Сейчас очень неподходящее время для шуток.

— Где ты была? — мрачно спросила я, глядя на обмякшую, лежащую ничком Шторм Чайзер. — Почему тебя здесь не было? Что ты делала, Рампейдж? Трахалась? Дралась?

— Ух, да. Ладно, второе, — сказала Рампейдж, насупившись, — А в чём проблема?

Это не было правильно, или честно, но я набросилась на неё и сильно толкнула в сторону переборки.

— Проблема? Проблема в том, что если бы ты была здесь, то генерал не была бы ранена. Это больше не гребаная игра! Семью Глори… Тандерхед… может быть даже всю Пустошь… могут уничтожить, если мы не сможем прекратить этот кошмар.

Затем, Рампейдж оттолкнула меня. Рампейдж толкала меня лишь однажды: когда мы впервые встретились. Однако сейчас, она опёрлась спиной о стену и лягнула меня четырьмя копытами сразу. Внезапно, я обнаружила, что лечу через всё помещение, впечатываюсь в противоположную переборку и падаю на палубу, не в силах пошевелиться. Рампейдж медленно приближалась, свирепо смотря на меня.

— Ты мне нравишься, Блекджек, но ты реально начинаешь действовать мне на нервы, — её голос понизился, и я тут же осознала, что это была та Рампейдж, которую знали остальные пони. Потрошительница. — Ты единственная, кого заботит Тандерхед, мне на него плевать. Ты единственная, кому не насрать, умирает ли Пустошь или нет. Мне. Нет. Мне не насрать только на дюжину, или около того, пони. А все остальные могут катиться на хуй. Это война. Пони умирают. Много. Хорошие и плохие, невиновные и виновные. Больше никогда не говори со мной таким тоном и не указывай мне, что я должна делать. Никогда.

Я с трудом утвердилась на копытах.

— Я думала, что ты хочешь умереть, — со злостью проговорила я, не способная заставить себя посмотреть ей в лицо.

— И я умру. Ты не станешь убивать меня. И поэтому я буду делать то, что всегда делаю. Всё что угодно, всё что я ни захочу! — произнесла Рампейдж, и, взглянув на неё, я увидела, что она смотрит на светящееся пятно которое ещё совсем недавно было капитаном.

И в этот момент синяя отметка генерала на моём Л.У.М.-е исчезла. Нет… нет! Селестия, нет! Связанная киберпони сделала глубокий потрескивающий вдох и закричала:

— Подтверждаю! Генерал мертва! Блекджек жива! Докладываю! Блекджек…

Рампейдж взвилась на дыбы, члены команды подорвались со своих мест.

— Зат… — начала она, подняв копыта, — …кнись! — прокричала она, одним сокрушающим ударом превратив киберпони в шар окровавленного металла.

— Медиков! Кого-нибудь, приведите кого-нибудь! Прошу! — умоляла я.

Рампейдж не обращала внимания на происходящее, обтирая окровавленные когти на своих копытах об убитую кобылу.

— Найдите врача!

— Заткнись. Я не из этого типа врачей. — сказала Рампейдж, опускаясь рядом с раненой Шторм Чайзер, её голос стал подозрительно тихим и сиплым. Она некоторое время ощупывала копытами лицо генерала.

— Ммм. Не хорошо, — Она указала копытом на кобылу с мостика. — Ты. Мне нужна мед-сумка. Принеси и посмотри, есть ли там ампула с адреналином, или несколько электродов МиМ. Зелье лечения тоже не помешает. И я бы с удовольствием выпил саке, когда мы закончим.

Она стянула с передних копыт окровавленные когти.

— Надеюсь сработает.

Она перекатила генерала на спину.

— Зажми одну ноздрю и вдыхай в другую когда я скажу, — а затем с удивительной осторожностью, начала нажимать на грудь генерала короткими импульсами. Я была столь обеспокоена, что даже не испытала отвращения от мысли, что мне придётся поместить свои губы туда, — Вдох! Вдох! — ритмично провозглашала она каждые десять нажатий.

— А она выкарабкается? — спросила я, в перерывах между вдохами.

— Скорее всего, нет, но она точно не станет дышать, если мы остановимся. Вдох! — произнесла она, продолжая массаж сердца. — Я рад, что это тело такое сильное а грудина у этой кобылы изящная и гибкая. Вдох! Всегда огорчаюсь, когда случайно ломаю рёбра. Вдох!

Кобыла прибежала с пластиковой коробкой.

— Блекджек, после следующих двух вдохов, разрежь мечом её броню в области грудной клетки. Вдох! Постарайся не резать слишком глубоко, но сделай это быстро. У неё уже и так достаточно неприятностей. Вдох!

Как только я закончила дуть ей в нос, то левитировала свой меч и разрезала броню между пластинами так быстро и аккуратно, как только могла, стягивая эластичную подкладку с её тела, пока резала. К своему стыду, я порезала её пару раз, но броня была вскрыта. Рампейдж широко раскрыла переднюю часть её брони и снова начала нажимать.

— Вдох, Блекджек. Ты можешь найти вену, малышка? — спросила Рампейдж кобылу с мостика. А когда она покачала головой, Рампейдж кивнула вниз. — Двадцать нажатий, потом пусть Блекджек вдыхает. Вдох! Меняемся. — И Рампейдж отошла, чтобы кобыла могла занять её место. — Вот так. Вкладывай весь свой вес.

— Пожалуйста, спаси её, умоляю! Мы потеряли капитана… Мы не можем потерять и её! — сказала она, слезы блестели на её щеках, в то время как она использовала весь свой вес чтобы быстро надавливать на грудь генерала.

— Я двадцать пят лет как уже в отставке, малышка, но я делаю всё возможное. Как и все мы, — произнесла Рампейдж, перебирая иглы для подкожных инъекций. — Почему они взяли и всё переименовали? Это было достаточно сложно ещё до падения бомб.

Потом она взяла ярко желтый шприц.

— Ух! Начинаем. — Она взяла шприц в зубы, у самого основания, сняла колпачок, и проговорила, не выпуская толстый пластиковый цилиндр изо рта: — Прекратить вдыхать.

Когда я остановилась, она повернула голову генерала и, прощупав шею генерала, прижала иглу с такой осторожностью, которой мог бы позавидовать единорог, после чего, языком нажала маленькую кнопку. Шприц шикнул сжатым газом. — Надеюсь это была её яремная вена. Иначе у неё будет неслабая головная боль помимо смерти.

Внезапно генерал начала ловить воздух ртом, её глаза широко раскрылись, а тело задёргалось, но через какое-то время, снова успокоилось. Тем не менее, её синяя метка снова появилась на моём Л.У.М.-е.

— Она жива!

— Солнце и звезды, сработало! Старый док Хатчет был бы в восторге! — выпалила Рампейдж, надавливая копытом генералу на шею сбоку под челюстью. Затем схватила пару тонких желтых пластиковых кубиков и аккуратно расщепив их на две пластины, обнажая прозрачное пастообразное вещество на одной из сторон, прижала эту грань к боку генерала. Затем повторила тоже самое с оставшейся половинкой, приложив его к другому боку. Задние стороны пластинок были вскрыты, и на одной из них находился желтый кристалл. А на другой провод. Она соединила пластинки проводом, а затем, легонько стукнула по кристаллу, который в ответ начал погромыхивать подобно грому, — Все назад! Особенно ты, Блекджек.

Я отошла, и она ещё раз стукнула по кристаллу. Талисман ярко вспыхнул, и послышался раскат грома. Генерал дёрнулась, начала кашлять и глотать воздух, затем перевернулась набок и её стошнило. Она выругалась, а потом немедленно спросила, — Рейсвинд? — В её глазах была смесь из надежды и страха, которую я знала слишком хорошо.

— Я сожалею, — это было всё что я могла сказать.

Она закрыла глаза, сделала короткий вдох, в то время как Рампейдж прижала основание своего копыта к горлу генерала.

— Хм. Вам нужно поберечь себя, генерал. Пульс слабый, но стабильный. Обычно для получения результата требуется две или три попытки, если вообще получается. Не двигайтесь, и мы поглядим, что у нас вышло.

— Нас всё ещё атакуют? — спросила она.

— Циклон и Слит заслоняют нас. Сирокко и Вьюга даже не пытались перехватить их летунов. Противник прошел мимо них абсолютно беспрепятственно, — доложила кобыла с мостика.

— Я собираюсь лично ободрать этих двоих, — рыча, пробормотала генерал.

— В смысле отодрать? В том самом смысле? — спросила я озадаченно.

— Нет. Ощипать. Это ещё хуже, и включает в себя выбрасывание их за борт.

«Ого».

— Что ж, похоже ты ещё сможешь вломить им. Это была хорошая схватка, особенно против киберизированных пони.