В ларце, кроме фамильных драгоценностей рода Плетельщиков Авэрим, которые я оставляю тебе, как моей единственной наследнице, лежат еще два перстня. Тот, что с рубином, поможет тебе найти княжеские регалии, если твой отец успел их спрятать. Просто приди с этим перстнем в княжеский дворец или на его руины, если сам он был разрушен, и перстень, как по ниточке, приведет тебя в нужное место.

   Второй, с топазом -- перстень Плетельщика. Если ты когда-нибудь решишь принять дар богини, просто надень его на указательный палец правой руки и зайди в любой храм, где есть изображение Арнастры. Дальше она все сделает сама.

   Живи, моя радость, мое сокровище! Просто живи той жизнью, которую сама для себя выберешь.

Эйгара ан Авэрим'.

   Эх, бабушка, бабушка... Как тебе это все далось? Увидеть все варианты развития, точки развилок, просчитать единственный путь, пройти по снам незнакомых людей, чтобы сплести будущее для единственного оставшегося в живых потомка, зная, что ты этого будущего не увидишь, не встретишься больше с внучкой, ради которой отдала всю себя и которая о тебе не помнит. Но ты верила, что все сбудется по-твоему и память вернется к ней. Не ждала благодарности, но с трепетом надеялась на прощение...

   Мне не за что тебя прощать, я благодарна тебе за каждый миг жизни, которую ты мне подарила.

   За строгую наставницу Бьярту, которая постаралась сделать все, чтобы я не полюбила ее, не привязалась к ней и не испытывала горечи расставания, но при этом вложила в меня столько умений и знаний, что я вспоминаю о ней с неизменной признательностью.

   За принцессу Нэл, взбалмошную девчонку, которая оказалась способна на большую любовь и ради этой любви отказалась от всего, что имела. Хотела бы я научиться так любить...

   За Райнера, встреча с которым обогатила меня не только новыми знаниями, но и помогла сделать первые шаги на трудном пути доверия к людям.

   За Ирье, без чьей поддержки и братской любви мне пришлось бы очень нелегко. Сейчас я уже не могу себе представить, что его не было бы в моей жизни.

   За Рэйма, оказавшегося не суровым холодным Владыкой, которому нет дела до букашек у подножия его трона, а живым человеком.

   Рэйм... О нем я пока думать опасалась. Было что-то в наших вечерних встречах непонятное для меня. За радостью общения таилась неловкость, недосказанность с обеих сторон. Меня смущали его взгляды, которые я иногда ловила на себе. Порой мне хотелось спросить прямо, о чем он молчит, но такие вопросы надо было задавать наедине, а при наших беседах неизменно присутствовал Ирье, и я, признаться, была этому рада: брат словно бы сглаживал эту неловкость, в то же время не позволяя мне запутаться в собственных мыслях и ощущениях, которых не понимала. Рядом с Ирье все казалось проще и понятнее, и думать о сложностях не хотелось...

   Я протянула руку и коснулась пальцем сферы с перстнем. Теперь я знала, что это безопасно: пока я сама не захочу принять дар богини, ничего не будет. А я не захочу. Наверно, не захочу.

   Наверно, это не так уж страшно, пока речь не идет о близких людях, а плетельщик прокладывает путь по воле Арнастры. Но каково это, если картины будущего касаются твоей семьи, а ты можешь помочь лишь намеками да иносказаниями либо принести себя в жертву? Я пока не готова к такому.

   Я все-таки поплакала в этот день, хотя поначалу мне казалось, что не смогу. Но зияющая пустота внутри дрогнула, отозвалась чем-то живым и в конце концов пролилась слезами.

   Меня никто не тревожил, даже еду молчаливая горничная принесла прямо в спальню и тут же удалилась.

   А утром я проснулась очень рано в полной тишине. Брат еще спал -- с недавних пор мы разошлись по разным спальням, больше не чувствуя острой потребности в близком контакте. Что-то отпустило, мы словно выросли в один миг, перестав быть жмущимися друг к другу потерянными детишками.

   Но именно этим утром я вновь остро ощутила свое одиночество и неприкаянность. С трудом подавив эгоистичное желание разбудить брата, я оделась и покинула покои в надежде, что суета пробуждающегося дворца подействует на меня благотворно.

   Я ошибалась. Это в той части, где располагались дворцовые службы, царила неусыпающая суета, а здесь было так же тихо, как и в моей комнате.

   Я прошлась по коридорам, заглянула в гостиную, где мы чаще всего коротали вечера. Сидеть там одной мне не захотелось, и я решила прогуляться до библиотеки, но внезапно ощутила легкий сквознячок и бездумно пошла навстречу дуновению воздуха.

   Небольшая уютная комнатка ничем не напоминала дворцовые гостиные -- слишком маленькая, слишком скромно обставленная. И кажется, я в ней никогда не была.

   Свежим воздухом тянуло из открытой балконной двери, и я шагнула навстречу осенней прохладе.

   -- Доброе утро! -- окликнул меня знакомый голос.

   Рэйм. Я улыбнулась -- не ожидала встретить Владыку в такую рань, но обрадовалась -- именно его общество было сейчас очень кстати.

   -- Грустишь?

   -- Уже нет. Вчера было очень грустно, а сегодня я ощущаю скорее неприкаянность. Нужно принять себя, свое прошлое и жить дальше, а я не знаю как. Что мне делать, Рэйм?

   -- Выйти из тени.

   Я было подумала, что это непонятная мне шутка, но нет, лицо Владыки было совершенно серьезно.

   -- Что ты имеешь в виду?

   -- Я думаю, тебе пора заявить о себе миру. Не знаю, вспомнил ли уже кто-нибудь о тебе...

   -- Разве это не случилось сразу после снятия полога?

   -- Чтобы это произошло, нужен толчок, в каждом случае разный. Кто-то, перебирая документы, наткнется на тот, где упоминается княжеская семья, и тогда сработает цепочка ассоциаций. Кто-то зацепится за слово в разговоре. А просто так воспоминания не пробуждаются.

   -- Любопытно, -- пробормотала, -- я об этом не думала. И как я должна о себе заявить?

   -- Например, найти регалии и позволить им принять себя.

   -- А дальше? Вступать в борьбу за престол княжества? Это война. Кто поверит невесть откуда взявшейся через много лет девчонке? Кто станет сражаться за меня? Да и не хочу я войны -- моей земле и без того пришлось непросто.

   -- Есть еще один путь, -- осторожно начал Владыка, -- но я не уверен, что тебе он придется по душе.

   -- Какой?

   -- Я обращаюсь с нотой к королевскому дому Тауналя: мол, вместо обещанной дочери вы прислали мне наследную княжну Риатаны. Тот факт, что это не новая магическая помолвка, а та же самая, вынуждены будут засвидетельствовать придворные маги Тауналя, присутствовавшие при ритуале, они видели гириаз. Солгать они не смогут, в таких делах этика магического сообщества очень строга. Кому бы маг ни служил, скажет правду... В компенсацию за нарушение договоренности я требую в приданное за тобой твои собственные родовые земли -- княжество Риатана. Это законно, потому что ты единственная наследница. А воевать со мной никто не решится.

   -- А потом? -- угрюмо поинтересовалась я. -- Когда мы расторгнем помолвку, что будет? Я ведь для тебя не настоящая невеста...

   -- Вообще-то, -- медленно проговорил Рэйм, -- как раз ты и есть настоящая.

   -- Из-за этого? -- я продемонстрировала узорную вязь, оставленную гириазом на моем запястье.

   -- Нет, -- Владыка качнул головой, -- это случайность... или судьба. Потому что помолвлены мы были гораздо раньше.

   -- К-как?

   -- С детства, с твоих пяти лет. Отец хотел взять мне жену из рода Хранителей и пытался договориться, чтобы тебя позволили провести через ритуалы Теней. Соглашение о помолвке было достигнуто, а насчет ритуалов твои родители сомневались. А потом... случилось то, что случилось. Отец ругал себя, что был так сильно увлечен освоением новых земель на востоке, что упустил развитие ситуации на западе. Ему в голову не приходило, что агрессивный сосед может настолько обнаглеть, что покусится на княжество, столь тесно связанное с Нимтиори. Он спохватился слишком поздно -- княжеская семья была истреблена раньше, чем закончились бои на границах. Это было предательство во дворце -- Тауналь долго готовился, вербовал шпионов... Официально Нимтиори не имела права претендовать на эти земли. Если бы кто-то из княжеского рода остался жив, мы могли вступить в войну, оказывая поддержку, согласно договоренностям. Но сначала мы думали, что ты погибла со своей семьей, а потом забыли о тебе... вместе со всем остальным миром. Однако Тауналь все равно опасался нашего вмешательства, а потому предложил брачный союз. К тому моменту, когда к отцу явилась во сне Плетельщица, полог забвения уже действовал...