— Нет, — тотчас ответил муж, — но пробуждение, всё же было довольно приятным.

Я почувствовала, как загорелось моё лицо.

— Тебе неудобно? — спросил Бранфорд. — Я не намеревался спать таким образом. Но ты перевернулась и... ну, вот так.

— Всё в порядке, — произнесла я, чувствуя, как щёки краснели ещё сильнее.

— Ты боишься меня? — поинтересовался он.

— Не прямо сейчас, — максимально правдиво ответила я.

— Даже после того, что я сделал?

Я не ответила, не найдя слов. Да, страх ещё оставался. Я боялась той его части, которая с удивительной быстротой впадала в беспричинную ярость. Однако, лёжа в объятиях мужа, я могла почувствовать, что его сила была также мне во благо.

— Я чувствую себя... в безопасности... в твоих объятьях.

— Мне хочется, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, — произнёс Бранфорд. — Защищать тебя очень важно для меня.

Из всего, что он говорил, это замечание прозвучало для меня самым правдивым.

— Я не защитил тебя вчера, — руки Бранфорда слегка сжались — ни от Кимберли с Нелль, ни от себя. Это та часть забот мужа, с которой я думал, что умею справляться.

Он снова поднял пальцы к моему подбородку и наклонил голову, чтобы я смотрела на него.

— Я буду стараться лучше, — серьёзно сказал Бранфорд. — Ты больше никогда не останешься без надежной защиты.

Я могла только кивнуть в ответ. Бранфорд провёл ладонью по моей руке до самых пальцев, поднес их к губам и поцеловал костяшки.

— Обещаю, — произнёс он, и я попыталась ему поверить.

Отлучившись переодеться, я увидела, что за ширмой на полу больше не было оскорбительного наряда. И задумалась, что с ним сделал Бранфорд, но, была рада, что больше не должна на него смотреть. Возможно, он сжёг ужасную вещь. Я бы не возражала.

Снимая ночную рубашку и натягивая дневное платье, я слегка поморщилась, когда ткань задела плечо. И вспомнила, что ободрала кожу о каменную стену, и мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла восстановить дыхание. И невольно посмотрела на правую руку, которую так сильно сжимали пальцы Бранфорда. На коже виднелись отчётливые синяки, впрочем, они были не слишком сильными и должны были пройти через пару дней. Определённо мне сильнее доставалось от рук принцессы Уитни, и всего лишь за то, что попадалась ей на пути, а не за подозрение в предательстве.

Завтрак принесли вскоре после того, как мы проснулись. Бранфорд был заметно раздражён, что его принесли, и теперь мы не покинем покои, но вздохнул, и, в конце концов, открыл дверь. Вошла вереница слуг, несущая подносы с благоухающими яствами. Бранфорд явно был на взводе, непрерывно осматривал вошедших, пока они выполняли свои обязанности, и затем, быстро обойдя его, направлялись к двери. Я заметила, что слуги избегали взгляда мужа и, казалось, очень хотели поскорее завершить дела и скрыться с глаз долой. Мне вспомнился один лорд в Хадебранде, с которым обращались также — с опущенной головой и желанием оставаться незаметным. Про него говорили, что он бьёт слуг за нерасторопность и недостаточное трудолюбие. В мою голову закрались мысли, не был ли Бранфорд таким же.

Я посчитала обязательным поблагодарить последнюю служанку — девушку не многим младше меня самой — и она быстро кивнула, прежде чем убежала. Когда служанка покинула покои, я заметила, что сломанного дивана и кресла уже не было в гостиной. На самом деле, другой диван и кресло уже стояли на своих местах.

Мы сели в мягкие кресла у камина, держа еду на коленях, и ели в тишине, пока солнце поднималось в небе, проливая в окна свет. Я был голодна, не успев что-нибудь съесть вчера вечером. Если бы попыталась, тогда желудок, наверное, был бы не в состоянии что-либо переварить. Я ела свою порцию, и только время от времени бросала взгляд на мужа, каждый раз при этом встречаясь с его взглядом. Казалось, Бранфорд не ел свой завтрак, а просто возил еду по тарелке.

Наконец, перестав играть с завтраком, принц отставил тарелку в сторону и испустил глубокий вздох. Он потянул шею, положил ногу на ногу и удобнее устроился в кресле. Бранфорд посмотрел на меня, потом в окно, потом снова на меня. Резко встал, подошёл к окну, рассматривая небо, затем опустился обратно в кресло напротив меня.

— Суннива сказала, что я должен рассказать тебе... рассказать, почему...

Он замолчал и уставился на свои руки, сложенные на коленях. Бранфорд снова вздохнул и на мгновение закрыл глаза. В них светилась решимость, когда муж открыл их снова.

— Она сказала, что нужно рассказать тебе о моих родителях и о том, что с ними произошло.

Я кивнула, не решаясь заговорить. Мне не очень хотелось услышать эту историю, особенно учитывая нежелание Бранфорда её рассказывать, но королева, казалось, считала, что для него важно рассказать мне, поэтому я решила никак не разубеждать мужа.

— Это не то, о чём я распространяюсь, — торжественно произнёс Бранфорд. — Даже с Идой.

Он некоторое время молчал, а я заёрзала, глядя на свои колени. С трудом подавила желание сообщить ему, что не нужно говорить об этом, поскольку знала, что королева Суннива приказала ему. Я продолжала держать язык за зубами и ждала, когда он продолжит.

— Мне было семь, — начал Бранфорд. — День рождения отметили несколькими неделями раньше. Ида заболела и мы с ней должны были остаться с няней дома, когда наши родители собирались отправиться в Сойер на летнее собрание соседских дворов. Обычно мы с Идой ездили с ними, но они решили, что раз она заболела, то нам лучше было остаться дома. Я разозлился — тогда я тоже был немного несдержан — и не хотел оставаться. Пока никто не смотрел, забрался в экипаж и спрятался под одеялом.

Бранфорд тихо хмыкнул.

— Не помню, почему я решил, что меня не заметят на полу с одеялом на голове. Когда родители сели в экипаж, они, конечно же, тотчас поняли, что я там. Мама вздохнула и отругала меня, потом подняла и усадила рядом с собой. Отец окликнул кучера — я не помню его имени, только то, что он возил их всегда — и мы тронулись. Четверо верховых охранников ехали парами по обе стороны экипажа. Охранников звали Далтон, Колби, Ягмур и Салик.

Бранфорд слегка поёрзал на стуле.

— Я довольно хорошо помню их всех. По крайней мере, один из них всегда сопровождал меня с младенчества, приглядывая за мной, и убеждаясь, что я в безопасности, куда бы ни пошёл. Они также наблюдали за Идой и моими родителями — всей семьей. Даже за Кимберли и Нелль, когда те переехали к нам.

— Они ещё детьми жили с вами? — спросила я, немедленно пожалев о том, что перебила его, но слова уже вылетели.

— Да, — ответил Бранфорд. — Их мать — сестра моей матери. Её муж умер, а она заболела — одна из первых жертв чумы, которая выкосила Игл — и её дочери приехали жить к нам. Мама поклялась сестре, что вырастит девочек как собственных, и что они всегда будут окружены заботой и защитой. Это было последнее желание моей тети, и мама обещала его исполнить.

Он выдохнул через нос и продолжил:

— Далтон и Колби были моложе, чем Ягмур и Салик, и обычно держались рядом со мной, когда я выходил. Они научили меня основам боя на мечах, когда я был совсем маленьким, а также стрельбе из лука, хотя мне так и не довелось стать достаточно умелым в этом. Салик учил меня верховой езде, а Ягмур постоянно читал лекции об обязанностях молодого лорда и том, что ожидает меня, когда я достигну совершеннолетия. Годами они были с нами, и словно стали членами семьи. Будто у меня было ещё четверо отцов или, быть может, любимых дядюшек. Я смотрел на каждого из них и шёл спать, чувствуя себя в безопасности, оттого что они наблюдают за нами и охраняют.

— Отец безоговорочно им доверял, — сказал Бранфорд. — Я помню, как Далтон показывал мне, насколько он хорош с луком: отец держал яблоко для его выстрела. Далтон расколол фрукт пополам, и мы посеяли семена, после того как съели его. Одно из деревьев по-прежнему растёт рядом с замком Стерлинг.

— Мы пробыли в дороге не больше пары часов — это даже не половина пути — когда отец выглянул из окна и окликнул кучера. Не помню, что именно он сказал, только то, что думает, что мы не на верном пути. Отец решил, что кучер не там свернул. Я помню, как он окликал Далтона и Салика — они ехали с его стороны экипажа — и просил объяснений. Экипаж начал замедляться и мама сказала...