– Что здесь случилось? – спросил Дарт, ни к кому конкретно не обращаясь. Он разгреб место возле окна, кивнул девчонке, предлагая садиться. Та плюхнулась с тяжелым вздохом.

– Я слышала, что местный звездочет сошел с ума.

– Астроном.

– Что?

– Говорю: астроном. Звездочеты – это что-то из сказок, еще с Разъяренной земли.

Спутница фыркнула.

– Можно подумать, это что-то меняет. Так вот, он сошел с ума. Заперся на верхнем этаже вместе с несколькими учениками или помощниками – не знаю. Требовал встречи с техномагами, грозил какими-то катаклизмами. На все уговоры отпустить заложников обещал сжечь и их, и себя. Переговоры продолжались несколько дней. В конце концов сюда вызвали кого-то из магов. Он вошел в башню – и не вышел. Когда городские силы правопорядка все же решились на штурм, то живых внутри не нашли. Ученики звездочета были к этому времени уже мертвы. Добрый учитель вырезал им глаза и выпустил из жил всю кровь. Техномага распял на столе, вскрыл ему живот.

Девчонка запрокинула голову, замолчала.

– И? – спросил Дарт. Этой истории он не знал, что само по себе странно. Шуму подобное происшествие должно было наделать изрядно.

– Это, кстати, над нами произошло. Что «и»? И все. Техномаг был ему нужен не для разговора. Поговаривали о каком-то эксперименте. Ведь самого звездочета так и не нашли. Все время, пока велись переговоры, он был тут. А потом пропал.

– Потайной ход?

– Может быть. Не знаю.

– Больше походит на детскую страшилку.

– У тебя вода осталась? У меня во рту все пересохло.

Дарт кивнул, достал из мешка бурдюк с остатками воды, протянул его девчонке. Та с жадностью припала к горлышку, сделала несколько больших глотков. Оторвалась с видимым сожалением. Остатки вернула спутнику. Тот допил последние капли.

– Так что у тебя там? – спросила девчонка.

Дарт немного посомневался, но все же вытащил куб, покрутил его в руке, демонстрируя с каждой стороны. Судя по выражению лица спутницы, увиденное ее не впечатлило. Но парень и не пытался впечатлить. Какая ему разница, как она отреагирует? Хоть уснет прямо сейчас. Это было бы даже лучше.

Он достал кулон-ключ, очистил его от земли и ржавчины.

Что ж, вот он – момент истины. Сейчас откроется причина, по которой недоучившийся Охотник лишил себя будущего.

Сердце припустило в нетерпеливый пляс, руки вспотели.

Дарт совместил выпуклый рисунок на ключе с вогнутой частью артефакта, на мгновение замер, а потом сильно нажал. Замок поддался, провалился. Послышалась череда тихих щелчков – и одна из граней куба сложилась, точно сделана из бумаги.

Девчонка тихо подползла, заглянула внутрь.

В кубе покоились всего два предмета: туго свернутое послание и бархатный черный кошель. Дарт достал кошель, прикинул его в руке – увесистый. Развязал, зачерпнул несколько монет – золото и серебро.

– Ничего себе клад, – в голосе девчонки проскользнули нотки уважения. Или показалось? – Считай, что часть денег за сожженный дом ты уже нашел.

Парень нахмурился, смерил спутницу взглядом, под которым та как-то стушевалась, но все равно не отодвинулась.

– Что в письме?

Дарт положил кошель на пол, вытащил послание. Написано на тонкой, хорошо выделанной коже. Почерк мелкий и убористый – знакомый до скрежета в зубах.

– Читай вслух, не люблю заглядывать через плечо, – проговорила девчонка.

– «Здравствуй, Дарт, – начал чтение парень. То ли от жажды, то ли от волнения голос звучал хрипло, точно скрипят древние несмазанные петли на воротах. – Если ты читаешь это письмо, значит, тебе исполнилось шестнадцать, а я не ошибся в расчетах. Для начала позволь попросить у тебя прощения. Знаю, ты очень переживал, когда я ушел из семьи. Поверь, мне это далось непросто. Много ночей я провел без сна, пытаясь принять верное решение. Беда в том, что на каком бы варианте я ни остановился, его последствия все равно будут плачевными. Я это знаю, и оттого мне еще горше. Прости меня, но мне пришлось поступиться тобой и мамой ради, быть может, глупой цели. Я оказался трусом. Осознание этого убивает меня. Но ты лучше меня, ты сильнее меня. Я следил за тобой, а потому знаю это наверняка».

Дарт поднял глаза от послания, уставился на покрытую темно-коричневыми разводами стену.

«Он следил! Следил, но не помог…» – крутилось в голове.

Лишь края сознания коснулась строка о каких-то расчетах. Неужели артефакт должен был попасть к нему сам собой? Или это вменялось в обязанности Охотникам? Памятуя об их разговорах о предательстве, – вряд ли.

Впрочем, это все сейчас неважно.

Отец не помог!

Не помог, когда мать умирала, отравленная химикалиями в дубильне. Не помог потом, когда его сын заливался слезами обиды в холодных стенах комнаты для размышлений, когда лежал в лазарете с пробитой головой и переломанными ребрами – итог неудачного падения на одной из тренировок.

Он только наблюдал.

Ненависть всколыхнулась с новой силой. Руки сами дернулись разорвать послание в клочья, но слабый отголосок разума не позволил этого сделать.

– Что с тобой?

Голос девчонки вернул Дарта к действительности. Отчего-то именно сейчас на него навалилась усталость. Ощущение было такое, будто, пока он плавал на волнах собственной ненависти, кто-то взвалил ему на плечи мешки с песком. Мышцы ныли, их крутило и рвало, а лицо горело пламенем.

– Все нормально, – проговорил заплетающимся языком. Затем откашлялся.

Жаль, больше нет воды.

– «В следующих строках ты узнаешь правду, – продолжил чтение парень. – Тебе придется принять решение. Я оставил тебе деньги, так что с материальной точки зрения вопросов быть не должно. Ты волен поступить так, как считаешь нужным. Я не имею права просить тебя об одолжении, но все равно прошу. Тебе известно, что в мои обязанности как Архитектора по планировке островного хозяйства входил анализ земельных объектов. И заложенных давно, и ожидающих закладки. Не стану впустую тратить твое время, скажу сразу: если ты получил это послание, значит, Острова скоро ждут серьезные потрясения. Сначала это будут редкие аварии, потом они станут происходить все чаще. Об их локализации говорить не могу – не знаю. Но информация должна накапливаться шесть лет. Ее анализ позволит тебе узнать куда больше. Прошу тебя, не пренебрегай моей просьбой. Отправься на остров Ванд, там найди человека по прозвищу Рыбий Глаз. Он живет в Ванд-Хале, это небольшой городок на окраине Острова, тихий и спокойный. Рыбий Глаз проведет тебя к банку данных. Там ты найдешь дальнейшие инструкции. Я знаю, что прошу невозможного. Понимаю, что, не открыв всех подробностей, оставляю тебя блуждать впотьмах. Но так надо. Это меры предосторожности. Я надеялся, что сам смогу поговорить с тобой, но я уже мертв. Меня погубила собственная трусость. Ты не такой. Ты сможешь. И знай, Дарт, я люблю и тебя, и маму. Всегда любил».

Последние слова парень прочел настолько тихо, что девчонка их не расслышала. Переспросив и не получив никакого ответа, сама заглянула в послание.

– Ерунда какая-то… – протянула она. – О каких потрясениях речь? И что ты собираешься делать?

– Ничего, – мотнул головой Дарт и смял послание. Костяшки пальцев побелели от напряжения. Преодолевая тяжесть в негнущихся ногах, он кое-как поднялся, смел в кучу сухой мусор, подпалил его с помощью огнива и бросил смятый клочок в пламя.

– Зачем?! – вскрикнула спутница и хотела было вырвать письмо из огня, но Дарт грубо схватил ее за плечи, отодвинул в сторону.

– Не тронь.

Небольшой костер с удовольствием пожирал предложенное угощение. Послание несколько секунд сопротивлялось напору огненной стихии, а потом пошло черными пятнами, вспыхнуло. Прошло всего лишь полминуты, и от него не осталось и следа.

– И на носу еще.

Девчонка посмотрела на него так, будто он обозвал ее пугалом, да еще и прокричал об этом, стоя в центре площади Единения. Однако прошлась платком по обозначенному месту. Пятно от сажи исчезло, хоть в целом чище девчонка не стала. Платок, минуту назад бывший идеально белым, сейчас напоминал тряпку из кармана бродяжки. Да и сами они, наверное, смотрятся под стать.