Неудивительно, что для творцов американской политики эти нормативные вопросы, выходящие за границы допустимого, становятся гораздо более или менее острыми в зависимости от конкретного геоэкономического инструмента. Например, использование США санкций продемонстрировало поистине революционный переворот в осмыслении этого подхода после событий 9/11, хотя торговля и инвестиции по-прежнему рассматриваются как почти исключительно экономические методы. Зачастую американские торговые чиновники прикладывают немалые усилия для преуменьшения стратегических результатов, опасаясь «вторжения» геополитики в торговлю. К примеру, когда администрация Обамы решила развивать Транстихоокеанское партнерство (план которого возник в последние месяцы администрации Буша), название этого института сознательно изменили, исключив из первоначального варианта слово «стратегическое»; в исходном варианте фигурировало Транстихоокеанское стратегическое экономическое партнерство – именно на него согласились в 2005 году Бруней, Новая Зеландия, Чили и Сингапур.
При всех сложностях «игр разума» и допустимости использования геоэкономических инструментов одним из наиболее перспективных направлений американской геоэкономики является энергетическая сфера. Североамериканская сланцевая революция символизирует передел геополитических реалий и сулит глобальные экономические и стратегические выгоды Соединенным Штатам. Мы рассмотрим эту тему подробно в главе 8. Помимо экономических выгод, переход к использованию более диверсифицированных и зачастую более локализованных источников энергии снизит вероятность геополитического давления, которым отдельные поставщики энергии на протяжении десятилетий манипулировали в собственных интересах. Утратив ту зависимость от поставок энергоносителей из зоны Персидского залива, которая существовала в прошлом, Соединенные Штаты Америки освободятся от пут, что ограничивали их взаимодействия с Ближним Востоком. Все великие державы в конечном счете окажутся затронуты этими событиями. Одним из самых важных, пусть и не слишком заметных, последствий энергетической революции можно признать степень, в которой она укрепляет некоторые иные геоэкономические активы, доступные Вашингтону: санкции в отношении нефтяного сектора Ирана (а потенциально – и других стран) окажутся действеннее вследствие увеличения поставок североамериканской энергии, торговые соглашения с США сделаются более привлекательными благодаря возможности доступа к этим поставкам, а сохранение статуса доллара как резервной мировой валюты будет фактически гарантировано превращением Соединенных Штатов в глобального экспортера энергии.
Налицо отдельные признаки того, что США постепенно осознают свой геоэкономический потенциал, пусть это происходит крайне медленно и во многом интуитивно. Глава 9 начинается с обзора этого осознания. В основном прогресс, достигнутый к сегодняшнему дню, заключается в выявлении проблемы и разработке исходной концептуальной рамки (так сказать, в крошечном авансе, а чтобы получить зарплату, еще предстоит много и упорно трудиться).
Разработка особого геоэкономического видения внешней политики США и внедрение этого видения на начальном этапе – очевидно комплексная задача. Она, безусловно, требует конкретных решений; мы очертим наши рекомендации в конце главы 9. Но поскольку теоретики и практики могут и, без сомнения, будут расходиться между собой в деталях, стоит позаботиться о том, чтобы они действовали в рамках единого и правильного набора идей. Поэтому мы предваряем наши рекомендации четырьмя уроками (в сокращении), извлеченными из предыдущих глав. А если выйти за пределы любой позитивной политической повестки дня – и за пределы более универсальных допущений, которые должны лежать в основе конкретики, – всякие значимые усилия администрации США по восстановлению реноме геоэкономики следует начинать с образовательной, скажем так, дипломатии применительно к геоэкономике как таковой. Лидеры, как минимум, должны подробно объяснить американским гражданам, союзникам и друзьям, что конкретно подразумевается под геоэкономикой, должны публично признавать геоэкономическое принуждение, когда таковое имеет место, разрабатывать дальнейшие шаги совместно с партнерами-единомышленниками и вообще обсуждать с этими странами роль геоэкономики в «большой стратегии» Запада.
Глава 10 посвящена рассмотрению указанного вопроса: каково место геоэкономики в широком контексте американской глобальной стратегии и американских национальных интересов. Мы начинаем с подхода «Сначала Германия, потом Япония» периода Второй мировой войны, продолжаем политикой сдерживания и разрядки времен холодной войны, затем перепрыгиваем к десятилетию «глобальной войны с терроризмом» после событий 9/11; большая стратегия США неизменно формулировалась так, чтобы определять важнейшие внешнеполитические решения Америки и помогать творцам политики избегать соблазна, по выражению бывшего госсекретаря Уоррена Кристофера, просто «перетекать из кризиса в кризис». В перечисленные периоды наблюдалась стратегическая ясность, отсутствующая сегодня, и США ныне столкнулись с множеством международных проблем: здесь и укрепление могущества Китая, и возвращение, похоже, русской политики по систематической дестабилизации Евразии и мира в целом, и хаос на Ближнем Востоке, и сохраняющаяся угроза терроризма, в том числе с использованием оружия массового поражения. В заключительной главе мы вернемся к обсуждению отстаивания американских национальных интересов в качестве своего рода компаса для «плавания» в международных водах, для определения стратегии США, и коротко покажем вновь, как геоэкономические инструменты (о чем свидетельствуют истории, изложенные в нашей книге) помогут отстаивать эти интересы[19].
Подготовительные исследования и написание этой книги подразумевают индуктивный процесс. Относительный дефицит общепризнанной концептуальной основы использования государствами экономических инструментов для достижения геополитических целей требует создавать интеллектуальное полотно фактически с нуля. Обобщения и контраргументы – необходимые элементы любой такой попытки. Учитывая, что могло бы случиться вообще, отсутствие геоэкономических практик вынуждает трактовать все рассуждения как не более чем академические догадки, но это «предпочтительнее, чем игнорировать проблему», по замечанию Дэвида Болдуина[20].
Как и при всяком индуктивном подходе, вопросы относительного масштаба и важности могут оказаться довольно сложными. Очевидно, что некоторые геоэкономические примеры, представленные здесь, важны более других. Даже те случаи, которые не достигают, так сказать, системного глобального значения – скажем, запрет на импорт молдавского вина в качестве элемента широкой кампании Кремля по укреплению своего регионального влияния, – могут, тем не менее, обладать потенциальным прецедентным значением, повышая вероятность того, что подобная тактика может быть использована впоследствии другими государствами в ситуациях с более высокими ставками.
Да, не все формы геоэкономической власти одинаково ценны, и точно так же одни практики геоэкономики оказывают большее влияние в мировых масштабах, чем другие. Будучи основным и наиболее последовательным практиком геоэкономики наших дней, Китай заслуживает того, чтобы стать основным источником примеров в данной книге (несмотря на фокус второй половины исследования на США). По тем же причинам мы уделяем немало внимания России и государствам Персидского залива. К сожалению, такой подход означает, что некоторые другие ревностные, пусть и системно менее значимые, практики геоэкономики – Норвегия и Сингапур, например, – будут упоминаться лишь эпизодически.
Предположить, что геоэкономика вновь утверждается в статусе основной формы геополитического соперничества для ряда наиболее могущественных государств мира и определяет исход разрешения некоторых наиболее важных стратегических мировых проблем, – отнюдь не то же самое, конечно, что заявить, будто современное возвращение геоэкономики следует признать универсальным явлением. Многие страны не выказывают сколько-нибудь выраженного интереса к геоэкономике, многие проблемы по-прежнему будут решаться «по старинке», без применения геоэкономических инструментов. Эта книга вдобавок не пытается предсказать, будет ли сегодня нынешняя геоэкономика распространяться дальше и шире; мы лишь подчеркиваем, что она уже достигла уровня системной значимости, но специалисты по внешней политике, особенно в Соединенных Штатах, пренебрегают ею в ущерб Америке.
