Он снова помолчал и раскрыл папку, словно искал там подходящие слова. Потом поднял глаза и посмотрел на своего заместителя по экономическим вопросам.
— Товарищ Мартиняк, тебе надо снова нажать на подрядчиков, чтобы они ускорили отделочные работы. Обрати на это внимание генеральной дирекции и министерства. Еще раз повторяю, положение очень серьезное.
Заместитель что-то старательно записывал в блокнот. Это был тихий, послушный человек лет пятидесяти, которого директор вытащил с маленькой бесперспективной должности и сделал своим заместителем. Мартиняк всегда и во всем поддерживал директора и усердно выполнял все приказания.
— Следующий вопрос, — продолжал директор уже более уверенным тоном. — Когда вы в последний раз чистили фильтры в отстойниках?
Никто не ответил.
— Ну? — Директор взглянул на начальника цеха нефтеперегонки.
— Но… — забубнил кругленький, краснолицый и лысоголовый Габриэль Гибала, вертя в толстых пальцах кофейную чашку. — Я точно не помню. Это было… в общем-то, довольно давно.
— Довольно давно! — взорвался директор. — Что значит «довольно давно»?! Вчера? Год назад? Пять лет?
— Фильтры очень некачественные, — стал заикаться Гибала. — Их приходится часто чистить и…
— Ну вот, здрасьте! — директор повысил голос. Ему так хотелось провести это совещание спокойно, но все напряжение сегодняшнего дня выплескивалось наружу, словно кипяток из котла. — Утверждая, что фильтры некачественные, ты сам же и говоришь, что чистили давным-давно!
— Но фильтры, действительно, очень плохие, — вмешался второй заместитель. — Их надо бы заменить. Сколько раз я уже обращал на это ваше внимание.
— Заменить, — проворчал Матлоха и неприязненно взглянул на своего заместителя. Только к нему директор обращался на «вы», и даже после нескольких лет совместной работы отношения у них не сложились. Это был худощавый, строгий и педантичный человек, начисто лишенный всякой фантазии. — У нас нет фондов, и нам никто их не даст, — продолжал директор недовольным тоном. — Но сейчас мы не станем обсуждать проблему фондов.
Матлоха отлично понимал, что заместитель подбросил ему новую проблему. Ни одно из предприятий республики не выпускает нужных фильтров, задерживающих отходы производства.
Фильтры, установленные в Буковой, были настолько старыми, что пропускали часть вредных отходов, и те попадали в Грон. На получение валютных фондов для закупки фильтров за границей надежды не было. Можно было найти только временный выход.
— Проверьте и прочистите фильтры, — приказал директор. Габриэль Гибала озабоченно кивнул.
— И еще… Проверьте перекрывающие вентили. А как обстоит дело с напорным баком?
— Мы собираемся отключить его, — сказал второй заместитель. — Так же, как и оборудование на перекачке. Но сделать это во время производственного цикла невозможно.
— У нас для этого есть суббота и воскресенье, — энергично прервал его директор и повернулся к Добиашу. — Матько, возьмешь это под свою ответственность. Собери бригаду, которая поработает в выходные.
Мартин Добиаш кивнул без особого энтузиазма.
— В гудроновых ямах скопилось огромное количество отходов, — продолжал директор и вдруг поймал себя на мысли, что он, собственно, повторяет аргументы журналиста из «Форума». — Может так случиться, что они перельются через край.
— Топка не справляется, — подал голос начальник второго цеха.
— Знаю, что не справляется. Именно поэтому мы должны найти оперативный выход.
Все молча ждали, оставляя директору право решать все самому.
— Надо сократить уровень производства, — отозвался чуть погодя Добиаш, — а план вытягивать за счет субботы и воскресенья.
— Сократить уровень мы не можем, — возразил директор, — а вот топка должна работать бесперебойно.
— Такого режима она не выдержит, — напомнил второй заместитель. — Она не рассчитана на такую мощность.
Теперь подала голос юрист:
— Людям это может не понравиться. Ведь начинается время отпусков.
Директор пожал плечами.
— Ответственность за комбинат несу я! А кроме того, не задаром же они будут работать!
— Не все решают деньги, — сказал с улыбкой заместитель по экономическим вопросам. Вид у него при этом был самый беззаботный, но он чувствовал, что в коллективе зреет несогласие с директором.
— Давайте оставим эти споры, — Матлоха насупился. — Пока я директор, последнее слово за мной!
— Это так, — кивнув, подтвердил Мартиняк и снова что-то стал записывать. — Товарищ директор прав. Я предлагаю действовать согласно его указаниям.
Поведение заместителя по экономическим вопросам было неприятно Матлохе; он не любил, когда с ним угодливо соглашались, но точно так же не любил, когда с ним упрямо спорили. На этот раз он в душе поблагодарил Мартиняка, что тот положил конец дискуссии, пусть даже таким глупейшим способом.
— Лучше всего было бы купить новый напорный бак и заменить им старый, — сказал второй заместитель. — Вы же знаете, что мы его уже ремонтировали, но ведь латать до бесконечности мы не можем.
Директор не мог сдержать раздражения.
— Не надо меня учить. Напорный бак должен выдержать. Новый не предусмотрен сметой, поэтому свяжитесь с Добиашем и возьмитесь за ремонт!
Второй заместитель нехотя кивнул.
— Матько, подбирай ребят и поступай в распоряжение Хабера. Итак, напорный бак, фильтры и нефтеперегонное оборудование! Надеюсь, все ясно?
Директор замолк и с минуту что-то обдумывал. Потом повернулся к начальнику второго цеха, молодому инженеру Хутире. Тот лишь недавно окончил институт и, едва поселившись в Буковой, начал строить собственный дом. Это тоже был директорский кадр.
— Йожко, для сжигания отходов получишь еще двоих ребят, нужно сжечь как можно больше. Придется поднапрячься в выходные.
Молодой инженер недовольно пожал плечами.
— Матько, проверь уровень отходов в гудроновых ямах.
Добиаш молча кивнул в ответ, и директор, сложив руки на столе, стал обдумывать, что можно еще предпринять.
— Да, чуть не забыл! — проворчал он и взглянул на Веру Околичную. Это была молодая, прелестная женщина, напоминавшая скорее стюардессу, нежели блюстительницу законов. — Что предусмотрено законом за несоблюдение инструкций?
— Вы имеете в виду халатное отношение, которое может привести к экологической аварии?
— Ну… что-то в этом роде.
Вера Околичная всего два года назад закончила юридический факультет и к своим обязанностям юриста на производстве относилась весьма серьезно. Она быстро поняла, что на нефтехимическом комбинате больше всего хлопот у нее будет со штрафами за нарушение инструкций об охране окружающей среды. На совещание она взяла с собой сборник законов и статью «Право и окружающая среда в социалистическом обществе».
— Вышел закон за номером 138 дробь 1973, так называемый водный закон, — стала шпарить она почти наизусть. — Параграф 23, часть первая, говорит, что «при сбрасывании сточных вод и других производственных отходов в наземные и подземные водные источники руководителям предприятий вменяется в обязанность строгий контроль, имеющий своей целью не допустить изменение или ухудшение состояния воды. Руководители предприятий, сбрасывающих сточные или отработанные воды, обязаны обеспечить обезвреживание этих вод любыми способами, соответствующими современному развитию технического прогресса».
Директор пытался сосредоточиться и понять смысл этой длинной юридической формулировки.
— Слишком общее определение, — пробормотал он.
Вера Околичная моментально открыла тонкую брошюрку с объяснениями и дополнениями к законам, в эту минуту она с удовлетворением вспомнила старого профессора Матейку, любившего повторять: «Вы не можете помнить все! Важно, чтобы вы знали, где и что искать!»
И она быстро нашла то, что искала.
— Вот. «Особое внимание уделяется охране водных пространств от загрязнения нефтепродуктами, — цитировала она. — К нефтепродуктам относятся углеводороды и их смеси, в первую очередь бензин, бензол и его производные, дизельное топливо, керосин, авиационный бензин, отопительные и дегтярные масла; к нефтепродуктам не относятся материалы с вязкостью, превышающей температуру 50° Цельсия».
