- Тогда слушайте.

Глава 16

Я, конечно, много знаю о своем происхождении, но не столько, сколько, знает Тугай. Знаю лишь то, что благодаря своему двоюродному брату мой предок попал в наши края.

А началось все с того, что в начале девятнадцатого века мой родственник Пескаль Павел Иванович был прирожденным военным, сделавшим блестящую карьеру. Дослужившись до звания полковника, он во время отечественной войны 1812 года командовал отдельным полком легкой кавалерии. За заслуги перед отечеством был награжден множеством наград. Особенно он отличился в боях при сражении под Бородино, за что был отмечен лично Императором.

Имея отменное по тем временам образование, он еще обладал и характером лидера. Но, поддавшись революционному движению, охватившему в то время не только всю Россию, но и Европу, вступил в так называемый Союз Спасения.

Вскоре в Союзе начались разногласия, и после раскола он стал лидером Южного Общества. В нем он неплохо потрудился. Написал Конституционную программу, где главным пунктом считалось, что Россия должна быть республиканским государством, а не конституционной монархией, как считали другие.

Вторым пунктом значилось, что Россия должна быть демократическим государством, включая в это освобождение крестьян от крепостного права. Наделение крестьян правом на землю с предоставлением им права голоса. Но в корне с ним не согласны были другие члены общества, которые настаивали на необдуманном вооруженном восстании.

Подбирая себе сторонников, он увлек своей идеей и своего младшего брата Михаила, а также одного из своих подчиненных Майбороду, имени которого я, к сожалению, не помню.

Вот этот самый Майборода написал донос, в котором изложил все в подробностях о деятельности Общества, с указанием фамилий всех членов.

В декабре 1825 года был арестован сам Пестель и все члены общества. Многие члены были приговорены к расстрелу, в первую очередь, конечно, мой дальний родственник. Был арестован и мой прямой прадед Михаил. Смертной казни он избежал, улик для этого оказалось недостаточно, и его вместе со ста двадцатью другими членами общества в 1827 году отправили в ссылку в Забайкалье.

За многими ссыльными поехали и их жены. Бросив свою семью, убежала и невеста моего прадедушки. Ссыльных селили в острогах, а их жены и родные строили себе жилье рядом.

Постепенно выросло небольшое поселение, и двадцать лет спустя, поселение назвали Чита. Почему Чита я не знаю. Зато знаю, что благодаря судебному процессу, закончившемуся в декабре, всех ссыльных стали звать декабристами. Декабристам, у которых заканчивался срок ссылки, разрешалось покидать Читу, но селиться они могли только в сибирских городах. Разрешалось также вступать в войска Кавказского корпуса, но только рядовым солдатом. Многие так и поступали, стараясь вырваться из этого сурового края.

После смерти Николая I в связи с коронацией Александра II были амнистированы и оставшиеся тридцать или сорок человек, сейчас и не помню точно. Всем им разрешено было вернуться на родину.

Прадед мой вместе со всем своим семейством поехал на родину в свое имение, а вот младший сын его заупрямился, и тайно обвенчавшись с одной из дочерей такого же ссыльного, как и мой прадед. Сразу после венчания они сбежали, стараясь уйти подальше от людей, они добрались до хутора прадеда Тугая.

Поселившись рядом с хутором на короткое время, они так и остались в этих местах навсегда. Развалины их дома можно и сейчас увидеть возле кузницы. Ты, Петр Ильич, наверное, не раз их видел проезжая мимо кузни?

- Видел, конечно, но до сих пор не знал, что там было.

- Вот в этом доме и родилась моя мама. Здесь она встретила веселого бесшабашного казака, отряд которого в первый раз появился в этих краях. Лихой казак влюбился в красивую девушку с первого взгляда, и уже не смог покинуть здешние места.

Помню в детстве, когда дедушка Тугая заставлял его учить свою родословную, я заинтересовался и своей. Я пытался неоднократно заставить своего отца рассказать о его родственниках, но он всякий раз оборачивал разговор в шутливый тон и уходил от ответа. Так что о своем отце я знаю то, что могла рассказать мне моя мама. Знала она так же мало, как и я. Говорила, что отец происходил из очень знатного рода, но из-за своего бесшабашного характера был отлучен от родительского дома. Обидевшись, он ушел на Дон, где вступил в казачье войско. За свой характер вскоре его стали звать Бедуля. Вскоре по приказу царя отряд казаков был отправлен в далекую Сибирь на охрану границ от набегов кочевников.

После женитьбы на моей матери отец ушел со службы и остался жить в доме моей матери. Живя по-соседски, наши семьи сильно сдружились. Жили очень дружно, помогали друг другу во всем.

В семье Тугая он был единственным ребенком, остальные дети по достижении совершеннолетия умирали. Мы с Тугаем были ровесники, и потому жили как братья. Нас любили в каждой семье одинаково, не различая свой или чужой, и наказывали также одинаково. Мои старшие братья заменили умерших братьев Тугая. Так что, жили мы практически одной семьей, работали вместе, охотились так же вместе, вместе приходилось и защищаться от врагов. Образование мы естественно получили дома. Дедушка Тугая занимался с нами духовным воспитанием, он привил нам такие качества как доброта, честность, порядочность, любовь к ближнему. Особое внимание он уделил таким понятиям как честь и достоинство. Но больше всего он уделял время нашему обучению боевым искусствам и навыкам следопыта. Не забывал он и о языках, я даже сейчас спустя много лет, хоть и с трудом, но смогу разговаривать с любым китайцем.

Тугай, конечно, преуспел в обучении гораздо больше меня. По своему складу характера он более усидчивый и уравновешенный, потому и обучение ему давалось легче, чем мне. А во мне порой просыпался необузданный характер отца, поэтому я часто отлынивал от занятий, о чем позже сильно сожалел. А вот грамоте мы уже учились в нашей семье. Оба моих родителя были очень грамотными, они-то с нами и занимались. Тугай и здесь оказался впереди меня. Зная в совершенстве китайский, индийский и арабский языки, он в совершенстве знает русский, вы, наверное, заметили, что разговаривает он очень грамотно и без всякого акцента. От моего отца он научился французскому языку, хоть французской грамматике он не обучен, зато говорит очень грамотно. Как сказал один французский летчик, встреченный нами на аэродроме перед заброской в тыл к немцам: «Я шокирован, господа, ваш китаец говорит на правильном французском языке, да еще на парижском диалекте».

Вот так мы и жили дружно и счастливо до самой революции. Мои старшие братья и отец Тугая рано включились в борьбу за революцию. Они рано ушли из дома заниматься революционной деятельностью. Довелось и посидеть в царских застенках. После революции началась гражданская война, где воевали мои братья, я не знал.

Мы с Тугаем воевали здесь в Сибири, и с боями дошли до Владивостока, а когда вернулись домой, то застали только руины. Из всех наших родных, здесь был только отец Тугая. Он только перед нашим возвращением вернулся домой из госпиталя. После сильнейших ранений он долго лечился в Омске. Выписавшись из госпиталя, он разыскал свою невестку с внуком, перед тем как уйти в партизаны, Тугай отправил свою жену в Омск с сыном Степаном к ее родителям.

Родители Веры умерли к этому времени от тифа, и она с сынишкой ютилась в небольшой комнатке при заводе. Ей было очень тяжело одной с ребенком на руках. Работы не было, ей часто приходилось голодать. На предложение свекра уехать с ним на хутор она, не задумываясь, согласилась.

Вернувшись домой, они стали потихоньку отстраивать свой хутор. От него мы узнали, что мои братья погибли где-то под Хабаровском, где именно он не знал. А вот как погибли остальные родные, ему рассказали местные жители.

Когда находились здесь колчаковцы, они перед отступлением согнали в один сарай всех жителей, у кого родные были в Красной Армии, и всех заживо сожгли. Не пожалели даже маленьких детей. На краю деревни, где сейчас стоит памятник Борцам за Советскую власть, это и есть место казни наших людей.