Работать с ними она научится уже спустя восемь лет, после долгих и мучительных тренировок, о которых будет знать лишь старший брат, взявшийся за это. И мать, и отец, и другие обитатели особняка, поверят в то, что частая слабость, бледность и не прекращающиеся в течение первых двух лет потери сознания вплоть до проведения трех-пяти дней в постели, лишь следствие когда-то перенесенного визита к Вратам Трехликой. Когда на деле все это – результат попытки освоить магию, не свойственную женщинам-экрам. Имевшихся зачатков способностей не хватит на полноценное создание и контроль клинков.

Отчаяние и нежелание сдаться доведут до запрещенного эксперимента, о котором не будет знать даже брат. До первой сделки с так кстати попавшемся на ее пути некромантом, с которым они еще не знакомы. И, как позже признается сама себе Кейра, лучше бы не знали друг друга и дальше.

Но он выполнит желание впервые встреченной девчонки. Сделав ее такой, какой она являлась сейчас. Позволит повысить уровень дара, пусть даже довольно высокой ценой, которую однажды придется заплатить. И потому получит право на существование.

Знал ли он уже тогда, что именно она была виновна в смерти его сестры?

Вполне возможно, что Дэй начал свою игру значительно раньше. И все это время с достоинством придерживался выбранной роли. Но она не глупая маленькая девочка. И способна разбить всего его маски одним ударом лезвия. Только еще рано.

Сейчас им обоим внезапное затишье на руку. Пропавший без вести некромант, конечно, может и считаться погибшим, если смерть супруги Владыки Всех земель сопоставят с его визитами к ней. И это гарантировало бы, что никто не узнает о ее причастности к инциденту. Но Наследница слишком хорошо знала мужчину, чтобы быть уверенной в его путешествии с билетом в один конец за Грань. Не время. Игра не подошла к финалу.

И пока Дэй будет где-то скрываться, обдумывая новый ход, она продолжит изучать с трудом добытые бумаги и книги. Тем более что эти строки она совершенно точно уже видела, пусть и не помнила – где и при каких обстоятельствах. И никак не могла полностью перевести написанного: похоже, текст составлялся на древнем языке, бывшем в использовании еще на заре Альтерры. Либо же вообще не имел отношения к Межмирью. Все же, насколько Кейра была осведомлена, Главная Библиотека собрала в себя фолианты иных реальностей, добытые из столь пугающих мест, что только ради предотвращения мести их бывших хозяев стоило закрыть все порталы на произвольный вход.

С другой стороны, могли ли эти сведения идти из других миров, когда были направлены на существовавшую здесь систему? Или же Трехликая Дева оказалась не одинока в своих экспериментах, и не одна раса успела пострадать от того же?

Вне зависимости от ответа на этот вопрос, стоило все же ознакомиться со всеми деталями написанного. Если есть хоть один шанс, не имеет значения, сколько жизней он заберет.

Она им воспользуется.

***

Солнечно-желтые цветы упали на пол, приминаемые босыми стопами. Удушливо-сладкий аромат, что они издавали, вынуждал массировать виски из-за подступающей головной боли. И обещать себе больше никогда не соглашаться на встречу с этим любителем разграблять чьи-то сады. Лучше бы уж тогда украшения дарил, если так хочется выразить свои восхищения не одним лишь льстивым пустословием. Хотя и эти стекляшки уже складывать некуда. Так что пусть воздыхатели придумают способы пооригинальнее.

Измениться Илисса в одночасье не могла. А потому не прекращались ее бесконечные свидания, оправданные тем, что слишком быстро Хэдес заставил ее принести Клятву. Слишком быстро соединил их души окончательно. Когда она еще не была полностью готова. Да и она просто хотела подразнить супруга. Слишком прекрасно было его раздраженное лицо, когда он вновь ощущал на ней чужой запах. Когда он чувствовал те прикосновения, что ей дарили неизвестные мужчины: связь позволяла представить все в красках, выдавая факт даже столь невинной, по мнению женщины, измены. Вот только она слегка перегнула палку, заигравшись. Настолько, что однажды утром получила полную свободу действий.

Он вновь провел большую часть темного времени суток, не смыкая глаз, потому что в этом случае к тактильным ощущениям добавлялись четкие картинки счастливо смеющейся и кокетничающей супруги. Она не имела права никому улыбаться так. И никто не имел права дотрагиваться до нее. Обсидиановое ожерелье на шее давало всем ясно понять, что заинтересовавшая их красавица – занята. Но, видимо, еще не все были в курсе – кем, и кто она такая. Потому как ни один польстившийся на его женщину не доживал до следующего утра, если сыну Трехликой удавалось найти наглеца. А ему удавалось. Практически всегда.

- Я устал. Илисса, я признаю свою вину в том, что застегнул на твоей шее брачное ожерелье так рано, - чего стоили ему эти слова, знал лишь один Агнус. Непогрешимость Хэдеса была негласным правилом. И здесь они стоили друг друга.

- К чему ты это ведешь? – еще сонная девушка забавно нахмурилась, обнимая руками подушку и опираясь на нее подбородком. Вьющиеся светлые волосы падали на лицо и спину, лезли в глаза. Но убрать их не было никаких сил. Сон длился не более трех часов, чего для полноценного отдыха явно недоставало. И если бы супруг не поднялся так рано, видимо, вновь собираясь целый день провести вне дома, оставив ее в гордом одиночестве, вряд ли бы дочь Трехликой открыла глаза сейчас. Не хотелось вновь обнаружить по пробуждении пустую постель, что автоматически означало новые эксперименты с макетом межмирья. Они хоть и были интересны, но начались лишь от тоски по Хэдесу.

- Нам обоим нужен перерыв, - слышать подобное от того, кто едва ли давал ей вздохнуть в одиночестве, казалось сюрреалистичным. Глупым сном. И потому отчаянно хотелось проснуться.

- Предлагаешь стать первыми, кто разорвет призрачную цепь?

- Этого не произойдет никогда, - склонившись к супруге и даже излишне жестко проведя по ее скуле большим пальцем, так, что острый коготь оставил след в виде неглубокой царапины, стремительно затягивающейся, оповестил ее юноша, - Я тебя не отпущу. Даже если ты умудришься влюбиться еще в кого-то, - зелень глаз медленно сменялась темной сталью. В такие моменты, пожалуй, Илисса даже боялась своего мужа. Потому что знала: в своем нежелании потерять ее он сделает что угодно, лишь бы она не досталась никому, кроме него. Но хуже всего было того, что исходя из их зеркальности, она однажды должна была придти к тому же.

- Тогда о чем ты говоришь?

- Эти люди, что поселились на нашей земле, - он присел на постель, не отнимая руки от лица супруги, но смотря куда-то в изголовье кровати, - Они не имеют магии. Мы с тобой получаем почти все, что захотим. Они же едва способны на выживание. Идеальный мир не может быть таким. Не должен быть таким, - качнув головой, задумчиво произнес мужчина. Его супруга начала понимать, к чему он клонит. Нахмурившись и отбросив мешающиеся вьющиеся пряди с лица, она пристально вгляделась в такие же стальные глаза с едва уловимой зеленцой, неосознанно сжимая край подушки. Причина, которую нашел Хэдес, конечно, являлась вполне себе весомой. В сравнении со многими активно развивающимися мирами, основная часть Альтерры пребывала на нижней ступени. Даже огонь могли сотворить лишь те, кто владел даром созидания или же Высшие. Что и говорить об остальных благах цивилизации? Устанавливать всеобщее равенство не было смысла, равно как и предоставить людям сразу все условия: это бы ни к чему хорошему не привело. Преодоление трудностей дает куда больше, нежели существование на всем готовом. Но поднять уровень жизни как минимум в отдельно вверенном им государстве требовалось. И ради этого один из сильнейших сыновей Трехликой собирался временно покинуть межмирье. И Илиссу.

Он ее не отпустил. Он просто ее оставил. Исчезнув из ее жизни, словно его и не существовало. Только внутри еще что-то говорило о том, что Хэдес рядом, не давая забыть. Он хотел, чтобы она сама в себе разобралась. Чтобы хоть немного поняла, что ей нужно. Пусть для этого потребуется некоторое время существовать даже в разных мирах. Пусть она окунется с головой в романтику, что ей дарят бесконечно сменяющиеся поклонники. Даже если он чувствует каждый поцелуй, что дарят ей эти типы. Даже если ему хочется разрушить весь мир, чтобы не осталось никого, кто может посмотреть в ее сторону. Сейчас он должен был разжать эти тиски, даже если в ответ они сожмут его сердце.