И да проклят будет тот, кто встанет и скажет: «Не имеют они больше силы». Да проклят будет тот, кто станет вас учить: «Эй, освободитесь от них! Лгите и убивайте, воруйте и блудите, бесчестите отца и мать и подставляйте их под нож, ибо так подобает человеку, и славьте имя мое, ибо я возвещаю вам свободу». Тот, кто восставит тельца и скажет: «Вот ваш бог. Творите все это в честь его и водите свой гнусный хоровод вокруг халтуры!» Будет он очень силен, на золотом будет сидеть престоле и почитаться мудрейшим, ибо знает: злы помышления сердца человека от юности его. Однако больше ему ничего не будет известно, а кому известно только это, тот глуп, как ночь, и лучше было бы тому, чтобы он не родился. Ему ведь ничего не известно о завете между Богом и человеком, который никто не может нарушить, ни человек, ни Бог, ибо он нерушим. Кровь потоками потечет из-за его черной глупости, такая кровь, что румянец схлынет с лица человечества, но деваться некуда, мошенник должен быть повержен. И занесу Я ногу Свою, говорит Господь, и отпихну его в нечистоты — в пропасть земную отпихну богохульника на сто двенадцать сажен вглубь, и человек и зверь пусть обходят место, куда Я отпихнул его, и птица небесная высоко в полете облетает, да не летает она над ним. И кто назовет имя его, пусть плюнет на все четыре стороны, утрет губы и скажет: «Упаси Господи!» И земля пусть снова будет землею, юдолью печали, но все-таки не могильником разврата. Говорите все на это «аминь»!

И весь народ сказал «аминь».

Господин Тристан при дворе Марка Корнуолльского, племянник короля, сын его усопшей сестры Бланшфлер, и Изольда, принцесса Ирландская, дочь короля Гурмуна и королевы Изоты, знаменитости своего времени и мира, были наслышаны друг о друге давно.

Для Изольды Тристан, хотя она никогда его не видела, идеал мужчины, Изольда же для Тристана — воплощение его грез о женской прелестности и небесности. Слава Тристана зиждется на доблести, уме и высоком моральном облике — всё это наследие бретонской крови (отец Тристана Рималин, родом из Пармении, прибыл оттуда ко двору Марка в Тинтагель; история его любви к Бланшфлер приняла трагический оборот). Он не только красивейший и приятнейший юноша повсюду, насколько хватает глаз, не только искусный полководец, оказавший дяде многочисленные и крупные военные услуги, блистательный рыцарь, показавший себя героем во множестве походов и приключений, но и образованнейший человек своего времени, искушенный в языках, песнопениях и всех искусствах мирного времени, а кроме того, политически мыслящий ум, не просто забияка. Равно никто из путешественников, побывавших в Ирландии и ее столице Девелине, не в силах по достоинству воспеть прелести белокурой Изольды, сопряженные и с чрезвычайными духовными совершенствами (у своей матери она обучилась тайнам исцеления). Итак, один носит в сердце образ другого, и мысли, преодолевая пространства, летят навстречу друг другу. (Первоначальные картины!)

Однако в высшей степени невероятно, чтобы они когда-нибудь встретились, так как между Ирландией и Корнуоллом царит застарелая вражда. Между ними то и дело с переменным успехом разыгрываются войны, льются реки крови, и ненависть — взаимная, особенно, однако, с ирландской стороны — так велика, что согласно ирландскому закону любого корнуолльца, кто лишь попытается там высадиться, убивают.

В Тинтагеле, замке Марка, положение таково: Марк, питая сердечную любовь к племяннику, назначает его своим наследником, почему и не желает сочетаться браком. Однако при дворе, среди вельмож страны — баронов — у Тристана множество завистников, они плетут против него интриги и всё пристают к Марку, чтобы тот дал стране королеву и прямого наследника короны. Тристан, в свою очередь, не преследуя никаких эгоистичных интересов, предан Марку безусловной преданностью вассала, каковое чувство в сочетании с его заинтересованностью славной принцессой Изольдой выливается в намерение заполучить ее своему господину в качестве супруги. Политическое значение придает плану размах: Тристан желает установить мир между двумя странами, вследствие ненависти и войн нанесших друг другу столь тяжкий урон. Мысль смелая и представляется неосуществимой, в том числе и королю, когда Тристан докладывает ему на совете. В конечном счете, дабы положить конец домогательствам баронов, Марк все же принимает план. Он заявляет о своем желании сочетаться узами брака с Изольдой и только с ней. Если же это невозможно, он, мол, вообще не сочетается никакими узами брака и тогда наследник короны — Тристан.

В ответ бароны решают взвалить опасное предприятие на Тристана и уговорить короля отправить его в Ирландию одного (в надежде, что он при этом погибнет). Король с гневом отклоняет предложение и выражает пожелание, чтобы они поехали без племянника. Для Тристана, однако, поездка — высокая честь, и он требует лишь, чтобы его сопровождало некоторое число баронов. С неохотой и озабоченностью они соглашаются.

Выезжают. Недалеко от ирландских берегов Тристан в жалчайшем, какое только можно раздобыть, одеянии перебирается из небольшого корабля в лодку — вместе со своей арфой. Он приказывает остальным возвращаться домой и велит сказать, что вернется с Изольдой или не вернется вообще. И затем в этой лодке начинает парить на волнах по направлению к берегу.

В Девелине замечают лодку без кормчего и высылают к ней людей. Навстречу приближающейся челяди раздается пение и звуки арфы, столь чарующе сладостные, что она, замерев, слушает, забывая про весла и штурвал. Затем захватывает неизвестное транспортное средство и обнаруживает в нем Тристана, который рассказывает завиральную историю. Якобы он, придворный музыкант из Испании, занявшись торговым делом, с состоятельным товарищем и денным грузом двинулся на Британию, но в открытом море на них напали морские разбойники; всю команду вместе с сотоварищем-купцом перерезали, и лишь его одного тронутые прекрасным пением разбойники, из милости усадив в эту самую лодку, с небольшим количеством продовольствия пустили в море.

Ирландская челядь доставляет его на сушу. Неподалеку, возвращаясь с купания, как раз проходит Изольда с Брангеной и другими женщинами. Люди, подбегая к принцессе, ставят ее в известность о случившемся, она велит привести Тристана и приказывает ему петь и играть. Изображая смертельный испуг, он, назвавшись Тантрисом, поет, играет и производит сильнейшее впечатление, в частности, речами и обликом. Она приказывает препроводить потерпевшего бедствие в королевский замок и разместить где-нибудь в каморке, чтобы он отдохнул.

Так Тристан оказывается при дворе и благодаря талантам, масштабу личности умудряется все там прибрать к рукам. Душой, манерами, ученостью он превосходит всех. С Изольдой он занимается музыкой и языками, обучает ее также «моралитату» и искусству утонченных нравов, и они влюбляются друг в друга. Но для Тристана это чувство на фоне сознания его миссии и идеи, долга по отношению к Марку в общем-то отступает на второй план, и, заметив, что Изольда его любит, он радуется данному обстоятельству с той точки зрения, что теперь она с большей охотой последует за ним в Корнуолл, хотя персонально просто вне себя от счастья. Она, в свою очередь, живет представлением, что ее чувства не могут иметь никаких последствий, ибо направлены на бедного, безвестного, хотя и поразительно барственного вида музыканта и торговца.

Наконец Тристан ей открывается. Сцена, полная смятеннейших чувств. Изольда узнает, что тот, кого она любит, Тристан, мечта ее младости, что он прибыл сюда обманом, дабы заполучить ее, но не для себя, а для Марка. Она должна последовать за ним, но в объятия его дяди. Он со страстью собственного чувства, а также во имя политической идеи делает ей предложение от имени Марка и в конечном счете получает «да». Все доводится до сведения родительской королевской четы; следуют изумление, гнев, умиротворение, размышление, согласие, и Тристан везет Изольду в Корнуолл.