Я непонимающе уставилась на неё.

— На всю Пустошь?

— Ну, возможно, тебя не слышали где-нибудь в Лас-Пегасе, но за последние два дня я удостоилась косых взглядов со стороны всех пони в Капелле, у кого есть радио! — ответила Глори, закатывая глаза. — Уверена, даже мой отец слышал эту передачу! — простонала она, пряча лицо в копытах. — Теперь моя жизнь ещё более никчёмна, чем была до этого. Всё, что мне остаётся — пойти и самой сдаться Анклаву: «А вот и я. Пожалуйста, накажите меня за измену ещё раз, а затем пристрелите, чтобы мне не пришлось больше выслушивать эти пошлые намёки и глупые насмешки!» — закончила Глори срывающимся на истерические нотки голосом.

Я вздохнула и поднялась на ноги.

— Глори… то, что произошло между мной и Стигиусом, я сделала совсем не ради удовольствия. — Подумав, я мечтательно улыбнулась и закатила глаза. — Ну, может быть, отчасти. Это было довольно приятно, но…

Похоже, тот бросок об стену отшиб мне мозги… причём повреждения явно не ограничились какой-нибудь ерундой, вроде опухоли или чего-то наподобие. Пятеро маленьких пони у меня в голове дружно спрятали лица в копытах, и мне послышался даже мрачный смешок Богини. Глори вытаращилась на меня так, словно это я только что швырнула её об стенку.

— Довольно приятно? Довольно приятно?! Блекджек, я тебя в порошок сотру! — заверещала она, а затем оказалась на мне, мутузя меня, что есть мочи, своими копытами. Будь на её месте старая добрая Глори, это выглядело бы даже мило. Но удары новой Глори оказались довольно чувствительными! Она колотила меня с такой силой, что мне пришлось поднять свои протезы, защищая живот и голову.

Я вспомнила, как сильно Голденблад ранил чувства Флаттершай, назвав её другим именем в минуту близости. Раньше мне казалось, что она приняла это слишком близко к сердцу. Мне и в голову не приходило, что секс может иметь такое большое значение. Я знала, как важна любовь. Насколько серьёзны последствия изнасилования. Но секс, сам по себе, был для меня лишь средством получения удовольствия.

Но Глори, определённо, придерживалась на этот счёт совсем иного мнения. Опять же, я ведь была первой кобылой, с кем у неё сложились по-настоящему близкие отношения. И первой, кто подверг эти отношения серьёзному испытанию. Неудивительно, что она была в ярости. И если старая Глори, вероятно, просто устроила бы мне словесную головомойку, то её новая сущность выражалась куда более прямолинейно. Мне не удавалось вставить ни слова, пока она со слезами на глазах яростно топтала меня всеми четырьмя копытами.

А затем я услышала голос Скотч Тейп:

— Эй, Блекджек. Сколько раз ты занималась сексом с моей мамой?

Я замерла в шоке и оглянулась в сторону двери, где бок о бок стояли П-21 с дочерью. Глори также ошарашено уставилась на Скотч Тейп, словно попытка осмыслить этот вопрос маленькой кобылки замкнула что-то у неё в голове.

— Сейчас действительно не самое подходящее время, чтобы вспоминать Девяносто Девятое, Скотч! — крикнула я в ответ.

— Позволь с тобой не согласиться, — подал голос П-21, закрывая за собой дверь.

Глори перевела свой пылающий взгляд на него. Её зрачки сузились до размеров булавочных головок, а радужная грива под воздействием растущего гнева разве что не брызгала искрами.

— Так сколько раз? — переспросил П-21 своим спокойным рассудительным тоном.

Я оглядела их всех по очереди, а затем произнесла, тщательно подбирая слова:

— Раз десять, наверное. Может больше. Мы же, как-никак, были в одной смене.

Меня не покидало чувство, что одно-единственное неверно сказанное слово может разрушить наши с Глори отношения навсегда.

— Да, знаю. Я застукивала вас вместе пару раз. А ты любила мою маму, Блекджек? — спросила Скотч. Тон, которым она это произнесла, не оставлял сомнений, что она уже знает ответ.

— Нет. Конечно, она была очень мила, но… — Я замолчала, не желая обидеть кобылку.

— А с Дэйзи и Мармеладкой у тебя был секс? — спросил П-21, заставив меня почувствовать себя жутко смущённой.

— Ну да. Я же сказала, что мы все были в одной смене. — Я взглянула на озадаченную Глори, и меня слегка передёрнуло. — Хотя, обычно я предпочитала делать это с Марм. Дэйзи всегда вела себя чересчур грубо.

Лизать Марм умела, надо отдать ей должное. Кто знает, что могла выкинуть Дэйзи, если не ублажить её как следует?

— Давай начистоту, Блекджек, со сколькими пони в Девяносто Девятом ты была в интимных отношениях? — твёрдо спросила Скотч Тейп. Глори обессилено опустилась на пол, глядя на меня так, словно видела впервые в жизни.

Я задумалась, подсчитывая в уме.

— С двадцатью или около того. Я же не Паллетт, — ответила я и посмотрела на Глори. — Она флиртовала не переставая! — Я рассчитывала хотя бы на улыбку с её стороны, но ответом мне был всё тот же настороженный взгляд.

— И это без учёта жеребцов? — бросил П-21, скептически взглянув на меня из-под своей широкополой чёрной шляпы.

— Да, точно. Этих тоже было около двадцати, — ответила я, густо покраснев под выразительным взглядом голубой пегаски. П-21 ничем не выдал своих чувств, несмотря на то, что и он был одним из их числа, а возможно и не единожды. Мне просто в голову не приходило запоминать жеребцов Девяносто Девятого. Они появлялись в моей жизни раз в месяц в течении шести или семи лет…

— Понятно. У меня самой было трое или около того, — серьёзно произнесла Скотч Тейп.

Глори уставилась на кобылку с таким видом, словно эта фраза окончательно расплавила ей мозг. Я не могла взять в толк почему. Для юной кобылки подобные сексуальные шалости были неизбежны. Это ведь просто одна из забавных игр: попробовать сделать это так, чтобы не попасться никому на глаза.

— Ты любила кого-нибудь из них? — задала Скотч очередной вопрос.

— Нет. Некоторые из них мне даже не особо нравились, — тихо ответила я, потупив глаза. — В отличие от того, что было у Мамы и Стим. В отличие от того… что я чувствую к Глори.

П-21 снял свою шляпу и с удивительным мастерством, присущим лишь земным пони, подбросил её вверх так, что она приземлилась точно на голову Скотч Тейп. Задержавшись у неё на макушке лишь на мгновение, шляпа затем провалилась вниз, разом закрыв собой полголовы кобылки. П-21 подошёл к Глори и осторожно коснулся её плеча копытом, заставив пегаску вздрогнуть от неожиданности.

— Именно это мы и пытались объяснить тебе, Глори. Говоря, что секс не имеет значения, мы не имели в виду любовь. Кобылы в Девяносто Девятом занимались сексом со множеством других кобыл. Как дети, так и взрослые. Разумеется, до тех пор, пока это делалось по обоюдному согласию, и не приводило к насилию или кровосмешению. Для многих кобыл секс был единственной целью в жизни. Но это совсем не любовь. То, что было у Блекджек с тем парнем, произошло вовсе не потому, что она полюбила его и перестала любить тебя. А потому что она нуждалась в этом.

Глори пристально посмотрела на него, затем перевела взгляд на меня, лежащую у её ног.

— Я… Я не… Я не могу… Ох! — Захлопав крыльями, она взлетела вверх по лестнице и скрылась в своей комнате.

— Это… Она завелась из-за этого? — пробормотала я, пытаясь осмыслить услышанное. Это же просто глупо — психовать из-за секса. Всё равно что… психовать из-за морковных чипсов, которые у тебя стащили в кафетерии.

— Нам тоже было сложно это понять, — сочувственно произнёс П-21. — Мы пытались всё ей объяснить, но Глори была так взвинчена, что просто не желала слушать. Плюс, на неё навалилось множество других проблем. Стресс от того, что она вынужденно торчать здесь, заботясь о нас, пока ты находишься в опасности. Разочарование от того, что вы не можете быть вместе. Думаю, эти последние четыре дня для неё были самыми тяжёлыми.

— Ты два дня кричал не переставая, блевал и ходил под себя, Папочка, — произнесла Скотч Тейп, сняв шляпу с головы и держа её теперь в копытах.

— Да, но это была лишь физическая боль, — пренебрежительно произнёс П-21. — Глори терзают сердечные муки, а с этим справиться всегда труднее. Когда в сердце мир и покой, тело может вынести любые испытания. — Он заметил хмурое выражение на лице Скотч Тейп. — Что?