Видимо, Пресветлой Матери захотелось хоть раз посмотреть на свое дитя. И хотелось бы верить, что не для создания новой пытки. Потому что сбежать удалось пусть и не без волнения, но, по крайней мере, с первой попытки. Оказаться за тяжелым кованым забором, просто перебравшись на ту сторону через отверстие между камнями, которое образовалось, судя по всему, недавно, раз его еще не успели закрыть. Хоть сейчас собственная субтильность сыграла на руку, позволив пусть и перемазаться с ног до головы, параллельно оцарапав щеку и бедро, но выбраться на свободу. И здесь-то возникла главная проблема: куда именно идти, девочка не знала. Совершенно.

Куда ни глянь, везде лишь дороги, ведущие вниз по склону, к раскинувшемуся в низине городу. Вдали виднеется высокая каменная стена, служащая ограждением от пустыни. Но если кому из нечисти захочется напасть на жителей, столь слабая защита их не удержит. А на сильный магический барьер придворный чародей, увы, не способен. И потому жители уже привыкли к постоянному напряжению, насколько это вообще было возможно. Жить, зная, что в любой момент можешь потерять близких. Или сам отправиться за Грань.

Г’аархи, о которых не раз поминала гувернантка младших принцесс, судя по ее рассказам, жили где-то на востоке, что было в противоположном от Пустыни Отчаяния направлении. А значит, требовалось устремиться вглубь леса, примыкающего к Дворцу. Заодно, узнает, что за ним находится: ведь карт шестая принцесса в глаза ни разу не видела. Образовательная программа для младших дочерей не предполагала подобных дисциплин, а интереса к библиотеке девочка самостоятельно не проявляла. И теперь, когда он проснулся, стало поздно. Приходилось выяснять лично.

Начало пути существовало на искреннем любопытстве. Осторожность скрылась где-то далеко внутри, пока все естество требовало двигаться вперед, следуя по кем-то протоптанной тропинке и осматриваясь по сторонам. Прохлада, царившая там, куда почти не проникали солнечные лучи, смешанная с пением птиц, ненадолго позволяла забыть обо всем, что существовало за пределами леса. Чей-то едва различимый шепот, зовущий за собой, вплетающийся в волосы и проникающий под кожу, казался бесконечно родным и не таящим в себе опасности. Шаг за шагом ощущение собственной принадлежности к этому месту росло, укрепляясь сильнее и сильнее. Но дорога заводила все дальше, а хоть какой-нибудь смены картинки не происходило. Все те же деревья и кусты, все то же отсутствие живых существ, и даже птичьи голоса казались какими-то фальшивыми, ведь их обладателей не удалось увидеть ни разу. А еще со всех сторон начал наползать туман. Бледно-желтый, густой и липкий.

Любопытство изредка стихало, сдаваясь на милость страху. Шестой принцессе было всего одиннадцать лет, и она еще ни разу не оказывалась вне стен дворца. Тем более что, судя по всему, на город надвигалась ночь. А маленькая девочка до дрожи и потери сознания боялась темноты. Руки непроизвольно сжались в кулачки. Затея с поиском уже не казалась столь прекрасной, хотя и возвращаться назад не было никакого желания. Даже если она сгинет в лесу, никто во Дворце по ней слез не прольет. Вот только хотелось жить. Безумно хотелось жить. Кто бы еще сказал, зачем.

Даже встреть она сейчас ту самую г’аарху, она бы лишь обрадовалась ей. Потому, что живое существо. Потому, что, возможно, родное существо. Потому, что хоть кто-то в этом безмолвном и фальшивом лесу. Ноги сорвались на бег, маленькое сердечко неистово колотилось, пока ребенок надеялся сбежать от тумана, готового принять в свои объятия. Что-то внутри твердило, что если пугающая субстанция настигнет и опутает с ног до головы, выбраться из леса не удастся уже никогда. Но тягаться в скорости с порождением ночи было глупо.

Сбитые о холодную землю, расцарапанные мелкими камешками колени не дали даже почувствовать боли: занявший каждую клеточку страх оказался сильнее любых внешних чувств. Отвращение от прикосновений тумана горело ярче остальных эмоций. И в тот момент, когда трясущееся от страха детское тельце сжалось в комочек, не зная, как иначе уйти от опасности, застланные слезами глаза ослепила яркая зеленая вспышка, продлившаяся не более одного удара сердца. Но впечатавшая этот миг в девичью память навечно. Потому что именно так во всех сказках появлялись спасители. Именно так, как показалось шестой принцессе, должен был объявиться ее принц. Сказки не могли врать.

- Что ты здесь делаешь? – мальчик, опустившийся перед ней на колени, не заботясь о чистоте светлых штанов, вряд ли был намного старше. Встрепанные темные волосы, местами достающие до плеч, бледная кожа, расписанная странными едва различимыми узорами, и абсолютно черные глаза. Чистая, непроглядная тьма. Вот только почему-то внутри этого мрака светилось тепло. Или испуганной, уставшей девочке это просто казалось? Потому что ей очень хотелось, чтобы хоть кто-то посмотрел на нее иначе. Потому что в ее сторону впервые была протянута рука. И эта рука могла творить магию, что разом повышало градус доверия к ее обладателю.

- Я… искала… родных, - слезы мешали произнести даже три простых слова без остановок. Хватаясь за мальчишечью ладонь, беглянка попыталась встать на ноги, не потеряв равновесия. Незнакомец, видимо, поняв, в каком состоянии она находится, со вздохом помог ей опереться на него, подходя ближе.

- Здесь можно найти только свою смерть, - то ли ей почудилось, то ли в его голосе и правда мелькнуло что-то похожее на обреченность. Хотя несчастным мальчик не выглядел точно. Сделав несколько шагов вместе с прислонившейся к нему девочкой, едва стоящей на ногах, он дотронулся ладонью до старого дерева, что-то бормоча себе под нос. Шестой принцессе послышалось несколько изощренных ругательств, но она моментально убедила себя в том, что после пережитого и не то померещиться может. Да и язык древней магии был слишком мудрен на слух.

- Идти обратно – слишком долго и опасно. На телепорт мне уже не хватит сил, - пояснил незнакомец, когда реальность исказилось, открывая взгляду детей полое пространство внутри древа, явно расширенное волшебством, - Переждем ночь здесь, а утром я тебя доставлю к границе.

- Я не хочу обратно, - замотала головой девочка так сильно, что волосы окончательно выбились из косы, хлестанув по лицу, - Мне нужно найти хотя бы кого-то из г’аарх.

- Тебе совсем жизнь не дорога? – мальчишка, запечатавший, наконец, вход, обернулся к беглянке, - Хочешь стать одной из них?

- Я и так не уверена, что я не одна из них. Да и хуже быть уже не может.

- Не смей, - он не кричал, не повышал голоса, не показывал никаких ярких эмоций. Только смотрел в упор, удерживая девочку за плечи, не давая ей отвернуться, - Не позволяй забрать свою душу. Г’аархи – не добрые духи, творящие чудеса. И за контракт они возьмут слишком многое. Ни одно желание в мире не стоит этой цены. И твоя жизнь ее тоже не стоит.

Подогнувшиеся ноги не пожелали больше держать свою хозяйку в вертикальном положении. Вслед за ней на землю опустился и мальчишка, продолжая придерживать шестую принцессу за плечи и прижимать к себе, позволяя ей успокоиться. Пусть, наконец, выплачется и уснет. Может, его силы восстановятся раньше, и пока она будет спать, он доставит ее к границе леса. Ей не следует здесь находиться. И искать г’аарх тоже. Зря она вообще ступила под сень этих деревьев: лес иллюзий не имеет конца, и ни один путник еще не выбрался после наступления ночи. Он наблюдал уже не одну сотню смертей. Может, хоть в этот раз сможет предотвратить известный конец.

- Пожалуйста, останься со мной, - едва слышимое бормотание, уже не прерывающееся всхлипами, было добрым знаком. Если беглянка уснет, у него и правда появится шанс. Вновь сев на холодную землю возле свернувшейся клубочком девочки, мальчишка ободряюще сжал ее пальцы в своей ладони. Оставалось лишь ждать.

Шестой принцессе, все детство ловящей презрительные взгляды со стороны, было достаточно одного доброго слова, чтобы довериться.

Утром полусонному взору едва разлепившихся глаз предстал полог родной постели. И о вчерашнем побеге кроме царапины на щеке и бедре ничего не напоминало. Заставляя думать, не было ли все просто ночным кошмаром. Хотя руки до сих пор помнили чужое тепло.