День, когда я поняла, что сладкие пироги можно печь не только с тыквой, как это делает практически каждая бабушка в южных и западных кварталах, с полной уверенность считала переломным в моей жизни. Мой первый бисквит с пропиткой из миндального ликера, разведенного горячей водой с сахаром, был съеден дома до последней крошки, и с тех пор каждое воскресное утро начиналось одинаково: просительно глядя мне в глаза Анна спрашивала, что у нас будет сегодня вечером на десерт.

После нескольких месяцев упражнений на кухне, я научилась раскладывать на составные вкус крема, безе и миндального теста. Для меня не был секретом рецепт сахарной помадки для ромовой бабы, и я могла с закрытыми глазами отличить нежную цейлонскую корицу от малабарской, не говоря уже о кассии (2) с юга Срединной империи.

Наверное, моя белка-Сэлели была лакомкой, иначе откуда вдруг взялась эта тяга к исследованию самой сладкой стороны нашей жизни?

Размечтавшись, я не отрывала глаз от красного человечка на светофоре пешеходного перехода и потому вздрогнула всем телом от внезапного скрипа тормозов и звука глухого удара. Прямо перед моим изумленным взором тело пожилой женщины отделилось от капота видавшего виды "Мустанга" (3), пролетело ярда три вперед и неподвижной каракатицей распласталось на раскаленном от солнца асфальте.

На этом странности сегодняшнего дня не закончились, потому что в ту же секунду ее тело будто бы разделилось: оригинал так и остался лежать, не обращая внимания на неприлично задравшуюся юбку голубого платья, откатившуюся в сторону соломенную шляпку и слетевшие с ног туфли, а его более бледная, но полностью одетая копия вскочила на ноги и торопливо продолжила свой путь.

Бледная женщина ни разу не оглянулась ни на сбегающихся к месту аварии людей, ни на гудки автомобилей. Ее лицо выражало такую напряженную тревогу, что я ощутила внезапный внутренний толчок и, повинуясь ему, так же быстро двинулась вслед за ней в сторону Южного района.

Наш торопливый почти бег закончился у крыльца белого домика под окнами которого нежились на солнце тяжелые головки георгинов. К почтовому ящику была прикручена аккуратная медная табличка Эйбелин и Бенджамен Кларк.

Резво взбежав по ступеням, женщина протянула руку к дверной ручке и замерла. Затем снова попыталась открыть дверь и недоверчиво покачала головой: ее бесплотная рука проходила сквозь латунный рычаг, не в силах опустить его и на толщину волоса.

- Как же мне быть? - Она растеряно оглянулась на меня. - Я, кажется, забыла выключить газ. Скоро должен прийти мой муж, а он не выпускает сигарету изо рта. Такая, знаете ли, ужасная привычка, сорок лет с ней борюсь и все без толку.

После двух попыток мне удалось наконец проглотить застрявшее в горле изумление:

- Так вы меня видите?

- Конечно, вижу. Что вас удивляет, юная леди? - Она говорила чисто, без следа шакальего акцента.

Я еще раз внимательно оглядела женщину. Аккуратная прическа, тщательно вычищенные коричневые туфли на маленьком каблуке, старомодные, но такие уместные в ее облике нитяные перчатки. Наверное, как и моя мама, успела в свое время поработать в доме белых волков. Такие женщины много всякого-разного повидали в жизни, их уже ничем не удивишь. Таким всегда можно сказать правду в глаза.

- Дело в том, что вы умерли, мэм.

Ни одна ресница не дрогнула:

- Не пытайтесь меня разыграть, юная леди. Я не из тех, кто на перекличке в дурдоме первой отзывается. - Она проглотила "р" в слове "дурдом", и голос прозвучал чуть протяжнее. Значит, все-таки проняло. - Лучше помогите открыть дверь.

Рычаг ручки под моей рукой опустился плавно и бесшумно, но дверь не поддалась.

- Нужен ключ.

- Ах да, конечно.

Она порылась в сумочке и подала мне небольшой ключ со старомодной бородкой. Не коснувшись моей руки ключ мягко спланировал вниз и завис в полуметре от земли.

- Господи Боже, да что же это такое. Ведь газ выходит!

Женщина в голубом платье явно не собиралась признавать факт своей смерти.

- Может быть, вы оставили где-то запасной, на всякий случай?

Понимая, что без меня ей не справиться, женщина кивнула в сторону большого горшка с петуниями. Я только насмешливо пожала плечами: с тем же успехом она могла оставить ключ на гвоздике около двери.

Газом пахло даже в коридоре. Мы одновременно рванули к узкой двери в кухню и прошли, не помешав друг другу. Более того, на какую-то долю секунды мы слились воедино. Отскочившая от меня женщина выглядела ошеломленной, а я, подавив неприятные ощущения, подошла к плите и до отказа завернула вентиль съемного газового баллона.

- Надо открыть все окна на первом этаже.

Она покорно кивнула и двинулась за мной, уже не пытаясь к чему-либо прикоснуться.

- Значит, большого барабума сегодня не будет? - Мы оглянулись и изумленно уставились на худощавого джентльмена в элегантном черном костюме. Он непринужденно устроился на подоконнике только что открытого мною окна. - Не могу сказать, что я разочарован. - Он легко и плавно переместился на пол и мягко прошелся по ковру. - Но, миссис Кларк, разве вы не хотите поскорее воссоединиться с вашим мужем?

Миссис Кларк выпрямилась во весть свой небольшой рост и гордо подняла подбородок:

- Я не спрашиваю, как вы попали в мой дом, мистер. Но хочу сказать, что впервые в жизни вижу джентльмена, который лазает в окна к порядочным женщинам. И, кстати, разве мы знакомы?

- Простите, я забыл представиться. - Похоже, его ничуть не проняло. - Алфредо Франсиско ХозедиПаула Хуан де ла Сантисима Тринидад Руиз и Фернандес.

- Кто все эти люди? - Насмешливо протянула миссис Кларк.

- Но для вас, моя дорогая Эйбелин, просто Алфредо. - Джентльмен вежливо поклонился. - Надеюсь, теперь, когда мы с вами обрели новую жизнь, можно пренебречь церемониями. И вас, юная леди... - он с изяществом танцора повернулся ко мне, - я попросил бы о том же.

- Меня зовут Аделина Гарсия. Но для друзей - просто Лина.

- Прекрасно, Лина. Давненько я не болтал с живыми. Вы обладаете редким даром, моя милая, и я сочту за честь ввести вас в наше общество.

- Спасибо, Алфредо, с удовольствием познакомлюсь с вашими... эээ...

- Соседями, - подсказал Алфредо.

Странно, я не чувствовала испуга. Наоборот, меня охватило предчувствие чего-то нового и чудесного. Как в детстве накануне поездки в Диснейленд. Продолжая улыбаться, я перевела взгляд на Эйбелин. Она расширенными от ужаса глазами смотрела в спину Алфредо.

Словно почувствовав ее взгляд тот повернулся, и теперь моему взору предстала так напугавшая миссис Кларк картина: шелковый пиджак Алфредо был ровно посередине разрезан от воротника до самого низа, но сидел при этом идеально, совершенно не нарушая элегантного облика странного джентльмена.

- Так значит, вы умерли мистер Фернандес? - Прошептала она побелевшими губами.

- Совершенно верно, моя дорогая. В 1933 году. Был застрелен в собственном ресторане 1 ноября. Оно и к лучшему, скажу я вам. В любом случае, я не хотел бы пережить пятое декабря (4). Вы еще что-то хотели спросить?

- Да, - она нерешительно теребила свою кожаную сумку. - Значит, я тоже умерла?

Алфредо широко улыбнулся, словно его любимое дитя без единой запинки выдало гимн Урагвая (5):

- Совершенно верно. Очень рад, что мне не пришлось лично сообщать вам это пренеприятное известие.

Рука миссис Кларк выхватила из сумки и прижала к глазам белоснежный носовой платок:

- Но как же... мой муж... мои пирожные? Вся моя жизнь?

- Ну-ну, - Алфредо легонько похлопал ее по спине, - не убивайтесь так, дорогая. Ох, простите за каламбур, ведь вас уже убили. - Эйбелин зарыдала еще громче. - Просто посмотрите на ситуацию с другой стороны. - Заметив, что женщина увеличила интервал вздохов и прислушивается к его голосу, он продолжал: - Конечно, воссоединиться с мужем прямо сегодня... - он сделал вид, будто принюхивается, - ... у вас не получится. - Правильно, запах газа уже совершенно выветрился из комнаты. - Но зато вы встретите давно умерших близких. Не поверите, но в нашем нынешнем состоянии даже поиск давно потерянных вещей не составляет проблемы. И еще...