Еще тяжелее становилось, едва только вспоминал о том, что Юля все эти годы, была в курсе его истинных чувств. Точнее, полного отсутствия оных. Она все знала, и просто закрывала глаза, мирилась, лишь бы только быть вместе с Малининым. Она создала семью, она была рядом с любимым человеком, жила в плену самообмана, и такое положение вещей ее вполне устраивало. Только вот муж своими поступками периодически напоминал, что ничего к ней не испытывает. И от этого ей хотелось лезть на стенку, орать и плакать. Вместо этого она брала себя в руки, стискивала зубы, и вновь пыталась претвориться, будто ничего и не было.

Малинин не знал, что будет говорить при встрече. Он не готовил, ни каких слов, или того направления, которое хотел бы задать беседе. Пускай все будет естественно и протекает само по себе. Не стал он так же покупать подарков или пошлых цветов, чтобы попытаться задобрить жену. Не та ситуация, где можно было бы отделать такими мелочами.

Подождав пока проедет трамвай, Дмитрий перешел улицу.

До дома оставалось десять минут хода прогулочным шагом.

После приезда коронеров, стражи оставались в квартире наемников совсем не долго. Алишера отправили в Отдел, поручив стражам поместить его в отдельную камеру и никого к нему не пускать до особого распоряжения. Пройдясь по соседям, быстро удалось выяснить, что несколько людей действительно видели человека приходившего к наемникам. Самое смешное, что подробнее всего его рассмотрела та самая бабулька, над которой неудачно пошутил Седой. К ней был в первую очередь отправлен художник из отдела экспертиз. Были очень неплохие шансы, что удастся нарисовать его довольно точный портрет. Вечером, художник должен был побеседовать и с арестованным. Так что почти наверняка, завтра утром Дмитрий сможет увидеть лицо таинственного нанимателя и, как знать, вполне вероятно сможет опознать в нем одного из работников музея.

Завтра суббота, выходной день, но у стража не возникало, ни каких сомнений, что выйдет на работу. Чувствовал, что уже почти распутал это дело. Осталось совсем немного, чуть-чуть и можно будет ставить точку не только на этом деле, но и, вполне вероятно, на двух других — о теракте на кладбище и эпидемии преображенний.

За время обыска квартиры больше ничего столь же неожиданного как корона найти не удалось. Был обнаружен неплохой арсенал, из нескольких шпаг, пистолетов и боевых амулетов. Но эта находка никого не удивила. Было бы весьма странно, если у террористов не было бы оружия.

Время близилось к вечеру, потому Малинин решил, не тратить время и не возвращаться в Отдел, а сразу поехал домой. В конце концов, все равно ничего за это время сделать не успеет. Двадцать минут на работе, после которых придется ехать домой, ничего не решали. Седой же поехал. У него было еще куча дел на вечер. Нужно было провести предварительный допрос арестованного, и зафиксировать его показания в письменном виде, придав им свойства процессуального документа. К тому же он собирался дождаться художника, чтобы первым увидеть портрет заказчика.

Навстречу Дмитрию, шлепали по лужам прохожие. Все очень торопились домой, что и не удивительно при такой погоде. Дождь лил проливной, не предоставляя людям не малейших перерывов, и с каждой секундой становился все сильней. Бог, как будто, решил устроить новый Всемирный Потоп, и сейчас проводил его генеральную репетицию в городе без имени.

Малинин прогадал, возвращаясь, домой этим путем. Так получалось ближе, а соответственно и быстрее, но и хлопот становилось больше. При входе во двор была огромная лужа, почти небольшое озеро, обойти которую было невозможно.

Чертыхнувшись, страж начал пересекать ее по диагонали. Вода достигала щиколотки. И хоть человек прекрасно понимал, что добротные сапоги выдержат, все равно становилось неуютно. А вдруг вода перельется? Не смертельно, но до чего, же неприятно!

Едва войдя в подъезд, Дмитрий, подняв тучу брызг, отряхнулся как собака. Скинул с голову капюшон и пригладил волосы.

Приоткрыл дверь в квартиру и тихонько зашел. Пахло жаренной картошкой. Значит Юля уже дома.

Разувшись, Дмитрий первым делом пошел переодеваться. Одежда изрядно промокла, а штаны так и вовсе липли к телу.

Одев тапочки, теплый свитер, и легкие домашние брюки, Малинин пошел на кухню.

Юля действительно стояла у плиты. Вот тут страж и пожалел, что за время пути, так и не смог придумать, с чего бы начать разговор. Может просто подойти и обнять? Тоже избитый во всех книжках ход.

Дмитрий сел на стул, и подперев руками подбородок, сказал:

— Привет, — тоже не оригинальный ход, но ведь нужно, было с чего-то начать!

— Здравствуй, — сухо ответила она, даже не пожелав оторваться от плиты.

— А Виталька где? — женщины любят разговоры про детей. Вдвойне любят, когда мужья проявляют неподдельный интерес. К тому же Дмитрию и вправду было интересно, где сын.

— К другу пошел.

— Что-то он в последнее время зачастил по друзьям, — задумчиво сказал Малинин. — Раньше он все больше времени за книжками проводил. Может это не друг, а подруга?

— Вряд ли. Мал он еще для этого.

— Не мал. Самое то время для первой любви, страсти, ну и первого сексуального опыта тоже.

— Ему всего тринадцать! — наконец-то Юля соизволила оторваться от готовки. Перекинув полотенце через правую руку, она внимательно смотрела на мужа. Волосы она убрала в высокую прическу, и в своем переднике и пушистых тапочках вид имела самый домашний.

— Не всего, а уже! Прекрасный возраст, в котором так интересно открывать неизведанное.

— Очень смешно! — саркастически улыбнулась Юля.

— Так я же не шучу. Если он в папку пошел, то вполне может сейчас получать свой первый сексуальный опыт.

— Ой, да брешешь ты про первый секс в тринадцать лет!

— Все так говорят, а он был! — улыбнулся Малинин.

— Ну, тебя, — Юля махнула рукой. — Поверь, ни у девочки он вовсе, а у друга. С математикой ему помогает.

— Ты откуда знаешь?

— У него нет от меня секретов!

— Это ты так думаешь.

— Ага, как же! — вновь усмехнулась Юля.

— А от меня у него есть секреты?

— Ты у него многое спрашиваешь? — вопрос не в бровь, а в глаз. В последнее общения ума только и хватило, что спросить про учебу. Да и то вопрос был продиктован желанием состроить из себя примерного папашу.

— Все равно, нужно будет с ним поговорить о взаимоотношениях полов, — задумчиво проговорил Малинин. — Как лучше, куда, с какой скоростью и так далее.

— Мне интересно, на какой секунде, пятой или восьмой, ты застесняешься и замнешь разговор?

— Ничего я не замну!

— Ладно ты брось, я же тебя знаю! Не можешь ты с Виталькой на такие темы говорить. Помню, как ты ему пытался объяснить, почему у девочки не так, как у мальчика. Засмущался и ушел.

— Так ему всего пять было, когда он случайно в садике увидел.

— Все равно, мог бы продолжить рассказ, раз уж начал! Придумал бы чего.

— Лучше уж промолчать лишний раз, чем нести ту дурь, что ты выдумала. Не вырос он у нее еще, видите ли! — в этот раз шанс поизвить выпал Дмитрию и он его не упустил.

Юля не выдержала и рассмеялась:

— В твоем пересказе это выглядит смешно!

— Да?

— Ага, — Дмитрий поднялся со стула и подошел к жене. — Я, собственно, другое хотел бы с тобой обсудить.

— И что же?

— Вчерашний разговор, — в ответ на эти слова Юля помрачнела.

— Забудь, пожалуйста, все, что я тебе сказал. И прости.

— А как же ну… э-э-э…

— Если ты про измену, то считай, что я про нее уже забыл. Она случилась в прошлом вот и давай ее там оставим, — Малинин обнял жену за талию и прижал ее к себе.

— Нет, подожди, не так быстро! — Юля шутливо попыталась высвободится из объятий мужа. — Ты мне сначала внятно объясни, где провел вчерашнюю ночь, и с кем? Уж не мне ли мстил?

— Ты уверена, что сейчас это именно то, что ты хочешь больше всего? — игриво спросил Дмитрий, и его рука сползла с талии вниз.