— Ты имеешь в виду кроме Хайтауэра, исчезнувшего во вспышке и взрыве? — отозвался единорожка, сухо усмехнувшись и выудив новую сигарету. — В Небесном Порту что-то затевается. Они там вдруг зашевелились. Не знаю, что они делают, но точно к чему-то готовятся.

— Ясно, — протянула я, взглянув в сторону Небесного Порта. — Что ж, в любом случае мне нужно бы проведать сестру Глори… чтобы я могла сказать Глори… обошлось всё или нет.

— Понятно, — отозвалась Триаж, плотнее закутываясь в свой белый лабораторный халат и повернулась, чтобы вернуться в своё медицинскую школу, а я взглянула на стоящего под дождём аликорна.

— Думаю, мы можем просто пройтись до туда? Это займёт всего час или два.

— Ты обещала не лезть в неприятности, — напомнила мне Лакуна.

— Это просто прогулка отсюда до Небесного Порта. Какие тут можно найти неприятности? — спросила я с лёгкой улыбкой.

* * *

Мы рысили под дождём вдоль Бульвара Селестии, двигаясь по мокрой дороге на восток.

— Теперь на счёт тех гигантских лягушек. Они за неприятности не считаются, идёт? — серьёзно заявила я и откусила очередной кусочек от левитируемого рядом с собой киберпонячьего кексика. Он был даже водонепроницаемый!

— А тот мутировавший двухголовый речной змей? — мягко спросила Лакуна.

— Мы же убежали, разве не так? — возразила я. — Конечно, тебе пришлось телепортироваться прямо из его пасти, но…

— А отряд Ищущих? — тем же тоном продолжала аликорн.

— Чего? Мы шуганули их и потратили всего пять минут. Не вижу в этом неприятностей. Никаких неприятностей там не было, понятно? — с нажимом сказала я, покраснев, как только представила себе звук от шлепков плётки.

Аликорн вздохнула.

— Я не понимаю, почему ты так говоришь. Тебе нравится, когда Глори порет тебя, — заметила она вскользь.

Мои щёки пылали, и я чопорно ответила:

— Я не желаю удостаивать это ответом. Достаточно сказать, что как бы мне ни нравилось проводить время с Глори, я не хочу заставлять её волноваться обо мне. Я хочу, чтобы она могла доверять мне, что я могу оставаться в безопасности, когда её нет рядом.

Внезапно, без видимых причин, вопль ХМА резко скакнул вверх, заставив Лакуну застонать и чуть покачнуться. В голове у меня закрутилась какая-то мысль. Это было что-то… что-то на счёт диска? Колец? Чего-то такого? Я чувствовала это, но каждый раз когда я пыталась вдуматься, что-то путалось.

— Ты в порядке? — спросила я с беспокойством. Мы стояли между бутиком и кафе-мороженым. Вокруг мелькали красные метки, но весь последний час мы брели через руины, изобилующие радтараканами и хопперами.

— Я буду в норме. Я должна… выдержать… — простонала она, её крылья опали.

Подождите-ка. Там были голубые метки…

Я уставилась на бутик — в нём регистрировалось несколько голубых меток. Около полудюжины. Возможно некоторые из тех красных меток были кое-чем похуже, чем просто паразиты.

— Держись. Найди какое-нибудь место, где не так крик слабее, а я пойду проверю там, — тихо сказала я, глядя на бутик.

— Ты обещала, что не будешь ввязываться в неприятности, — напомнила Лакуна. — И ты всегда попадаешь в неприятности, когда действуешь в одиночку.

— Я не ищу неприятностей. Я просто хочу проверить то место, — отозвалась я, оглянувшись и встретив её скептический взгляд. — Ну, правда. Если там неприятности, я вернусь назад. Обещаю.

— Я должна была захватить поводок Глори, — пробормотала Лакуна, поднявшись в воздух и бесшумно полетев вниз по дороге, а я, достав Бдительность, медленно двинулась внутрь.

Бутик встретил меня завалами из сгнивших платьев и поникенов, стоящих, словно молчаливые, ржавые стражники. Красные метки не метались вокруг, а значит они, вероятно, не были радтараканами, в отличие от большинства предыдущих. Дождь капал через дыры в прогнившей крыше и полах, и я чувствовала как половицы опасно прогибаются под копытами. Тем не менее, я постаралась не опрокинуть ни одного поникена в их заплесневелых нарядах. Наверное только ХМА ещё удерживала их от полного разрушения.

Я осмотрела место продавца за прилавком рядом со старым радио. Кроме разносившегося по комнатам эха от звона падающих капель, я до сих пор ничего не слышала, всё что я знала, это то, что синие метки где-то в задней части бутика… или в здании за ним. И почему ЛУМ не может показывать расстояние так же как и направление? Поддавшись собирательскому импульсу я нашла за прилавком двадцать крышечек и старый сейф под ним. Достав старую-добрую отвёртку и заколки я, три заколки спустя, взломала его. Внутри обнаружился старый лучевой пистолет, несколько самоцветных магазинов к нему и спарк-батарейка. Ладно, лучше, чем ниче…

— Вы, мулы, подпишите сраные бумажки и мы вытащим вас отсюда, — донёсся голос кобылы из кладовки в дальней части бутика. Что ж, похоже это всё же внутри здания! — С каждой потраченной вами секундой, ХМА убивает вас чуть больше. Разве вы не чувствуете это? — привет? Это что ещё?

— Просто подпишите. Вы получите новую безопасную жизнь в Обществе, — посоветовал жеребец более приятным голосом.

— Мы не хотим быть рабами! — послышался в ответ плачь кобылы.

— Работниками. Не рабами, — вежливо поправил жеребец. — Вы просто должны подписать бумагу о том, что вы согласны. И тогда мы все сможем покинуть это ужасное место. Я всех вас вылечу, и вы сможете приступить к работе.

— Ты уверен, что мне нельзя выебать их? — спросил глубокий бас, от которого у меня грива зашевелилась.

— Нет, если ты не хочешь платить за испорченный товар, Пейн Трейн, — прорычала кобыла. «Пейн Трейн»? Серьёзно? Он сам себе такое имя придумал? — Хотя, — задумчиво продолжала кобыла, — Если они не подпишут в ближайшее время, почему бы и не выебать?

— Эй, там, вы слышали? — позвал жеребец примирительным тоном. — Лучше подпишите, иначе мы вряд ли сможем удержать тут нашего друга, — голоса доносились из задней комнаты. Я осторожно заглянула в щёлочку в приоткрытой двери и увидела двух пони, кобылу-земнопони с боевым седлом и чистого, опрятного единорога, небрежно прислонившегося к куче серого тряпья. Там же были пятеро или шестеро пони, все в рабских взрывающихся ошейниках. Ох, что бы я отдала за то, чтобы здесь оказался П-21… Я присмотрелась к кобыле и единорогу… Детонатор был у единорога, привязанный к какому-то самопальному ПипБаку.

Все пленники выглядели паршиво, с кровью, капающей из носов, словно тёмно-красные сопли. У них был вид голодных мусорщиков, возможно вновь прибывших, привлечённых лживыми историями. Третьего работорговца я не видела, может его скрывала та здоровая куча гнилых тряпок, загораживающая мне часть вида?

Нарастающая дрожь моей попки намекала мне, что я собираюсь вляпаться в Неприятности. Взглянув на кобылу-земнопони, и на две охотничьих винтовки на её боевом седле я нахмурилась, и почесала нос. Если я убью её, единорог может взорвать ошейники. Сжав губы, я взглянула на Бдительность и задумалась. Просто отпустить их я тоже не могла.

Тут я перевела взгляд на поникены и мои губы медленно растянулись в улыбке.

* * *

— Давайте, пони. Не нужно усложн… — сквозь плеск воды донёсся медленно нарастающий смех и единорог замолчал. Дёрнув ушами, он повернулся и кобыла тоже оглянулась. Жуткий смех эхом снова разнёсся по пустому бутику. — Какого хрена? — пробормотал он, подходя к полуоткрытой двери. Кобыла, стараясь не отстать, шла рядом. — Присмотри за ними, Пейн Трейн.

— Поджигатели? — предположила кобыла, когда они толкнули дверь и ступили на заплесневелый пол.

— Так далеко на юге? Да брось ты, — мрачно отозвался единорог. — Кто здесь?

— … грешники… — прошелестел замогильный голос из тёмных, сочащихся влагой углов бутика. — Я чую грешных, грешных пони…

— Какого чёрта? — в недоумении спросила кобыла, а хохот рос всё выше и выше. — Что за хрень?

Вдруг сверкнула вспышка света и в воздух над ними поднялась и зависла пони, замотанная в тряпьё. Изнутри фигуры заструился зловещий белый свет и в такт с ним зазвучал трескучий и визгливый голос: