— Как сказал один умный человек, если вам не нравиться внешняя политика США, подождите пару дней, она поменяется, — сказала Ребекка.

— Ах да, ваш новый президент, этот хиппи а-ля Джефферсон, — сказал Сиварек с легкой, почти насмешливой улыбкой. — Я думаю, он раздробит НАТО. Это оставит Турцию в одиночке против русских. Очень прискорбно. Что же вы будете делать? Вернетесь и поможете защищать нашу страну, полковник Ребекка? Или же вы придете на помощь вашим новым украинским друзьям?

— Я не думаю, что президент когда-либо решиться фактически оставить или распустить НАТО, — сказала Ребекка. — Это было бы не в наших интересах. Но я бы очень хотела поговорить с вами о вашей стране и о ваших оборонных потребностях.

— Да? — Сиварек дерзко улыбнулся. — Вы так и не сказали ничего о своем подразделении, полковник Ребекка.

— Нет, не сказала, — ответила Ребекка с лукавой улыбкой. Она протянула руку, и он тепло пожал ее. — Gidelim^[31], генерал.

В это же время, когда Энни Дьюи выбралась и кабины ведущего бомбардировщика, она встретила Дэвида Люгера, и подбежала к нему, радостно раскинув руки.

— О, боже, Дэвид, — выдохнула она. — Как я рада тебя видеть!

— Добро пожаловать, — пробормотал Люгер, но она сразу же ощутила, что его внимание было приковано к чему-то другому. Посмотрев на него, дабы понять, что случилось, она заметила, что он с отсутствующим выражением смотрит на Ту-22М «Бэкфайер».

— Эй, Дэвид, — сказала она, рассматривая его лицо с нарастающим беспокойством. — Все нормально?

— Дда… Да, конечно, — но что-то явно было не в порядке. Ей показалось, что ее собственные руки холодеют, когда заметила, что его лицо было белым, как бумага.

— Ты что, никогда не видел такого раньше? — Спросила она. — Я думала, ты знаешь все, что можно знать о каждом самолете во всей галактике.

— Да… Да, я знаю все о Speka.

— Speka? Что это?

— Эй! Второй! Энни! — Услышала она за спиной. Это был генерал Роман Смолий. — Ого, я и не знал, что вы положили глаз на кого-то еще! И кто же этот узурпатор, посмевший бросить мне вызов?

— Дэвид Люгер повернулся и увидел лицо Дьявола.

— Генерал, это мой хороший друг, половник… — Но Энни прервалась, когда Люгер неожиданно повернулся и быстро зашагал прочь.

— Дэвид! — Крикнула она ему вслед. Но он быстро затерялся в толпе пришедших увидеть украинские бомбардировщики вблизи.

Энни повернулась к Смолию.

— Извините, генерал. Я не знаю, что… — Но посмотрев на крупного украинского летчика, она увидела, что тот смотрит на место, где стоял Люгер, со странным выражением.

— Генерал Смолий? Что случилось?

— Ничего, Harniy, — рассеянно ответил он, назвав ее прозвищем «красивая». — Ничего. Мне показалось, что я увидел… Нет, это невозможно. — Он потряс голосов, взял Энни за руку и поцеловал ее. — Он для вас что-то значит?

— Да, он для меня что-то значит.

— Это хорошо, — сказал Смолий. — Очень хорошо. Позаботьтесь о нем. — Энни попыталась понять по глазам крупного генерала, что здесь происходит, но не смогла.

* * *

Несколько часов спустя, после приветственных мероприятий и краткой встречи с командиров центра боевого управления и командиром авиакрыла, украинского и турецкого командующих сопроводили в отведенные им помещения, а генерал Петерсон направился в свой Боевой штаб, располагающийся в командном центре базы. Там его ожидали двое офицеров.

— Так, так, значит, тебя все-таки выпускают из твоей песочницы, а, Бульдозер? — сказал он одному из ожидавших его офицеров.

— Только в особых случаях, Лазер, — ответил с улыбкой генерал-лейтенант Террилл Самсон, начальник Центра высокотехнологичных аэрокосмических оружейных разработок. Крупный чернокожий трехзвездный генерал протянул Петерсону огромную руку. — Помните моего заместителя, Патрика Маклэнэхана?

— Еще бы не помнить, — сказал Петерсон, пожимая руку Маклэнэхану. — По твоей работе в 57-м авиакрыле разбирательство еще продолжается. Но, как бы то ни было, ты, Щебень, хотя и бомбовоз, а все-таки лучший человек для такой работы. Вот только бы имя тебе поменять, и все будет в ажуре. Немедленно возьму телефон и дам указание Колледжу ВВС зарезервировать для тебя место. Просто скажи.

— Спасибо, генерал, — ответил Патрик. — Но я к этому пока что не готов. — Сорокапятилетний, плотный, непритязательный, со светлыми медленно, но верно, седеющими волосами, Маклэнэхан больше походил на полицейского или школьного учителя физкультуры, однако большую часть своей жизни занимался проектированием и испытанием экзотически высокотехнологичных самолетов для ВВС США. В действительности, он никогда не стремился быть командиром авиакрыла. Он уже получил то, чего действительно хотел — признания его талантов начальством. Большего продвижения он в действительности не хотел.

— Я придержу для тебя место, — сказал Петерсон, улыбнувшись и подмигнув Самсону. Затем он предложил им обоим сесть и протянул по сигаре. — Черт побери, Боевой штаб нам за эти дни сгодился на что-то только потому, что два чучела из «царства снов» решили заглянуть в реальный мир, — сказал он. — А я увел их в курилку. Я, конечно, знаю, что здесь курение запрещено, но да пошло оно все. — Самсон и Маклэнэхан закурили.

— Итак, решили взглянуть на «Бэкфайер»? Собираетесь полетать на нем в своем «царстве снов»?

— Быть может, — сказал Самсон. — Довольно скоро от нас в НАТО останутся только межконтинентальные бомбардировщики.

— Что ты сказал, Буль… — Выдохнул Петерсон. Его челюсть отвисла, испуская изо рта завитки табачного дыма. — Якорный бабай. Это что, правда? Соединенные Штаты выходят из НАТО? Уходят из Европы? — Самсон кивнул. — У вас есть подробности?

— Сейчас могу сказать не очень много, — ответил Самсон. — Американские подразделения, размещенные в Европе, будут сокращаться, что означает, что их численность будет медленно уменьшаться в течение долгого времени, пока они не утратят боеспособность, после чего будут полностью закрыты. Некоторые подразделения, особенно размещенные на основании двусторонних договоров, будут заменены подразделениями Резерва и Национальной гвардии, пока договоры не будут перезаключены.

— Невероятно! — Вскрикнул Петерсон. — Соединенные Штаты просто уйдут из Европы? Забыв о шестидесяти годах партнерства и поддержания мира, и просто уйдут домой?

— Боюсь, что да, — сказал Самсон. — Конгрессом уже утвержден Билль о нашем выходе из НАТО, а президент объявил о сокращениях финансирования зарубежных частей. Когда кончатся средства, и они больше не смогут выполнять свои задачи, они вернуться в Штаты. Финансирование программ НАТО будет сокращаться в течение пяти лет.

— Ничего себе… — Это было все, что Петерсон мог сказать. Он покачал головой. — Что еще слышно? Армия…?

— Спущена в мусорное ведро.

— Без войск за рубежом?

— Что касается боевых подразделений где-либо, — сказал Самсон. — То ничего. — Единственной обязанностью армии станет административная, поддерживающая и обучающая деятельность, а также спасательные операции. Остальное выводиться в Резерв и Национальную гвардию. Никаких баз на неамериканской территории. Если страна будет нуждаться в армии, президент должен будет обращаться с соответствующим запросом в Конгресс и просить на это денег. Развернутыми останутся только экспедиционные силы Корпуса морской пехоты на кораблях; а также Гвардия и Резерв во время учений.

— Господи! Что Торн курит? Он что, свихнулся? Американский народ взбунтуется против него! Европу же останется только придти и взять!

— Это пока остается дело будущего, — сказал Самсон. — Как бы то ни было, мы начинаем готовиться к все более дальним операциям. Мы будем принимать здесь, на Неллис намного больше иностранных ВВС, для их обучения, поскольку теперь они должны будут нести ответственность за защиту своих территорий, в качестве не только фронтовых частей, а полноценных вооруженных сил до тех пор, пока США не подготовиться и не развернет Резерв. HAWC интересуют тактические и стратегические бомбардировщики, а сейчас к ним добавляются любые силы, способные нести дальнобойное ударное вооружение. Мы хотим знать, как Украина покажет себя на фоне ВВС Турции.