Глава 25. Лекарство

Кирилл быстрым шагом шел на работу. Его подгоняли вперед мысли о том, что он теперь главный в лаборатории. Ночью ему домой позвонил Александр Винбург и сообщил о том, что лаборатория микровирусов переходит под прямой контроль директора исследовательского центра, но старшим в ней назначат его. Кирилл ликовал. Он не мог представить, что все мечты так лихо начнут сбываться. И стоило лишь убрать небольшое препятствие... На его лице появилась хмурая тень. Он вспомнил лицо профессора, перед тем как ушел из лаборатории. «Это случайность, я не хотел его смерти», - убаюкивал он совесть. Проходя мимо пропускных ворот на территорию, Кирилл посмотрел на площадь перед исследовательским центром. В оцеплении стояло всего десять человек. Тента и автобуса уже не было. Движение восстановлено. Кирилл поднимался по ступеням. Его ждала новая должность - старший научный сотрудник. И она давала ему в руки всю формальность власти. Хотя голос Винбурга, когда тот сообщал ему о перестановках в лаборатории микровирусов, звучал подавлено и даже устало. Кирилл отогнал эти мысли и вошел в здание.

Возле лаборатории микровирусов его ждал начальник охраны БиоНИЦ. Он злыми глазами смотрел на приближающегося Кирилла, пытаясь сбавить внутри себя давление в паровом котле. Кирилл радостно поприветствовал Серова.

- Лаборатория в вашем распоряжении, господин Семиовский, - процедил он сквозь зубы. - Только не забывайте, что за вашей работой внимательно наблюдают.

Кирилл почувствовал, как от начальника охраны веет жаром. Будто бы он болен и у него высокая температура. Стоять рядом с ним было не безопасно. Кирилл убрал с лица улыбку, опасаясь перехода раздражительности Серова в новую фазу.

- Сотрудники лаборатории вам не подчиняются. Уясните это. Они могут ассистировать вам в рамках министерской работы, но не забывайте - у них своя работа.

Кирилл кивнул. Он ввел свой код доступа. Через открывшуюся дверь он увидел, что некоторые из лаборантов уже пришли на работу. Кирилл вошел. Дверь наконец-то захлопнулась, став защитной стеной между ним и начальником охраны. Трое лаборантов стояли возле одного из столов. Увидев Кирилла, они дружно приветствовали его взглядами. Но в них не было пресмыкания и почтения, как обычно бывало с приходом в лабораторию Данилевского. Коллеги смотрели на Кирилла с недоверием, но как равные. Перед ними по-прежнему стоял все тот же младший сотрудник, которым Кирилл был последние пять лет. Они даже не сдвинулись с места. Да и с чего вдруг им разбегаться по рабочим местам?

Кирилл поздоровался и прошел к рабочему столу Данилевского. На панели управления он ввел свой код доступа, и матовая стена второй лаборатории стала прозрачной. В ней зажегся свет, рабочие места и панели управления на столах стали поочередно включаться. Лаборанты переглянулись. Понимая, что у Кирилла есть доступ к управлению всей лабораторией микровирусов, им ничего не оставалось как признать его главенство. Кирилл вводил параметры предстоящих опытов и украдкой поглядывал на коллег. Они, переглядываясь, расходились по своим местам.

- Ребят, - прервал молчание Кирилл, - так уж получилось: нам нужно закончить два больших опыта.

В это время дверь в лабораторию открылась. На пороге стояли еще две лаборантки. Увидев Кирилла за главным столом, они быстро сообразили, что к чему и проворно посеменили на свои места.

- Повторюсь для опоздавших, - голос Кирилла немного подрагивал, - нам нужно закончить тесты над «патологией 6», начатые еще профессором. Сегодня вы будете заниматься именно этим.

- А с чего это тебя поставили за панель управления? - резко спросил Константин Хавеев.

- Ты верно подметил - меня поставили за панель управления, но не более, - Кирилл быстро оглядел коллег. - Главным меня над вами никто не делал. Я вами не командую. У меня своя работа, у вас - своя. Но прошу заметить, что я по-прежнему второй человек после профессора, - Кирилл смотрел в глаза Константину.

Кого и придется сломить, так это его. Главный враг после Данилевского. Он многих знал в исследовательском центре и, как говорят, к нему очень положительно относится директор Антон Исаевич.

- Ты над нами не главный, то и не можешь указывать чем нам заниматься, - язвил Хавеев.

Некоторые из лаборантов неодобрительно посмотрели на него. Никому не хотелось в такое время разжигать пламя противостояния.

- Как хочешь, - Кирилл пожал плечами. - Можете ничего не делать. Только пока не назначили нового руководителя лаборатории, мы все в прямом подчинении у директора. А мы не закончили с «патологией 6». Сейчас это приоритет.

- Ты, наверное, решил, что тебе дадут возглавить лабораторию? Не забывай: ты лишь выскочка без званий и регалий, даже не кандидат в доктора и тем более не мастер науки. Ни одного серьезного научного труда, ни серьезного исследования. Тебя ни за что не поставят во главе лаборатории.

- А ты думаешь, поставят тебя?

- Третья докторская меня поставит.

- Можешь ей утереться, доктор. Только почему-то доктор занимается бумажками, а лаборант, вроде меня, возглавляет работу, порученную ему ученым советом, - ехидно огрызнулся Кирилл. - Каждому по способностям, да? И все мы знаем, что случаи присвоения звания мастера науки лаборантам в истории были.

Кирилл вышел из-за стола и направился к шкафам с защитными костюмами. Он спиной ощущал взгляд Константина и наслаждался этим. В отличие от него, Кирилл готов был еще подождать. Ведь он знает то, чего просто не могут знать его коллеги в лаборатории. Его ждет совет ученых-вирусологов, на котором он намеревался представить доказательства своего ума. И его гений будет признан на самом высоком уровне, и Антону Исаевичу ничего не останется, как назначить его управляющим лабораторией микровирусов. Кирилл верил в это. В его мыслях эхом отдавались слова Александра Винбурга. И он цеплялся за них как за лестницу, устремленную в небо. Вскоре все его старания окупятся. Столько лет разработок. Оставалось лишь представить убедительные доказательства того, что его штамм действительно содержит позитивный вирус, который способен стать базой для разработки лекарства от «белой язвы». Надевая костюм, Кирилл только сейчас обратил внимание, как сильно болят его пальцы. Они плохо гнулись и ему никак не удавалось сжать их в кулак. При любой попытке с силой согнуть их Кирилл зажимал зубы от резкой боли. Он медленно и неуклюже влез в костюм. Ему казалось, что все смотрят на него, от чего начинал паниковать и теряться в складках рукавов. На лбу появилась испарина, струйки пота стекали по спине еще больше раздражая. Застегнув последнюю липкую застежку, он подошел к первой пропускной камере.

 Кирилл ввел персональный код на панели управления и активировал план работ на сегодня. Его коллеги должны были сегодня-завтра завершить все тесты по «патологии 6» и сдать отчеты. Вторая лаборатория предоставлялась им. Сам же Кирилл целый день намеревался провести в третьей. Он посмотрел через прозрачную стену: лаборанты уже приступили к своей работе. Кто-то вносил последние данные в компьютер перед тем как направиться к шлюзу, кто-то уже вытащил защитную маску и перчатки, готовясь к кропотливой работе. Константин сидел, зарывшись в бумаги. Перед ним лежал электронный планшет, на котором был подписан последний документ профессором Данилевским.

С профессором Константин познакомился около девяти лет назад, когда их дороги пересеклись в исследованиях «рака Мотеро». Уже тогда Данилевский был легендой, хотя и овеянной ореолом непрошибаемого характера. Но именно под его крыло стремились неоперившиеся ученые. Потому что каждый, проработавший с ним три года, получал золотой билет на свои исследования. Данилевский всегда замечал талант и крепко цеплялся за него. Хотя были и те, кто говорил скорее об удушающих объятиях знатного ученого. Как бы то ни было, но Константину нравилось работать с Данилевским. Благодаря профессору, он был на хорошем счету и неофициально исполнял роль его заместителя, когда тот задерживался или пропадал на совещаниях, с которых возвращался в дурном настроении. В какой-то мере Константин боготворил своего наставника, хотя никогда не получал от него больше, чем кто-либо другой. И даже когда прошли три года и Данилевский, как прочили ученые, не повысил Константина, он продолжил свое существование в его тени. И с жадностью ловил падающие с его стола крохи.