- Отпечаток Вашей магии, - что ж, более веского доказательства и впрямь существовать не могло: это не то, что можно было бы подделать при всем желании. Вот только очень интересно, кто занимался считывающими кристаллами, оказавшимися в распоряжении слуг короны? Тот маг, что вечно сопровождал Владыку, не имел столь высокого уровня. Легальной продажи артефактов такого рода не было, а создателей на Альтерре так мало, что почти всех их Кейра знала лично. И могла поручиться: ни один из них не стал бы содействовать стражам Цитадели.

- Рука не поднялась лично меня убить? – вопрос был задан уже не пришедшим по ее душу почти в прямом смысле, а стоящему чуть в отдалении некроманту, взирающему на разворачивающуюся картину с привычным спокойствием и легкой насмешкой. В том, что столь теплая «встреча» произошла благодаря ему, сомнений не возникало. И, что самое интересно, даже упомяни она о его причастности, это ничего не изменит. Стопроцентная вероятность того, что он уже позаботился о себе: иначе бы не явился самолично, зная, что она может и его назвать даже без всяких пыток. Он далеко не идиот.

- Смерть для тебя была бы слишком высокой наградой. Если бы я и убил тебя, так лишь для того, чтобы потом лично оживить, заставляя страдать, - а еще, потому что, мучиться бы пришлось и ему. Потому что долгая разлука отдавалась тем самым ощущением, будто внутри все выстыло. Он уже знал это чувство, появившееся в ночь гибели сестры. Именно поэтому и именно для последней проверки: Цитадель. Все равно выигрыш достанется ему, что бы ни стало результатом.

- Падальщик, - с отвращением бросила ему Наследница, поднимаясь со скамьи и гордо вздергивая подбородок. Ни одни кандалы в мире не смогли бы сломить ее, ни один приговор не заставил бы биться в рыданиях на публике и вымаливать прощения. Столько раз умерев и возродившись, перестаешь беречь жизнь. Хоть и сейчас ей погибать было не время, обвинение не страшило. Они оба прекрасно знали, что ни один замок не удержит женщину, чья сила выходит за рамки привычных способностей экров. А потому такой ход был не более чем очередной тонкой иглой, вогнанной ей под кожу. Неприятно, но не смертельно. Отворачиваясь от мужчины, Кейра позволила легкой улыбке тронуть поджатые губы: посмотрим, кто будет в итоге праздновать победу.

Потому что ей некогда сдаваться: теперь ее существование направлено на благо сестры. Плохо, что решающий момент немного сдвигается, и Айне предстоит провести несколько дней в том же состоянии. Вряд ли papa займется переговорами вместо нее.

И все же, пока ей есть ради чего жить, она еще поборется. Хоть с Цитаделью, хоть с Высшими.

========== — XXI — ==========

Цитадель Безумия. Главное, но не единственное место заключения большинства нарушителей закона, известное еще с первых дней зарождения Альтерры. По легендам, местом для нее стала зона, где грань Срединного и Нижнего миров истончалась до предела, и в итоге последний тянул все жизненные соки из жителей первого, находящихся в этой области. Однако не только размещение позволило гигантскому сооружению без архитектурных изысков получить свое название. Камни, что слагали его стены, еще при закладке пропитались кровью тварей Бездны и прокалились ее огнем. На сводах осталось столько печатей и магических цепей, что мало кто бы их сумел разрушить. Десятилетия сменяли друг друга, Цитадель впитывала в себя души тех, кто умер внутри, и становилась сильнее. Призраки заключенных являлись новым «жителям» этого места, усиливая воздействие на их сознание, обреченные на медленную гибель сходили с ума, забывая самих себя и желая лишь смерти. И это было сильнее любых жестоких пыток, где появлялся шанс быстро отправиться за грань, если тело не выдержит. Самых опасных преступников держали здесь годами.

Девять раз луна взошла на темный небосвод, осветив неуютную камеру, что стала пристанищем для старшей дочери рода Д’Эндарион. Затхлый воздух, покрытые лишаем стены, узкий каменный лежак и нечто, напоминающее окошко, пробитое под самым потолком. В него даже субтильное дитя бы не просунулось, но это молодой женщине и не требовалось. Достаточно было просто считать количество минувших ночей, следить за яркостью и оттенками света, проникающего в помещение, и продолжать сверлить усталым взглядом стену напротив. Спешить не было смысла. За ней все равно придут лишь через несколько часов, чтобы вновь сопроводить к главному живодеру Цитадели. Об этом милейшем во всех смыслах типе Наследница имела более чем яркое представление, и, пожалуй, даже бы получила от него мастер-класс, если бы только не предпочитала действовать более… эстетично? Столь непривлекательные методы выбивания информации из заключенных ее мало интересовали, хотя оказывались очень уж действенны. Бриггом пугали всех, вступивших в отроческий возраст, детей, куда сильнее, чем во младенчестве – г’аархами. И сегодня Кейре выпадал шанс еще раз пообщаться с ним лично.

На тонких губах зазмеилась слабая улыбка. Это будет воистину интересный опыт. И пусть легкое беспокойство присутствовало, не поразиться глупости человеческой экра не могла. Тащить ее на допрос в преддверии ночи двулуния, причем, не имея для подстраховки ни одного мага – верх беспечности. Пусть даже люди, имеющие дар, встречались в Ирльхейне слишком редко – единственный такой был в наличии лишь в королевском дворце, и то, уровень имел чуть выше среднего, – это не повод полагаться на свои силы, объясняя все тем, что мол-де казна не позволяет нанять кого-то из других держав. Благо, что хоть на сдерживающий магию материал для тяжелых браслетов, надеваемых на запястья заключенных, мозгов и средств хватило.

Но эти глупцы всерьез полагали, что ее остановят кандалы?

То, что она никоим образом не попыталась препятствовать им при первом допросе, случившемся несколько ночей назад и оставившем на женском теле рубцы, ничего не значило. «Зверь», получивший пищу в ночь заказного убийства, честно и мирно отдыхал. Готовясь.

Хотя, вполне возможно, что она переоценивала собственные возможности. Голод – вещь сильная, но ее дар по большому счету имеет то же происхождение, что у большинства представителей других рас. И, следовательно, если они не могли освободить силы, значит, не факт, что и ей удастся. С другой стороны, должен был быть выход. Дэй не мог действительно отправить ее на казнь. И отнюдь не из соображений гуманности, а просто потому, что такой способ мести был совершенно не в его стиле. Значит, эти побрякушки можно не принимать во внимание: достаточно просто дождаться наступления утра. Еще бы они не оставляли шрамов от вздувающихся волдырей: любой металл обжигал кожу экров.

Она уже ощущала это тянущее чувство где-то внутри, заставляющее руки мелко подрагивать в ожидании. «Зверь» медленно открывал глаза, желая свой ужин и выражая недовольство на тему браслетов, пытающихся ограничить его силы. И она была почти готова его накормить.

До пиршества оставалось не так много времени.

***

Кровавая Жатва стерла с лица Альтерры три государства, унеся тысячи жизней. Столько молитв, сколько было услышано за сутки, Боги не получали уже давно. И оставить без внимания происходящее, не значившееся ни в каких планах даже у Тийона – главного по всем случающимся в Срединном Мире бедствиям такого типа – никто бы не смог. Откуда тянулись ниточки – удалось вычислить довольно быстро, и сложно сказать, удивило ли это Трехликую, понимавшую, что не все из ее детей выросли такими, какими она их хотела видеть. Хотя, пожалуй, подобного не ожидалось. И если бы на какую другую выходку Пресветлая Мать закрыла глаза, на столь масштабное событие – даже при всей любви к тем, кто вышел непосредственно из-под ее руки – была не в силах.

«Звери» отправились в Бездну, как представляющий крайнюю опасность элемент, но способный пригодиться однажды. Все же, они могли послужить отличным оружием. Пусть и пока неясно, против кого воевать, не жалея ни своих, ни чужих. Но ликвидировать такой козырь нельзя.

Зато требовалось устранить виновных в Войне. Точнее, виновную. Потому что инициатива шла от Илиссы, это Трехликая знала прекрасно. И кроме Цитадели Безумия здесь ничего не было возможности использовать. Вечная ссылка продлится недолго: она будет милостива к своей дочери, позволив той умереть сразу, как только рассудок покинет девушку, и в сторону Богини полетят мольбы об избавлении. Ведь сама она не сможет расстаться с жизнью.