Канадский журналист Эндрю Маховски пропустил самое начало официальной церемонии закладки первого камня - он в это время сидел в салоне "круизера" и о чем то шептался с женщиной, облаченной в мусульманские одежды. Та тщательно осмотрела содержимое только что принесенной "канадцем" сумки. Кстати, точно такой же с виду, как та, в которой были объективы, та, с которой он вошел в пещеру около часа тому назад (ее Ивану пришлось бросить в один из карстовых провалов, как и было велено).
- Ну что ж... все на месте, - полушепотом сказала Джейн. - Хорошая работа, Эндрю, - добавила она уже громче. - А теперь, дружок, походите вокруг да около с фотоаппаратом - видите, мероприятие уже началось...
Маховски выбрался из салона. И как только он это сделал, туда же, через эту же дверь забрался другой "канадец".
Козак, держа в руке "Кодак", обошел собравшихся возле временной трибуны людей. Кто то из местных чиновников держал речь; ее переводили на китайский, а затем и на английский. Когда он закончил спич, присутствующие вежливо похлопали в ладони. Следом на помост взошел мужчина, одетый в добротный европейский костюм, но наделенный азиатской внешностью. Этот обратился к присутствующим на китайском... Говорил он короткими рублеными фразами; каждая его сентенция переводилась стоящими у трибуны толмачами на английский, затем на местный урду.
"У меня есть в запасе пять минут, не больше, - промелькнуло в голове у Козака. - Здесь может присутствовать кто то из тайных соглядатаев мистера Сэконда. Поэтому нужно действовать быстро... и незаметно для сторонних".
Анатолий собрался было поменять точку для съемки, как вдруг услышал быстрый мужской шепот.
- Котов, не оглядывайся!.. Продолжай заниматься делом... И слушай, что скажу...
Анатолий при звуках русской речи напрягся...
Он краем глаза успел увидеть, что к нему направляется этот странный типок - седой мужик с пивным брюшком. Да, тот самый, что столь неожиданно испарился, когда прохаживался возле пещер.
И вот этот фрик вдруг обратился к нему на русском да еще назвал по фамилии... Здесь есть чему удивляться.
- Кто вы? И что вам надо?
- Потише, дружище... - донеслось из за спины. - Я муж той, с кем ты сюда приехал... Только ша. Не подавай виду, продолжай снимать...
- Оп па... - пробормотал ошарашенный таким поворотом Котов. - Знаешь, я вообще то представлял тебя несколько иначе.
- Маскировка, брат! Я здесь инкогнито.
За спиной Котова защелкал затвор "Никона" - мужчина, переодетый под канадского журналиста, старался придерживаться легенды. Котов, чуть опустив камеру, поискал глазами Анну. И тут же увидел ее - стоит шагах в двадцати, спиной к ним, смотрит во все глаза и слушает во все уши, как ей было велено Антоновым.
На фоне тихого стрекота аппарата вновь послышался мужской шепот.
- Кто то из наших тут есть? Кроме вас с Анной?
- Трое дипломатов приехали.
- Они именно наши ?
- А а... Один из них точно наш .
- Передашь ему кое что... пакетик.
Котов не столько ощутил, сколько догадался, что в карман его куртки что то вложили .
- Что это?
- Неведомая хрень... Но ее надо передать нашему .
- Хрень? Что то я тебя не понял.
- Не знаю, брат... добыл одну штукенцию. В "Аквариуме" разберутся.
- Ага. Теперь понял.
- Будь осторожен. Передашь пакетик с чипами нашему . Только аккуратно.
- Здесь передать?
- Да, именно здесь . Поищи возможность. Если не сможешь передать, выброси! И тоже незаметно. Все понял?
- Понял... Сделаю, не волнуйся.
- Не вздумай приставать к моей жене... это последнее, что хочу сказать.
- Заметано. Постой...
- Время истекает, говори быстро.
- Что Анне сказать?
- До возвращения в Москву - ни слова.
- Понял...
- А при случае скажешь, что Иван обещал вернуться до Нового года.
Мероприятие завершилось в час пополудни. Первыми уехали "випы", все эти чиновники, бизнесмены и дипсотрудники. Спустя примерно полчаса после них в обратный путь тронулись и журналисты.
Микроавтобус с россиянами на борту следовал сразу за вэном, в котором находятся На Ли и еще трое журналистов из КНР. Колонна миновала блокпост, выставленный на выезде из ущелья. Тут же открылась широкая панорама с уже знакомыми видами. Анна покосилась на устроившегося в соседнем кресле напарника. Котов, чуть развернувшись, снимал через окно окрестный ландшафт. Двое приставленных к ним "гардов" расположились каждый на своем месте - один в корме вэна, второй рядом с водителем.
Козакова вспомнила странное ощущение, которое ей довелось испытать некоторое время назад. Это произошло, когда мероприятие уже подходило к концу, когда трое мужчин, улыбаясь, позируя фотографам и ведущим съемку операторам, принялись разрезать алую ленту.
Она почувствовала спиной чей то взгляд. Ее в этот момент как будто толкнуло что то в спину...
Обернувшись, она увидела какого то пожилого дядечку с растрепанными седыми волосами; тот стоял метрах в пятнадцати с фотоаппаратом в руке. Она никогда прежде не видела этого мужчину; да и тот, надо сказать, смотрел не на нее, а куда то в сторону. Хотела спросить у Котова, что это за чел, может, ее вездесущий напарник уже навел справки или даже успел познакомиться с ним. Но что то ее отвлекло.
Хотя почему "что то"? Она точно знает, что именно заставило ее "переключиться": сам же напарник и дал повод для беспокойства.
Она увидела, как Котов подошел к одному из российских дипломатов. К тому из этих трех прибывших в Зхоб из пакистанской столицы сотрудников, чье фото им показал перед вылетом Антонов. Он из военной разведки, работает в посольстве России в Исламабаде под дипломатическим прикрытием...
Анатолий перебросился с этим мужчиной несколькими фразами; их общение не заняло и минуты. В принципе в этом нет ничего криминального: почему бы российскому журналисту не перекинуться словцом с российским же дипломатом. Но Антонов предупредил, что контакт этот он дает на случай возникновения нештатной ситуации. Или же на случай, если потребуется что то резко передать в Москву...
Она не стала выспрашивать у напарника, зачем тот подходил в ущелье к "дипломату" и о чем они там говорили. В присутствии сторонних лиц такие разговоры неуместны.
- Как настроение, Анна? - спросил, не отрываясь от камеры, напарник.
- Нормально, - вяло отозвалась Козакова. - А что?
- Да так... - На лице Котова блуждала загадочная улыбка. - Когда вернемся в родные пенаты, будет нам о чем поговорить.
Конвой приближается к старому мосту. Анна думала в пути о разных странностях и совпадениях. Мужчина, по которому она скучает и которого любит еще сильнее, еще крепче, чем прежде, находится всего в каких то двух или трех сотнях километров. Когда нибудь она расскажет Ивану об этой поездке, о том, что она была совсем близко - рукой, кажется, подать - от базы Кемп Бастион, где он служит по контракту. Можно представить, как он удивится...
И еще она думала о тех ребятах, кому довелось здесь сражаться летом восемьдесят четвертого и чей подвиг потом был отредактирован высоким руководством и проштампован грифом "Совершенно секретно". Эти простые советские парни, русские, украинцы, осетины, люди других национальностей, сами того не ведая, предотвратили какую то большую беду. То же самое можно сказать обо всех тех, кто прошел Афганистан, кто воевал, работал, трудился, а порой и умирал на этой полузабытой войне.
Она не стала оборачиваться, не стала смотреть напоследок через заднее стекло на удаляющуюся, но все еще хорошо видимую горную гряду.
В этом не было нужды; память запечатлела в деталях величественную, захватывающую дух картину.
