — раздался густой бас спускающегося с близлежащего холма на гигантском ящере алхимика. Герреб трясся от негодования. — Запах Сандэра рассеивается, следов нет, он будто отрастил себе крылья и улетел!
— Может, ты и прав, — проворчал эльф и уже громогласно заявил: — Мы больше не будем пытаться поймать теневика и Клеймёную. И не станем раздельно охотиться на них. Наша задача — уничтожение обоих, и мы её выполним.
Эктарион проклинал собственное любопытство. С такими противниками нельзя играть. Авариэль и Сандэр были в руках у Проклятых, и заказ мог быть уже выполнен. Ошибка не должна повториться.
Корд резко открыл глаза.
— Я уловил нить, связывающую убийцу с местом смерти Шестиглаза. Мне нужно подняться на холм, удостовериться в правильности выбранной астральной линии. Потом мы пойдём за теневиком.
На закате, когда Проклятые покидали поле битвы, в десятках лиг от них тот, кого они называли Сандэром Валирио, остановился у раскидистого дерева и прикрыл глаза. Сумрак вокруг него сгустился, кружась в колдовском танце.
— Попались, — зловеще улыбнулся теневик.
Глава 4. Возвращение в Веспаркаст
Отступление. Гиор
Впервые за последнюю седмицу волки не выли в лесу на том берегу Громовой реки. Гиор привык к их ночным песням. Они едва темнело выходили к мосту Веспаркаста, в сильнейший мороз, вьюгу и в ясную погоду, и, запрокинув морды к небесам, затягивали тоскливый мотив. Четверо белых волков, непривычных жителям Пограничья. Те самые, сопровождавшие учеников Гварда Зверолова — парня и совсем молоденькую девушку.
Ученики давно покинули аранью и Пограничье. По слухам, парень сгинул в Спящем лесу, а девчонку отправили покорять вершины магического Искусства в какой-то крупный город империи, подальше от тролльих лесов с их непрерывными войнами и чёрным колдовством. Гвард сделал правильно, отослав её, в империи ей куда безопаснее, чем в кишащей опасностями чаще.
С наблюдательной башни замка, светло-серой свечой взмывающей в пасмурное небо, ничейная земля на том берегу виднелась подобно раскинутой на огромном магическом столе карте волшебника-географа. За скованной льдом рекой на сотни шагов простиралась лента выкорчеванного леса, развернувшаяся вдоль встающих неприступной стеной деревьев. Чистое белое поле. Раньше, с месяц назад, его пересекала линия дороги, по коей из араньи шли в империю и обратно бродячие синекожие торговцы и желающие заработать на стезе наёмника тролли. Ту дорогу занесло снегом уж как три седмицы, с тех пор никто не выходил из лесов к Веспаркасту кроме волков. На опушке, бывало, показывались разведчики, вооружённые дротиками и метательными топорами, и тут же скрывались, из-за ветвей продолжая следить за пограничной крепостью. Там, в аранье, за людьми наблюдали десятки алчных глаз. Гиор, и не только он, чувствовал их и иногда ёжился от подступающего страха.
«Мы разрушим ваш Большой Каменный Дом и вырежем вас, — говорили взоры чужаков. — Придём в ночи, когда вы будете сладко спать у себя на кучах тряпья, перережем вам глотки и отберём ваши земли, а лоа пожрут ваши слабые души. Вы слабаки, возомнившие себя сильными. Час смерти близок!»
Маг вздрогнул, освобождаясь из плена нахлынувших внезапно видений, и перевёл взор с окутанной лунным светом равнины и реки на стоящих рядом дозорных — молчаливую дриаду и двоих крепких парней родом из Пограничья, местных ополченцев, пришедших недавно в Веспаркаст вместе с семьями. Отменные стрелки и следопыты, они настороженно вглядывались в даль за узкими бойницами.
— Мессир Гиор, а волков-то нету, — подал голос более широкоплечий. — С чего бы? Полночь уж близится.
