Взвесив все за и против, Рэм разделся, кинув давно утратившую новизну и чистоту одежду в скитаниях по лесам, а затем улегся на камень, удивляясь тому, что тот оказался удивительно теплым. Пальцы быстро нащупали выпуклые золотые вставки, и ладони легли на них, сливаясь воедино.

— И что теперь?

— Ждать, — тихо ответил Най, подходя ближе. – Алтарь заберет у тебя немного силы, чтобы передать ее тому, ради кого строился этот храм. Никто из богов не помогает людям просто так. У всех есть своя цена. У забытого Бога она тоже была. Он дарил людям способность принимать облики животных и птиц, взамен же они отдавали ему свою… — Най ненадолго замялся, и Рэм, поерзав от нетерпения, спросил, чувствуя, как холодок пробирается в его сердце:

— Что же брал этот Бог взамен? Кровь? Детей? Сердце?

— Нет, что ты, ему нужна была всего лишь… девственность возлегшего на алтарь.

— Что? – Рэм задергался, пытаясь соскочить с проклятого алтаря, но его ладони словно приклеились к золоту. – Освободи меня!

— Не могу, — качнул головой Най. – Возлегший на алтарь не сможет встать с него, не исполнив предназначения. Тысячи лет люди, жившие в этих лесах, отдавали себя Богу, питая его своей силой и получая взамен могущество. Тысячи лет они были счастливы. А потом пришли люди с севера, принесли с собой смертоносное железо и уничтожили племя, поклонявшееся забытому Богу. Вырезали всех: мужчин, женщин, стариков и детей. Храм опустел. Не стало тех, кто поклонялся Богу, и тот начал умирать. Боги всегда умирают, когда в мире не остается никого, помнившего их имена. Только смерть их отлична от смерти людской. Она намного медленнее и страшнее.

Говоря это, Най медленно обходил вокруг алтаря, пока не остановился в ногах.

— Не бойся, Рэм. Ты не умрешь. Даже наоборот. Выйдя из храма, ты получишь силу, о которой вы, люди, пришедшие с севера тысячу лет назад, не могли и мечтать.

— Ты его жрец? – Рэм, наконец, понял, какую глупость совершил, доверившись тому, кого надумал спасать. — Что там задумал? А?

— Нет, не жрец. У забытого Бога не осталось жрецов. — Ладони Ная легли на голени Рэма, заставив его вздрогнуть всем телом, а потом медленно заскользили вверх, чтобы погладить бедра и спуститься по внутренней стороне к коленям. – Никого не осталось. Еще немного и я бы умер, растворившись в этом храме, потому что силы, скопившейся в алтаре и питавшей меня долгие годы, не осталось. Я все ждал и ждал, когда сюда придет хоть кто-нибудь. Сначала я хотел только одного – убивать тех, кто лишил меня силы, а вместе с ней и жизни. Потом жаждал продлить свое существование, получив новых последователей, с помощью которых мог бы завоевать весь мир. А потом… Знаешь, Рэм, потом мне стало все равно. Я безумно устал от этого мира, безумного по своей сути. И, кажется, я теперь тоже безумен. Сам того не понимая, ты подарил мне возможность пожить еще немного, подарив имя, так что теперь ты связан со мной, а я с тобой. Нам осталось только закрепить эту связь, и я смогу уйти отсюда, навсегда покинув древний храм. Я уйду с тобой. Мы станем единым целым.

— Не хочу! Совсем охуел! – Рэм вновь задергался, пытаясь вырваться из колдовских пут алтаря, но что Най только укоризненно вздохнул:

— Не сопротивляйся. Я не причиню боли. Я просто не смогу навредить тебе, даже если бы хотел.

— Тогда отпусти! Нашелся тоже мне, боженька!

— И отпустить не могу, не закончив начатого. Я просто хочу жить, а ты мой шанс начать новую жизнь, изменив этот мир под себя, а себя под него.

— Но я не девственник! – пошел Рэм с козыря. Что значит «изменить мир под себя, а себя под него»? Рэм ничего не хотел менять, тем более таким странным способом. – У меня были женщины!

— Женщины были, не отрицаю. А вот мужчины нет. Не бойся, тебе понравится.

— Да какого ж хера? Что ты там задумал, болезный? Отвали от меня!

Пальцы огладили ягодицы Рэма, проникая между ними, и медленно закружили у входа в тело, слегка массируя судорожно сжавшийся анус. Рэм, осознав бесполезность словесных убеждений, уже готов был лягнуть чокнутого бога ногой, благо их обездвижить тот не додумался, но тут один из пальцев проник в него и с телом начало происходить что-то непонятное. В животе томно расцвел жаркий цветок. Один тягучий лепесток накрыл пах и почти сразу скользнул между ягодиц, сосредоточиваясь вокруг пальца забытого бога, замершего в его теле.

Рэм ахнул, поперхнувшись, а потом палец пошевелился, и волны жара вновь вскипели, одна за другой захлестывая и губы, и сердце, плавя мозги и сладостно напевая в ушах. Между ягодиц стало мокро, от чувства чужого присутствия ТАМ, кружилась голова. Рэм уже не думал о том, как бы избежать ласк. Напротив, он начал непроизвольно постанывать и двигать бедрами, шире разводя ноги, а когда палец покинул тело Рэма, тот чуть не взвыл от разочарования.

— Скоро все будет, — тихо проговорил Най, подсовывая ладонь снизу, чтобы погладить возбужденный член Рэма, а потом, подтолкнул ладонью, заставляя приподняться на колени. – Изменения в твоем теле уже начались. Ты такой податливый, жаркий и очень нежный. Ты чуткий и заботливый, хоть и материшься, как сапожник. Ты станешь венцом моего творения. Я твой альфа, ты мой омега. Мы начало и конец всего сущего.

Рэм не понимал, о чем говорит Най, кто такие альфа и омега, ему было не до этого – он просто сходил с ума от желания почувствовать в себе нечто большее, чем просто палец. И у него между бедрами было непривычно мокро.

— Что?.. Что со мной?

— Не бойся. Это течка. Твое тело перестраивается, становясь совершенным. Скоро ты сможешь принять меня, Рэм. Потом будут другие, вторые, они станут поклоняться и служить нам, и назовутся бетами, но только со мной ты сможешь познать блаженство близости, а я лишь с тобой. — С этими словами Най ввел в анус сразу два пальца и Рэм с протяжным криком выгнулся, принимая их. – Ты почти готов. — Пальцы покинули его тело, чтобы тут же вернуться. Рэм вскрикнул. Уже не два, а три торили себе дорогу, раздвигая нежные стенки ануса, ставшего неимоверно чувствительным.

Невольно оглянувшись, Рэм вздрогнул. Най уже ничем не напоминал заморенного парня. Это был высокий сильный мужчина, с горящими алым огнем глазами. Рельефные мышцы могли принадлежать только воину, а член… Рэм судорожно сглотнул, поняв, ЧТО придется сейчас принимать в себя. Это пугало и завораживало.

— Он не причинит тебе вреда, — усмехнулся Най. – Ты будешь чувствовать только удовольствие, когда я сорву цветок твоей невинности. Пора, Рэм.

Одним ловким движением Най запрыгнул на камень, встал на колени позади выпятившего зад Рэма. Тот и рад был отстраниться, чтобы хоть на секунду получить отсрочку неизбежного, но руки по-прежнему притягивались золотыми ладонями на алтаре, а бедра придержал что-то тихо напевающий Най.

Приставив головку члена к истекающему входу, Най на миг замер, а затем, выкрикнув несколько слов на непонятном языке, вошел, медленно, но неумолимо проникая до самого конца в извивающееся под ним тело. Не то чтобы Рэму было больно, скорее не очень приятно, не знавшее ничего подобного тело распирал чужой член, тем более что маленьким этот агрегат никак нельзя было назвать. Но бывший забытый Бог и не подумал останавливаться, чтобы человек мог привыкнуть. Достигнув крайней точки, он медленно двинулся назад, чтобы тут же вернуться.

Сильные толчки, хлопки двух соприкасающихся тел, прикосновение горячего живота к обнаженным ягодицам – это заводило Рэма все сильнее и сильнее. Когда же Най положил руку ему между лопаток, заставляя прогнуться и дальше выпятить зад, Рэм уже готов был на все, лишь бы ему дали кончить. И тут головка члена Ная скользнула чуть по-другому и Рэм забился в спазме удовольствия, срываясь на крик. Сперма окропила алтарь, полыхнувший золотым сиянием. Ладони Рэма тут же отпустило, но он и не подумал встать, настолько выбило его из колеи все произошедшее. Да в придачу, судя по размеру члена, мучительно медленно покидавшего растраханный анус, Най не кончил.