Взглянув на Драгона, я решил, что надо покончить с недоговоренностью как можно быстрее. И если он с отвращением отвернется от меня – так тому и быть, но лгать, скрываясь, я больше не могу. Эту ночь мы проведем под открытым небом, так что об откровенном разговоре речи быть не может, не буду я заголяться при всех, а вот завтра, на постоялом дворе…

Решительно тряхнув головой, я поудобнее перехватил собранный хворост и последовал за Драгоном к нашему лагерю.

***

Решить и сделать – две разные вещи.

На следующий день мы действительно остановились на ночевку в трактире, только комнат для всех не хватило. Чуть ранее нас, на постой попросился купец, возвращавшийся из торговой поездки на север, так что он и его люди заняли почти весь жилой этаж. Трактирщик долго и пространно извинялся, но от этого помещений почему-то не прибавилось, так что нам достались только две комнаты: поменьше – для нас с Драгоном, и побольше – для всех остальных.

Как обычно Драгон заказал горячую воду для омовения и вышел, убедившись в том, что у меня все есть. Ужин доставили в комнату, так что спускаться вниз, где уже пировали два десятка чужаков – воинов из охраны и возчиков, – не пришлось. Хотя даже сквозь закрытую дверь было слышно, как громогласно веселятся люди в большом зале. Это нервировало.

Во дворце увеселения тоже проходили шумно, иногда даже драки случались среди подвыпивших гостей, но там все знакомо, и в какой-нибудь экстренной ситуации я знал, как и куда бежать, а тут… Вся надежда на то, что никто не решится связываться с лордом северного пограничья. Мужчины на севере суровые, фамильярности не любят, да и внешность моего супруга к шуткам не располагала. И, хотя до сего момента я не слышал от него ни одного грубого или бранного слова, настороженность моя никуда не делась.

Супруг пришел, когда я уже дремал, устав от ожидания. Драгон тихо опустил массивную защелку, надежно отрезая нас от продолжавшего внизу пиршества, подошел и практически не дыша, замер, пытаясь понять: сплю я или нет. Сев на кровати я невольно принюхался, ощущая едва уловимый запах крепкого спиртного. Неправильно поняв мое движение, Драгон отступил, бормоча:

— Не бойся. Я только возьму одно одеяло и устроюсь в углу. Можешь спать спокойно.

— Я не испугался, — тихо ответил я, пододвигаясь на край кровати. – И зачем спать в углу на полу, если мы прекрасно поместимся вдвоем? Я же не занимаю много места.

— Дело не в тебе, — мотнул он головой. — Вернее не столько в тебе, сколько во мне. Ты… мне слишком нравишься, — наконец выговорил Драгон, после небольшой паузы.

Я не сразу понял, о чем он говорил, а когда понял, невольно опустил глаза, убеждаясь в верности своих предположений. Драгон хотел меня как супруга, и я… испугался. Испугался не его желания, а того, что он бросит меня, когда увидит… Нет, тянуть дальше нельзя, пусть уж сразу… сейчас! Чем ждать и бояться дальше.

— Я… сначала должен сказать тебе кое-что…

========== -4- ==========

POV Драгона

— Я… сначала должен сказать тебе кое-что… — прошептал Ауно, а у меня сердце едва не остановилось. Так и знал, у него кто-то был! Ведь я прекрасно понимал, что принц обещан кому-то другому, и только безвыходность ситуации заставила Ауно стать моим супругом. Попрекну ли, словом или делом? Нет. Никогда. Но если он позволит… если согласится… я сделаю все, чтобы он понял: может я и не лучший в мире человек, но предан ему душой и телом.

Пока я все это переживал, Ауно встал, помялся немного, словно не решаясь сделать или сказать что-то, а потом начал снимать носки, с которыми не расставался ни днем ни ночью. Нет, судя по тому, что от него не пахло, он их регулярно менял и стирал, но Ауно делал это совершенно незаметно, не привлекая внимания к этой детали своего гардероба.

Когда он, быстро и тихо вздыхая, словно воздуха ему не хватало, стянул светлые носочки и встал передо мной в одной ночной рубашке, доходящей ему до колен, я не понял, что все это должно было означать, и даже открыл рот, желая спросить, а потом вдруг увидел… Небольшие ступни Ауно изувечены старыми ожогами, изуродовав кожу некрасивыми, красными и сморщенными пятнами, налегающими друг на друга толстыми гусеницами. Гладких, здоровых мест почти не было.

Ауно всхлипнул, и буквально рухнул на кровать, закрывая лицо ладонями, а я понял, насколько тяжело ему оказалось признаться в своем горе. Видел я воинов пострадавших от огня, но то сильные мужики, способные посмеяться над своей бедой, а каково Ауно – даже представить не могу. И где, спрашивается, был придворный маг-целитель? Неужели не смог залечить все это сразу?

Упав на колени, я обхватил пальцами ступни Ауно, нежно поглаживая, а потом, чуть приподняв его правую ногу, коснулся одного рубца губами. Дыхание Ауно прервалось, руки упали, открывая потрясенное лицо и широко открытые, неимоверно синие глаза. Он был растерян, а я поцеловал еще раз, и еще, касаясь губами едва заметной косточки возле большого пальца. Нога дрогнула в моей лапище, Ауно замер, поджимая пальцы.

— Замерз? — спросил я, и несколько раз тепло выдохнул, пытаясь согреть. Дыхание Ауно вновь прервалось, а потом зачастило.

— Нет, — наконец ответил он.

— Вот и хорошо. Но если будет холодно, то говори сразу. Я согрею. — Я постарался придать голосу соблазнительности, но вышло, кажется, не особо хорошо, вместо того, чтобы поддаться моему «великому» очарованию, Ауно совсем по-мальчишески хихикнул, прикрыв ладонью рот.

— Ты не испытываешь отвращения?

Глазюки загорелись такой надеждой, что я просто не смог бы убить ее, даже посчитав шрамы от ожогов невозможно уродливыми.

— Нет. С чего вдруг? Ты же не испытываешь отвращения, видя мое лицо? — спросил, а сам замер, отводя взгляд.

— Конечно, нет! Шрамы говорят о том, что мужчина смог победить врага и выжить.

— Они говорят о глупости одного подставившегося раззявы, — фыркнул я, пытаясь скрыть, насколько меня порадовали его слова. – Отец привез домой раненого снежного тигра, а я, будучи еще безголовым желторотым дурачком, слишком близко подошел к умирающему зверю, желая подергать его за усы, вот и получил лапой с когтями. Так что ни о каком геройстве и поверженном враге и речи нет.

— А почему твой отец не добил зверя? – загорелся Ауно, чем вновь порадовал. Начни он убеждать меня в том, что все не так страшно, то я вполне мог бы подумать, что все его слова – ложь. А так я слышал только мальчишеское искреннее любопытство.

— Нашему магу нужна была кровь живого тигра для какого-то важного заклятия, а он тогда уже постарел, так что отправиться с отцом на охоту не мог, вот и пришлось лорду Лаэ тащить зверя к нему.

Рассказывая, я поднял носки Ауно и принялся надевать их обратно. Если ему так спокойнее, то пусть хоть десяток их носит. Надо же ему сапожки мягкие пошить! Потом провел ладонями вверх по ногам, пока не коснулся коленей. Супруг не отшатнулся, и это подарило надежду на то, что мы можем быть счастливы вместе. Не здесь, конечно. Ауно достоин лучшего, чем лишиться невинности на постоялом дворе, так что придется еще немного потерпеть, а пока…