- Тебе не хватает материалов для твоих исследований? - поморщилась Кроберг.

- Сколько ты намерена еще пересаживать ему органы и конечности? Может вдохновишься уже и пересадишь ему, наконец, и голову?! - фыркал Ростов, смотря профессорше в глаза.

- Так ты же сказал, что он вроде не жилец и я его добила? - Елена на несколько секунд закрыла глаза, справляясь со сверлом в висках.

- Пф, - ученый закатил глаза от злости и направился к столу, на котором были аккуратно разложены стопки обычных и электронных бумаг. - Через шесть часов иммунная система твоего любимого объекта станет не более чем призрачным напоминанием о былой силе. Количество лейкоцитов стремится к нулю, тогда как омертвение тканей в местах разрезов уже началось. Твой ребенок умирает, мамочка, - Ростов злобно смотрел на Кроберг, - что-то не вижу горести в твоих глазах.

- Марина мне уже сообщила о понижении лейкоцитов. Ты опоздал с сенсацией, - Ростов стал надуваться как шар. Он шумно и жадно вдыхал носом воздух так, что его ноздри раздувались словно два паруса. - Что ты предлагаешь? - Кроберг не дала ему шанса продолжить тираду.

- А я должен что-то предложить? - взвизгнул Ростов. Он округлил глаза и повесил на лицо беззаботную улыбочку.

- Знаешь, Саш, хватит, - Кроберг осмотрелась в поисках ближайшего стула и проследовала к нему. - Красивый спектакль, молодец. Что ты предлагаешь?

- Ты не послушала моих рекомендаций - сама и воскрешай, - Ростов сел на стул и сложил руки на груди.

- Если он умрет, то у тебя больше не будет базы для широкого исследования, а у меня не будет крестника, - Кроберг массировала пальцами виски, - и давай, пожалуйста, не будем выяснять для кого из нас это неприемлемо.

Ростов смотрел на нее и давился вырывающимися словами. Ему хотелось вцепиться в горло этой напыщенной эгоцентричной заучке, коей она была в университете.

- Как я уже говорил, - он сдерживал себя, но все еще держал повышенный тон, - АТ-цитов у объекта всегда одинаковое количество. Плюс-минус пара сотен не считается. Именно они составляют костяк его иммунной системы, - Кроберг с закрытыми глазами продолжала массировать виски. - Мы всегда знали, что лейкоциты находятся на второстепенных ролях. И сейчас мы получили превосходное тому доказательство: их количество резко сокращается, но иммунная система еще держится. Организм объекта перенес тяжелый стресс, в его крови сейчас стресс-гормоны превышают все мыслимые нормы. Плюс мертвечина, которую ты так настойчиво пихаешь в него.

- И? - Кроберг теряла терпение.

- Факт перерождения иммунной системы не подтвержден. АТ-циты находятся на прежнем уровне.

- Хорошо. Нет перерождения, - Кроберг посмотрела на Ростова. Боль в голове немного сбавила силу. - У нас не получилось стимулировать ее, но как ее поддержать? Удалось что-нибудь? - она посмотрела в сторону ассистента Ростова.

- Ничем не могу вас порадовать, профессор, - ассистент посмотрел на Ростова, затем на Кроберг. - Организм никогда не реагировал на иммуностимуляторы, которые мы давали ему.

- Он всегда восстанавливался сам, - кивнула Кроберг.

- Он умрет, - Ростов шумно встал со стула. - Мы с раннего утра пытаемся выявить хоть какую-нибудь восприимчивость к иммунным препаратам. Ты постаралась - образцов ткани, крови у нас в избытке.

- Замечательно, - Кроберг встала. Она подошла к столу, за которым сидел Ростов. - Знаешь, я пригласила тебя сюда не для того, чтобы ты закатывал мне истерики по поводу того, что у тебя могут закончиться материалы для исследований. У тебя блестящий ум, у тебя мальчики-гении в услужении. Так найди мне решение!

- Ты просишь невозможного, - Ростов развел руки в стороны. - Ты сама довела объект до такого состояния. Вечно нетерпеливая, рвущаяся вперед, без тормозов. Я удивлен, как ты вообще раз в год операцию проводишь, а не каждый месяц.

Кроберг сверлила Ростова взглядом. Марина, все это время стояла тише воды у дверей, боялась даже пошевелиться. Ей казалось, что профессорша вот-вот вспыхнет адским огнем и разнесет тут все. И наверняка начнет с нее.

- Ты все время надеялась на чудо, - продолжал Ростов. - Каждый год убийственная операция и каждый раз чудо. Его иммунитет справлялся, а ты ликовала. Карцев обмолвился, что ты хотела его вчера убить. Так и будет. Ты убила его.

- Ты мой иммунолог...

- Не надо валить все на меня, - Ростов показывал пальцем на бумаги, - все здесь. Мои рекомендации, мои опасения, - он выкладывал из папок бумагу за бумагой. - Вот твои данные о состоянии иммунной системы Каро. Вот анализы, взятые за несколько дней до операции. Ты посмотри, чего же ты стоишь как истукан? Я четко дал тебе понять, что операционное вмешательство нежелательно. Но, зная тебя, я добавил приписку. Вот она видишь? Ограниченное, - по слогам процитировал он сам себя, - вмешательство. Неделю назад наши исследования подтвердили, что иммунная система объекта не претерпела никаких изменений с прошлого года. Она не показывала никаких признаков перерождения и по-прежнему зависима от лейкоцитов, которых у Каро с каждым годом все меньше. Учитывая паразитарный механизм иммунного механизма «белой язвы», лейкоцитов скоро и вовсе не останется. А количество АТ-цитов все еще очень мало, чтобы иммунная система опиралась на них. Но ты же светоч! Ты решила его переродить.

Видя патовое противостояние ученых, ассистент Ростова решил вмешаться.

- Есть вариант, - Кроберг посмотрела на лаборанта волком, - он, правда, до нелепости прост. Мы же кормим Каро едой. Что если вместо еды, или вместе с ней, давать витамины? Или еду, укрепляющую иммунитет. Его организм ведь поглощает пищу, а, значит, растворяет ее микроэлементы. Это не лекарства и отторжения не должно быть.

- Звать как? - рыкнула профессорша.

- Антон... Анатолий Гришец, - поправился ассистент.

- Приступайте, - Кроберг посмотрела на Ростова.

- Вы действительно думаете, что витаминки его поднимут на ноги? - негодовал ученый.

Кроберг посмотрела на Марину, которая все это время жалась у дверей, давая ей понять, что они уходят. Покинув личные лабораторные покои Ростова, профессорша вновь схватилась за виски. Голова гудела. За спиной раздавался цокот каблуков Марины.

- Ты можешь... не ходить так громко? - Кроберг как можно сдержанней произнесла это. Но не нервы Марины она берегла, а боль в голове мешала ей прикрикнуть, как она обычно любила.

Они вышли из имунной лаборатории. Кроберг бросило в дрожь. В коридоре было очень холодно. Холоднее чем у Ростова, хотя там специально поддерживалась температура ниже. Увидев первого санитара, Кроберг приказала немедленно выяснить, что с системой охлаждения.

- Мне нужен Карцев, - Кроберг приказала Марине разыскать его. - Я буду в кабинете.

- Вы не пойдете к Каро? - удивилась ассистентка.

Кроберг посмотрела вдаль коридора. У нее гудела и раскалывалась голова. Она зажмурилась и немного наклонилась.

- Нет. Буду у себя. Через сорок минут, пусть Карцев зайдет ко мне, - Кроберг направилась к лифту. Марина хотела было пойти за ней, но слышать ее каблуки было невыносимо для профессорши. Она велела ассистентке куда-нибудь испариться.

Войдя в лифт, Кроберг ликовала. Она осталась одна и ничто не давит ей на мозг. Ей хотелось поскорее войти в свой кабинет и развалиться на ортопедическом диване. Голова, словно кусок чугуна, давила на плечи. Раздался мелодичный звук. Двери лифта открылись. Кроберг вышла и быстрым шагом направилась к кабинету. В первом холе было очень тепло. Профессорша готова была остановиться, чтобы укутаться в теплые потоки воздуха, но желание достичь заветного дивана подгоняло преодолеть несколько шагов до двери в кабинет. Пройдя половину пути, она заметила, что на диванчиках вдоль стен дремлют несколько санитаров. Кроберг остановилась и огляделась. Некоторые, казалось, спят очень крепко, другие просто отдыхают, глядя перед собой потерянным взглядом. Но появление Кроберг тут же концентрировало на себе рассеянные взгляды. Санитары ловили взгляд профессорши, но они не спешили вскакивать и убегать. Кроберг медленно шла до двери, изучая неожиданную аномалию: почему они не бояться ее. Взгляды бодрствующих санитаров были настолько безразличными и бессильными, что они просто безмолвно провожали Кроберг до двери. Она набрала личный код на панели и, бросив последний взгляд на персонал, зашла внутрь.