© Волкова Р., текст, 2016

© «Геликон Плюс», оформление, 2016

Пусть назовут это графоманией, да как угодно!

А я все-таки люблю писать письма!

Они живые, они дышат пылью деревянных столешниц.

Бумага, как губка, впитывает чувства и мысли автора вместе с потом и кровью! Пусть чернильной, но кровью!

Написание письма доведено чуть ли не до ритуала: бумага, перо и чашка крепкого обжигающе-горячего чая.

Р. В.

Открывая письмо, вы чувствуете

живое тепло рук писавшего вам,

тонкий запах его духов.

Ни один из модных гаджетов

не подарит вам этого непередаваемого

ощущения близости родного человека,

даже если его больше с вами нет.

Письма даруют своего рода бессмертие!

Их можно хранить ровно столько,

сколько вы можете это себе позволить,

не зависимо от электричества и сети Интернет.

Даже наша память может упустить

самые важные моменты!

Письма – это не просто личное,

а нечто особенное!

Это возможность услышать

не только собеседника, но и себя.

В письмах делятся сокровенным,

на бумаге можно не стесняться

выражать то,

что никогда не произнесли бы вслух.

Это особое доверие

связывает людей даже больше

чем ежедневные встречи.

Письма – это ниточки из вашей жизни,

с помощью которых можно

связать картину вашей личной вселенной.

И последнее.

Именно письма были призваны помогать

нашим бабушкам и дедушкам

переживать все тяготы

Великой Отечественной войны.

Разрешите представиться: почтальон Почтарев!

Моя звучная фамилия неминуемо произошла

от «профессионального» прозвища Почтарь.

Дело в том,

что в старину почтарем называли

почтальона – работника почтовой станции,

который сопровождал почту в дороге

или разносил письма по адресам.

А значит, это особенно указывает

на род деятельности моих предков!

На Руси почту передавали эстафетой.

На путевых станциях – «ямах»

всадники меняли коней.

Эту почтовую систему

называли «скорой ямской гоньбой»,

которой дивились

даже предприимчивые европейцы.

Должность почтальона была не только почетна,

но и очень ответственна,

ибо за потерю царской грамоты

гонца подвергали смертной казни.

Почтальона выбирали

жители деревни и священник.

Письмоносец принимал присягу

и следовал особым требованиям,

которые предъявил Петр I:

«…Почту с почтовыми письмами

гонять посацким людям,

и чтобы были люди добрые,

а не пьяницы.

На почте держать два мерина

самых добрых.

Гонять почту

в указанные часы и числа

без всякого замедления.

Возить почтовые письма

в сумках бережно,

в дороге над этими письмами

хитростей никаких не чинить».

Что такое письмо?

Бумага с написанным на ней текстом,

посылаемая для сообщения

кому-нибудь чего-нибудь

или для общения

с кем-нибудь на расстоянии.

Кто-нибудь из нас

хоть раз задумывался над тем,

что для нас представляют письма?

А они – ниточка,

связывающая прошлое и настоящее:

от новгородских берестяных писем,

египетских глиняных дощечек,

замысловатых иероглифов

на рисовой бумаге,

до месседжей и смс…

Я человек, доставляющий письма

до адресата, до его дома, квартиры,

порога, почтового ящика.

Я приношу людям послания

не всегда радостного толка,

а, как известно,

гонцу с плохими вестями

отрубают голову.

Слава Богу,

что это осталось в далеком

варварском прошлом!

По воздуху тянется

сладко-дымный дух

кипящего сургуча,

от запаха дерева ломит зубы —

всюду ящики

с почтовыми отправлениями!

Каждое утро

я захожу в святую святых почтамта —

в сортировочную,

чтобы забить свою сумку письмами,

которые нужно доставить.

А еще я читаю чужие письма!

Вы скажете, что это

некультурно,

безнравственно и непорядочно!

У меня нет слов в свое оправдание!

Я понимаю, что это болезнь,

но лекарств от нее еще не придумали!

Уверяю вас, это не банальное любопытство,

вуайеризм и черти что еще…

грязное и непристойное!

В каждом письме – своя маленькая жизнь,

которую я проживаю с вами,

с вашим старательно прописным

или нарочито-небрежным почерком,

с каждым тихим вдохом и шумным выдохом,

с каждой чернильной запятой или точкой.

Каждый день я прочитываю

всего одно-единственное письмо!

Как я его выбираю?

Очень просто!

Я оставляю себе самое последнее письмо,

которое оказывается

на самом дне

моей старой почтальонской сумки!

Иногда мне не везет,

и это оказывается письмо от госслужб

(от налоговой, к примеру, или пенсионного фонда,

или из ГИБДД квитанция о штрафе)!

С уважением, почтальон Почтарев.

Кому: Московскому другу.

Детство – это время,

когда дни недели

ассоциируются

с определенными вещами,

совершенно с ними не связанными.

«Понедельник»

представляется детскому сознанию

большим белым прямоугольником

холодильника «Свияга».

«Вторник» почему-то ассоциируется

с картинным багетом,

вернее, с его деревянным резным уголком,

а не с самим натюрмортом

из душистой кудрявой сирени.

«Среда» похожа в воображении ребенка

на одну из тех стеклянных висюлек

на люстре над головой,

хрустальный кабошон, кажется.

«Четверг» —

не просто денежная банкнота,

а красно-коричневая гравюра на ней.

«Пятница» стремится туда же,

что и четверг, только в сине-зеленых тонах.

«Суббота» – квадрат цвета корицы

за спинкой заднего сидения в авто,

именуемой автомобильной аптечкой.

А день «Воскресенье» никак не обозначен.

Зато сейчас мы отмечаем красным

этот день в календаре!

Можно отдохнуть от суетных будней

и заняться чем-то душеполезным!

Сам-то как поживаешь?

С нетерпением жду твоего письма!

Подпись: С уважением, твой друг С. А.

Почтальон Почтарев:

Будильник, как граната, разрывает

тишину комнаты!

За окнами, радуясь новому дню,

щебечут птицы,

грохочут трамваи,

шуршат шинами машины.

А я никак не смогу разлепить глаза,

разнять объятия Морфея.

Мне снилась

женщина.

Ее лицо, и без того белое,

припудрено пшеничной пудрой.

Она лепит из теста

сказочно-прекрасные цветы.

Миниатюрные фиалки

с лучистыми глазками.

Красивые чашевидные бутоны

английских роз

нежно-лимонного цвета.

Сильный аромат которых

жадно наполняет комнату,

в нем заметно преобладает

запах мирра

с вибрирующими нотами

таволги, ванили и гелиотропа.

Изящные желтые лилии

пахнут едва уловимо,

они шепчут мне

на своем загадочном цветочном языке

«Пойдем со мной по воздуху!».

Кому: Московскому другу.

Однажды моя маленькая дочка

отказалась мыться губкой.

Я удивленно смотрел

на желтый пористый квадрат,