И если я когда-нибудь спрошу,

О чем мечтает осень среди лета,

Ответишь мне цитатой из брошюр

Или нелепым заголовком из газеты,

Что, мол, мечтает осень ни о чем,

Сидит и думает о будущем, о власти,

И если вдруг толкнуть ее плечом

И потревожить чуть нетрезвым "здрасте",

Она, конечно, вздумает реветь,

Придется утешать и всё такое.

И сделать вывод для себя, что впредь

На ночь – ну никакого алкоголя!

И если я когда-нибудь спрошу,

Зачем Москве троллейбусы и знаки,

Ответишь мне рассказами про шум

Или пятном чернильным на бумаге,

Что, мол, троллейбусов давно не ждут,

И нынче в моде лишь трамваи.

И, чтобы скоротать пару минут,

И, чтобы все-таки дожить до мая,

Надо стоять под знаком "кирпича"

И представлять, что это – бесконечность.

Потом придти домой и выпить чай,

И осени отныне не перечить.

Пока же я молчу, и ты молчи,

Про осень слишком много разговоров.

Чтоб разлюбить тебя – я знаю тьму причин,

И оттого ты мне настолько дорог.

В общем, надо скорей уезжать.

А не то в предосеннем припадке,

Уложив свою жизнь на лопатки,

Мне придется ладони разжать -

Отпускаю тебя без оглядки!

В общем, надо скорей уезжать.

В общем, было, прошло и забудь.

А не то не помогут лекарства,

За любовь эту надо полцарства,

Отыскать в ней не смысл, а суть, -

Видит Бог, никакого коварства.

В общем, было, прошло и забудь.

В общем, мне ли тебе говорить:

Всё хорошее кончится скоро,

Заболеет ангиною город,

Будет с этим диагнозом жить, -

Ну а мы – жалеть его хором.

В общем, мне ли тебе говорить…

Август тих, незаметен и словно скоро пройдет,

А арбузы и дыни – всего лишь прощальный жест.

Поцелуй "просто так" бывает сладок, как мед,

Но и он, наверно, однажды совсем надоест.

Бабье лето случится, но просто только не здесь,

Ты ошибся в выборе места для важных слов.

Не бывает в Москве никаких послелетних чудес,

Умирает в Москве, как август, вера в любовь.

И так трудно решиться на самую главную ложь,

Ведь мы делаем больно друг другу только любя.

Я знаю, что ты никогда не поймешь/не прочтешь.

Я знаю, что я проживу эту жизнь без тебя.

мне скоро 20, я не думаю об этом,

я так влюбилась, как, наверно, не влюблялась.

настало, знаешь ли, чудеснейшее лето,

и с плеч свалилась поствесенняя усталость.

всё так прекрасно, и в груди не колет,

не трачу нервы на пустые разговоры.

я, знаешь ли, давно ждала покоя,

и оттого он мне настолько дорог.

простой июнь и чудное мгновенье,

остановить его никто уже не властен.

и, знаешь ли, течет по тонкой вене

такое человеческое счастье.

мне скоро 20, я не думаю об этом,

ведь 20 – это только лишь начало.

я, знаешь ли, мечтаю о рассветах,

и, кажется, люблю того, с кем их встречаю.

То ли дождь невпопад, то ли май безнадежно красивый,

обречен на плохую погоду – неточность прогнозов.

Все равно этот день начинался слишком пассивно

И закончится тем, что в слезах захлебнется подушка.

В общем, всё как всегда – я пойду по пути к универу

И себе улыбнусь, вспоминая прошедшую зиму.

Как шептала тебе: "Я люблю тебя, только не верю,

Что ты сможешь пробыть со мной дольше, чем месяц…"

А прошло ведь полгода! Давай отмечать этот праздник.

Ну и что, что расстались врагами на целую вечность…

Разве кто-то любил тебя так равнодушно и страстно?

И меня не любили настолько притворно и нежно!

Так что нам ли с тобою грустить о былом, сокрушаться,

что любовь не сложилась и жизнь полетела к чертям?

Посмотри на асфальт: как красиво капли ложатся, -

Это май о нас плачет сейчас. Я заплачу позднее…

Твой звонок облетел всю квартиру задористым смехом,

И в висках застучали ответы на глупый вопрос.

Я действительно рада тому, что ты все же приехал.

(И неважно уже, что ты сердце свое не привез.)

Расскажи мне теперь, что ты помнишь о ласковом лете?

Хочешь чаю? Ах, да, ты же любишь хороший коньяк…

Я вот думаю – красный диплом мне не светит,

Ты, конечно, был прав – доконает меня мой журфак.

Ты, конечно, был прав, надо было скорей уезжать

За тобой на край света (подумаешь, в Ереван!)

И послушною кошкой у ног твоих мирно лежать,

И при каждом приказе безмолвно нырять под диван.

Только что-то манило в этой блестящей Москве,

Ты же знаешь, столица всегда обещает престиж.

Я сейчас променяла б всё это на маленький сквер,

Помнишь, там, где ты мне слова о любви говоришь…

Извини, я опять возвращаюсь куда-то назад,

Ностальгия – мой спутник в течение этих двух лет.

Расскажи о себе. Ты же знаешь, что рассказать.

(Ты забыл, что меня раздражает дым сигарет)

Опиши мне жену, я уверена, что-то в ней есть,

Хотя, знаю, не любишь, да как тут можно любить?

Ах, прости, снова эта глупая женская месть…

Ты конечно же любишь, и не мне об этом судить.

Ну не злись, в самом деле не стоит всё это сейчас,

У тебя есть семья. У меня есть амбиций гора.

Наше общее прошлое – вот что осталось у нас.

(Ты, наверное, помнишь, как безумный от страсти сгорал?)

Я тебя не виню. Мне действительно глянец был ближе,

Чем уют и покой, и ребеночка маленький шаг…

В 18 легко придаваться мечтам о зыбком престиже,

И не думать о том, что ни с чем остается душа.

Просто мне бы хотелось, чтоб ты силой меня убедил,

Что есть время мечтать и возможность остаться ни с чем.

Рассказал бы тогда, что же ждет меня впереди,

Я б доверилась правде твоих жестоких речей…

А теперь пустота. Ты в гостиной моей лишь гость,

Скоро кончится ночь, разбежимся опять по делам.

Мы мечтали с тобою так много, и ничто не сбылось.

(Я не стала женой и ребенка не родила)

Я теперь поняла – наш "июль две тысячи семь"

Не вернуть никогда, все июли теперь уж не те.

Почему я решила, что лучше нравиться всем,

Чем с одним по ночам говорить о любви в темноте?..

Ты уходишь уже? (Я-то думала, встречи не будет.

Ты приехал ко мне – и как будто камень с души)

Не жалей ни о чем. Мы с тобою обычные люди,

За которых судьба сама как-нибудь всё решит…