— Да, я вообще везучий, — криво усмехнулся Эну, а Илио вдруг обхватил пальцами его подбородок и повернул голову, заставляя посмотреть себе в глаза.
— Везучий, только еще не понимаешь насколько.
Эну откинулся на подушку, избегая прикосновения чужих пальцев, но Илио и не стремился продлить контакт. Он тяжело вздохнул и перевел взгляд в окно, за которым виднелся забор и растущие вдоль него деревья.
— Как ты думаешь, сколько мне лет?
Эну непонимающе моргнул, потом внимательно вгляделся в лицо Илио и предположил:
— Двадцать? Двадцать пять?
— Спасибо, — чуть улыбнулся Илио, но взгляд от окна не отвел. — Мне пятьдесят три. — Эну едва сдержал возглас удивления. — С девятнадцати лет я Ножны моего Меча и не жалел об этом ни минуты, хотя поначалу трясся от страха так же, как ты сейчас. Последние два десятка лет Мечи могут выбрать любого мужчину, а вот раньше их выбор был не столь… обширен. Им приводили преступников мужского пола, от убийц до мелких воришек, среди которых Мечи и должны были выбирать себе пару. А если избранный пытался сбежать — его ожидало такое наказание, что легче выйти против ледяных демонов без оружия. Меня, например, едва не пустили по кругу в казарме. Хорошо, что Хамаш вовремя подоспел и забрал меня, а то я ведь не только с целостностью собственного зада уже успел попрощаться, но и с жизнью. После этого я был готов для него и в огонь и в воду, что и подтвердил ритуал. С тех пор мы неразлучны. Меч и Ножны. Две половинки одного целого.
Илио прикрыл глаза и улыбнулся, явно вспоминая что-то очень хорошее, а потом улыбка резко исчезла, губы сжались в узкую линию, а в широко раскрывшихся глазах мелькнул холод стали.
— Знаешь, почему Мечей так мало? Не потому, что их подготовка длится больше десяти лет, а потом живыми через ритуал проходит меньше половины воинов. Если в течение пяти лет Меч не находит Ножны, он начинает медленно сходить с ума. Без нашей помощи им становится все труднее выбираться из боевого безумия, пока однажды они не остаются там навсегда. Тогда приходят другие Мечи, чтобы убить сошедшего с ума собрата, потому что он становится опасен для всех окружающих. Именно поэтому мы с Хамашем сейчас здесь: время Рахтара истекает, и маги послали нас приглядеть за ним. Ему повезло, что последние годы прорывов не было: это помогло продержаться не пять, а восемь лет. — Эну ахнул, широко раскрыв глаза. — Да. Он может сорваться в любой момент. Знаешь, как Мечи приветствуют друг друга? «Здравствуй, брат». Пройдя ритуал, они лишаются своих родных, просто забывают их — и все, и такие же воины становятся для них семьей. Братьями. Знаешь, как трудно поднять оружие на брата, даже если он сошел с ума? Такой приказ выполняют только самые старшие Мечи, те, у которых давно есть Ножны, способные вытащить их из любого безумия. Хамаш так лишился четырех братьев, и я не хочу, чтобы Рахтар становился пятым.
Эну виновато потупился, но упрямо покачал головой, давая понять, что отказывается принимать все сказанное как руководство к действию. Илио понимающе кивнул.
— Я знаю, что нелегко решиться, особенно если до этого ты не знал мужчин, но поверь, Меч очень трепетно относится к своим Ножнам. Ритуал связывает их так плотно, что если Ножны погибают, то и Меч жить не будет. Взамен Ножны получают силу, выносливость и регенерацию Меча, это значительно продлевает нам жизнь и молодость, хотя в данном случае, как я понимаю, это слабый аргумент.
— Порванный в пылу безумной случки зад — это какой аргумент? — Эну дрожал, словно от холода.
— Вот что тебя больше всего пугает? — понимающе кивнул Илио. — Могу тебя уверить, что зад тебе рвать никто не будет. Калечить свою половину ни один Меч не станет. Не скрою, были подобные случаи среди первых Ножен, когда маги еще не очень понимали, что натворили, и Ножны назначались случайным образом. Но сейчас каждый Меч сам выбирает себе партнера по ощущениям, и ошибок не происходит. Каждый Меч может иметь только одни Ножны. — Веселый голос Аки, раздавшийся из-за двери, прервал их разговор. — Подумай обо всем, что я сказал, — Илио поднялся и вернул стул на место. — До свидания. Не хочу говорить «прощай».
— До свидания, — послушно повторил Эну, когда в комнату влетел Аки, сжимая в каждой руке по пирожку.
— Эну, я принес тебе сладких пирожков с творогом! Хамаш сказал, что они полезны при переломах. А еще он сказал, что когда я вырасту, то обязательно стану Мечом.
Эну взял предложенный пирожок, откусил и принялся медленно жевать, совершенно не ощущая вкус. В носу подозрительно свербело, глаза чесались, и в горле несчастный пирожок встал комом. Хотелось плакать, но слез не было — была только тяжесть на душе и боль, поселившаяся в сердце.
========== 5. Ритуал ==========
Нога болела еще два дня. Целитель говорил, что заклятия, сращивающее кости и обезболивающее, были взаимоисключающими, потому каждый раз приходилось выбирать: быстрое и болезненное выздоровление или безболезненное, но долгое. Эну выбрал быстрое, а боль… что ж, ее и потерпеть можно, если знать, что она рано или поздно закончится. Все когда-нибудь заканчивается.
Аки забрали на следующий день после памятного разговора. У него в соседнем городе жила тетка (мамина сестра) с мужем. Детей боги им не дали, так что Аки они радовались как родному. Было жаль расставаться с мальчишкой, но заботиться о нем Эну не мог: самому придется искать работу, а тут ребенок. Хаина, тетка Аки, оказалась женщиной доброй, да и муж ее Эну понравился: спокойный, уверенный в себе мужчина. Они даже предложили ему отправиться с ними, там бы и работу для него подыскали, но Эну, сам не очень поняв почему, отказался. Его словно что-то держало в этом городе, хотя больше всего хотелось уехать и позабыть обо всем, что здесь произошло.
Рахтара, Хамаша и Илио он больше не видел. Рахтар в тот же день ушел из лечебницы, так что и остальным там делать было нечего, но Эну никак не мог избавиться от воспоминаний. Рассказ Илио бередил душу, а еще снились глаза Рахтара: такие, какие он видел тогда, на чердаке — белые и страшные. Каждый раз Эну просыпался тяжело дыша и обливаясь потом, с криком, замершим на губах. Лекари давали отвары успокоительных трав, думая, что его преследуют в кошмарах ледяные демоны, и Эну послушно пил, не собираясь пояснять их ошибку. Да и что это изменило бы? Какая разница, что именно снилось в кошмаре, если избежать ужасного сна не получалось даже с помощью травок?
Как только боль окончательно прошла, Эну покинул лечебницу. Наступило позднее утро, и он решил, не теряя зря времени, прогуляться по базарной площади и поспрашивать о работе. Жить-то надо было на что-то.
Пробираясь через торговые ряды, Эну все время чувствовал какое-то беспокойство. Было такое ощущение, словно холодный ветер дул в затылок и шею, заставляя все время ежиться и менять направление движения, но от непонятного «ветра» это не спасало. Наконец, не выдержав подобного издевательства, Эну остановился у центрального рыночного столба и нервно огляделся. Вот тут-то все и случилось. Неожиданно торговую площадь обдало холодом, и с противоположных ее концов, сверкнув молниями, начали открываться два портала, мигом вымораживая камни и оказавшиеся рядом прилавки. Кто-то истошно заорал: «Демоны!» — и народ с криками ужаса заметался по площади в поисках выхода. Те, кто оказался рядом с боковыми улочками, ринулись туда в поисках спасения, остальные бессмысленно толкались между рядами, кричали, сбивали стоящие на пути лотки, топтали упавших, словно обезумившее стадо. Эну прижался спиной к столбу, понимая: сунься он в испуганно мечущуюся толпу — и неизвестно, чем все для него закончится. Прошла всего пара мгновений — и из порталов полезли ледяные демоны, хватая тех, кто оказался поблизости, и сразу же пожирая их. Эну не очень ясно видел происходящее — далеко, да и мелькающие мимо люди мешали, — но и воспоминаний хватило, чтобы сердце сжалось в приступе леденящего ужаса.
В какой-то момент среди народа мелькнули беловолосые воины: Хамаш и Илио пробивали себе путь к дальнему порталу, с трудом пробираясь сквозь людское море, а Рахтар взял на себя противоположную сторону. Он пронесся мимо Эну, даже не глянув на него, а может, просто не заметив, поглощенный предстоящим боем. Эну только успел отметить, что глаза у воина были нормальные, как тот оказался уже далеко, выкрикивал что-то и махал рукой в сторону портала. В следующую секунду на Рахтара бросилась одна из тварей, и он кинул в нее свой тор, уворачиваясь от удара ядовитых щупалец, и тут же пустил в ход мечи, отсекая хлещущие по нему щупальца, уходя из-под ударов, словно… танцуя. Эну не всегда успевал проследить за всеми стремительными движениями, но это все равно было смертельно красиво.
