Хорошо, когда тебя с детства обучает один из лучших мастеров. Плохо, когда на твоем собственном мастерстве сказывается недостаток партнеров. Впрочем, с этой проблемой школа мне поможет. Уже начала, можно сказать.
... Когда стали возвращаться ученики, я ждала повышенного внимания к себе, но интерес, если и возник, никакими внешними проявлениями не выражался. Вокруг меня словно выросла стена отчуждения. Никто не заговаривал со мной, никто не подсаживался за мой стол в столовой. Впрочем, никто и не задирал. Просто чужачка. Пришлая.
Младшие, конечно, поглядывали с любопытством, но этим и ограничивались.
Не скажу, чтобы я сама так уж сильно рвалась общаться, мне всегда хватало одного-двух партнеров для бесед, задушевных или занимательных. Сначала моей собеседницей была Бьярта, потом, во дворце -- Нэлисса и мар Стеумс, а им на смену пришел Райнер. Никто из них не был мне равным, между мной и моими собеседниками всегда лежала пропасть, обусловленная разницей в возрасте или положении.
А тут -- сверстники. И никому из них нет до меня дела.
Даже на семинарах у мастера Силы, стоило мне выступить со своим мнением, общая дискуссия тут же превращалась в диалог -- между мной и самим мастером. И вовсе не потому, что ребята опасались показаться бледными на моем фоне, вовсе нет -- народ в группе собрался думающий и с очень неплохой подготовкой. Правда, я пока участвовала только в двух занятиях и питала -- слабую, прямо скажем -- надежду, что со временем ситуация изменится.
А вот партнера в учебном поединке, как выяснилось, игнорировать на порядок сложнее, чем постороннюю девицу в столовой или в учебном классе.
Первую неделю мастер Лиса вставала против меня сама, изредка уступая право провести экзекуцию мастеру Синему, но после десяти дней выматывающих тренировок решила, вероятно, что я нуждаюсь в разнообразии, и выставила Дрозда -- явного лидера старшей ступени и очень неплохого бойца, насколько я успела разглядеть за прошедшие дни.
Парень встретил меня взглядом, полным нескрываемого презрения, и мне стало обидно -- такого отношения я ничем не заслужила. Пришлось собраться, чтобы показать, что и я чего-то стою в схватке.
Сначала мы топтали площадку без явного перевеса в ту или иную сторону. Я присматривалась, изучая противника, Дрозд без особого успеха пытался пробить мою оборону и... раздражался. Вероятно, думал, что справится со мной легко. Раздражение парня вылилось в серию жестких атак, и он, похоже, уже задался целью не просто победить, а разгромить, растоптать, причинить боль. Учителя не вмешивались. Конечно, мечи нам выдали учебные, однако при желании и обычной палкой убить можно. Но явная агрессия противника была, как ни странно, мне на руку, потому что школа мастера Оли все же не прошла для меня даром: я просто перестала воспринимать Дрозда как партнера по учебному поединку и начала биться за свою жизнь. Не было больше соученика -- имелся враг, которого надо было уничтожить.
-- Стоп! -- раздался спокойный голос Синего.
Своевременно, пожалуй. Дрозд, сипя, выронил меч и опустился на землю. Ранение было 'смертельным', противник повержен, а его взгляд сквозь пелену боли... не вызвал у меня ни малейшего удовлетворения собственной победой. И я тут же пожалела о том, что позволила себе забыться и поверить, что это настоящая схватка не на жизнь, а на смерть. И не столько парня жалко было (сам виноват!), сколько досадно из-за утраты контроля над ситуацией.
Подоспевший мастер Лист суетился вокруг ученика, присевший рядом Синий что-то выговаривал парню. Бессмысленно, на мой взгляд. Вряд ли Дрозд способен был что-то усвоить в таком состоянии.
Ко мне подошла Лиса:
-- Зря ты так.
-- Я -- зря?!
Честно говоря, я опешила -- не ожидала претензий. Я могла сколько угодно ругать себя сама, но это были мои личные внутренние проблемы. Едва ли у кого-либо из наблюдавших за схваткой могли возникнуть сомнения, что жесткий бой был выбором самого Дрозда, я всего лишь отреагировала, как того требовала ситуация.
-- Могла бы чуть помягче, чтобы пощадить его самолюбие.
-- А у меня, значит, самолюбия никакого нет? Меня можно игнорировать, избивать, можно отдать мастеру Листу на опыты -- такой интересный экземпляр! Может, потому Глава не спешит учить меня тенехождению, что это очень удобно -- оставить меня здесь, пусть бы приносила пользу и не рыпалась? Я вам тут буду рассказывать, как детишек без дара научить видеть магию и исцелять собственные раны. Поделюсь опытом придворных интриг на семинарах. Чучелом для отработки ударов послужу. А вы пока будете лелеять самолюбие ваших деток, вместо того чтобы учить их свою жизнь защищать.
Я развернулась и пошла прочь.
-- Эй! -- окликнула меня Лиса. -- Ты молодец!
Я никак не отреагировала. Просто была не в состоянии. Выплеснула гнев -- и ушла в себя. Я чувствовала себя одновременно правой и неправой. Что сорвалась и наговорила всякого в сердцах -- это плохо. Отвратительно даже. Никакой сдержанности, не говоря уж о здравом смысле: выдала все свои мысли о происходящем, которыми и не думала ни с кем делиться. С другой стороны, раздражение копилось уже не первый день и требовало выхода. И у этого раздражения были вполне реальные, не надуманные причины.
Вернувшись в свою комнату, я некоторое время стояла в растерянности, пытаясь понять, что меня сюда привело. Ведь не просто же спрятаться от всех хотела. Не скрою, такое желание не раз возникало в последние дни. Никогда прежде мне не приходилось проводить столько времени на людях. В любой толпе меня скрывала невидимость, защищавшая от чужих взглядов. Здесь я тоже была невидимкой, но другого рода -- меня не замечали. Но это не мешало мне помнить, что для остальных Теней я все равно видима. И привыкнуть к такому положению вещей я пока не могла.
Я и сама их разглядывала украдкой, этих Теней. Потому что, если старшие, проявленные, виделись мне обычными людьми, то глядя на учеников, я искала... признаки сходства со мной. Серая, лишенная красок, с неразличимыми чертами лица -- так меня описывала Нэл. Здешние ребята серыми мне не казались -- разве что чуть менее яркими, словно, в отличие от преподавателей, пребывали не на свету. И да, черты лица -- плывущие, как будто взгляд все время соскальзывает при попытке рассмотреть. И в то же время -- узнаваемые. А какой они видят меня? Может, я отличаюсь от них не только происхождением и воспитанием, но и внешне -- потому такое неприятие? Подобные мысли не раз посещали меня за прошедшие дни, и я старалась избегать лишних встреч, чтобы не думать об этом.
Но именно сейчас я искала не уединения. Вернее, именно его, но с конкретной целью: в моей голове пульсировала мысль попробовать освоить тенехождение самостоятельно. Пульсировала где-то в глубине, и я только сейчас извлекла ее наружу и осознала.
Первый опыт, увы, не увенчался успехом. Равно как и второй, и третий, и пятнадцатый. Я честно пыталась вспомнить свое состояние в момент перехода, воображала различные цели для перемещения, принимала теневую форму... Все тщетно.
На обед я не пошла. На 'опыты' к мастеру Листу -- тоже. Не точно бы я на него злилась -- целитель был неизменно корректен и даже в своем исследовательском любопытстве не переходил определенных границ, да и цели его вызывали у меня только уважение -- все-таки он старался не для себя лично, а для учеников -- от этих знаний у них повышались шансы выжить. Просто у меня не было сил куда-то идти. Я чувствовала себя опустошенной, словно эта дурацкая вспышка лишила меня всех сил.
Я легла на кровать и вскоре заснула.
Дневной сон подействовал на меня благотворно -- по пробуждении я смогла наконец здраво взглянуть на пережитое и осознать одну простую вещь: меня спровоцировали. Мои наставники намеренно довели меня до такого состояния, что я вывалила наружу все свои впечатления и подозрения. Это я-то, которая вполне успешно водила за нос самого мара Стеумса, не позволив ему догадаться о моих истинных планах.
