«Договор с Картеей должен быть расторгнут, если хочешь, чтобы твой щенок остался жив. В противном случае он будет очень долго жалеть, что появился на свет»
- У нас будет заключен какой-то договор с Картеей? – Рэни прикинул политическую расстановку сил и географическое расположение обоих королевств. По всему выходило, что заключи какое-то соглашение два самых крупных королевства, и они спокойно смогут диктовать свои условия трем более мелким, находящимся на их границах, тем более что одно из них – Самаанское ханство, вообще было зажато между ними и неприступными скалами великого южного хребта, богатого золотом и самоцветами.
- Не просто договор, - граф понизил голос так, что Рэни приходилось напрягать слух, чтобы понять, что ему говорят. – Это пока тайна, но Его Величество собирается взять в жены единственную дочь короля Картеи, Гемиона Сурового. На ее же руку претендует хан Сибихаш, обещая распустить гарем и отдать Картее один из золотых рудников. Однако наша разведка донесла, что честолюбие хана распространяется несколько дальше женитьбы. Став супругом принцессы, он собирается раздуть пожар войны внутри Картеи, чтобы сместить короля и его законного наследника, заняв их трон. Пока это еще неясные планы, которые были высказаны в переписке хана с неким дворянином, очень обиженным на Гемиона. Этому дворянину, за содействие, были обещаны все северные земли королевства, так что он был готов на предательство и жаждал отомстить любым способом. Однако тут вмешались мы. Гемион вначале получил те самые письма, а потом брачное предложение от нашего короля. Человек он далеко не глупый, так что свою выгоду понял сразу и вступил в игру. Сейчас идут тайные переговоры о браке между королевствами, с заключением всевозможных договоров, как мирных, так и военных. До сегодняшнего дня мы полагали, что все идет гладко, но где-то, видимо, произошла утечка информации, причем не одна, судя по тому, что для срыва договоренностей решили повлиять именно на меня, используя Илиара.
- А тот обиженный на короля Гемиона дворянин не мог разузнать что-либо при дворе? Или он арестован?
- В том-то и дело, что нет. Его решено было не трогать, чтобы через него выявить всю цепочку заговорщиков, но, видимо, во дворце Картеи больше крыс, чем думал её король. Да и в нашем хватает.
- Это им ты обещал яйца оторвать? – фыркнул Рэни, отметив, что они почти прибыли на место. – Тогда спешу тебе сообщить, что я никому не рассказывал о нашем с Илиаром знакомстве и о том, чей он сын.
- Я тебя и не подозреваю, - отмахнулся от его заявления граф, - иначе ты бы не прибежал ко мне с известием о его похищении.
- А вдруг я заодно с заговорщиками и таким образом мы решили захватить в плен тебя? – тут же сумничал Рэни, но сразу понял, что шутка не удалась. Взгляд графа Вальдрагона потяжелел, впиваясь в Рэни словно клещами. Однако испугаться Рэни не успел. Граф почти сразу же медленно выдохнул и тряхнул головой.
- Нет, ты не предашь меня, даже если посчитаешь, что так будет лучше для всех. Тебя самого слишком глубоко ранит чужое предательство, чтобы ты ступил на этот путь еще раз. Ты не станешь шептать и устраивать заговоры за спиной, а бросишь мне вызов открыто, даже зная, что это может окончиться твоей смертью. В тебе, незаконнорожденном сыне барона, воспитанном простыми людьми, ставшим работником веселого дома – в тебе больше чести, чем в любом из тех, кто зовет себя дворянином и кичится родословной в два десятка колен.
- Мы приехали, - пролепетал Рэни, заливаясь краской от услышанного комплимента. Граф тут же дернул за шнурок, что связывал пассажиров с возницей и приказал остановиться.
Прежде чем они вышли из кареты, граф обхватил пальцами подбородок Рэни, не давая ему отвернуться, и легко коснулся его губ поцелуем.
- На счастье, - пояснил он на возмущенный взгляд Рэни, тепло улыбнулся, а в следующее мгновение вновь стал серьезным и собранным. – Я буду разыгрывать нетрезвого дворянина, ты – моя опора и поддержка. Надеюсь, сразу в лицо меня не узнают, тем более уже начинает темнеть. Особо лицом не свети, вдруг дверь откроет кто-то из тех, кто тебя уже видел, а дальше действуем по обстоятельствам. Вперед.
========== Глава 11 ==========
Когда не совсем трезвый гость забарабанил в дверь, за ней некоторое время царила глухая тишина, словно в доме было абсолютно пусто, но граф стучать не прекратил, а наоборот усилил напор, добавив еще и несколько пинков ногой. Когда же дверь открылась, Рэни подлез графу под руку, словно пытаясь удержать на ногах покачивающегося мужчину. Охранником оказался тот мужик, что прогнал излишне любопытного Рэни всего несколько часов назад от своего заведения.
- Чего надо? – невежливо пробасил охранник, внимательно вглядываясь в гостей. В следующее мгновение, по подозрительно сузившимся глазам мужчины, Рэни понял, что его узнали. Он обиженно надул губы и потянул своего выпивоху-клиента в сторону заведения мадам Хлои, причитая:
- Я же говорю, нам не сюда, нам дальше, - однако его «клиент» уперся, даже схватился рукой за дверную ручку, в попытке сохранить равновесие.
- А я хочу сюда! – на пальцах блеснули дорогие перстни, привлекая внимание к богатству клиента.
- Сожалею, господа хорошие, но заведение снято на всю ночь, - немного смягчился охранник, но на Рэни все же бросил подозрительный взгляд.
- Я и говорю, нам дальше, - Рэни вновь попытался увести нетрезвого клиента, но тот, окончательно потеряв ориентацию в пространстве, завалился на охранника. Тот инстинктивно отшатнулся и зацепился каблуком за порог, так что внутрь здания они ввалились вместе, при этом «клиент» упал так неудачно, что ударом головы снизу в подбородок просто вырубил охранника. Правда, тут еще сыграл свою роль удар затылка мужчины об пол, но это уже мелочи.
Стоявший немного дальше по коридору мужчина, которого ранее Рэни и граф видеть не могли, гневно закричал, Рэни громко запричитал, пытаясь поднять упавшего клиента, а прибывший к месту назначения «винный обоз» и его глава, громогласно требующий хозяина, только добавили шума и неразберихи в эту свалку. Из дальней двери на крики выскочили еще два здоровяка и ринулись разбираться, в чем дело. Один из них объявил себя хозяином и взялся объясняться с обозниками, доказывая, что никакого вина они не заказывали, второй здоровяк и тот мужик, который криком их вызвал, бросились поднимать пьяного клиента, под руки выпроваживая его прочь из заведения. Рэни поначалу отступил в сторону, вжавшись в стенку, чтобы его не затоптали ретивые помощники, а когда вся шумная компания оказалась на пороге, по той же стеночке скользнул дальше по коридору, пока не оказался у комнаты, откуда выскочили два последних участника скандала. Сунув голову за дверь, Рэни выяснил, что там мальчишки нет, только накрытый стол стоял с початой трапезой, видимо явление пьяного клиента и обоза прервало их ужин. Вновь выскочив в коридор, Рэни отметил, что на него все еще никто не смотрит, и кинулся дальше по коридору, пока не оказался у лестницы. Рядом была дверь в общий зал, где принято было встречать клиентов, так что Рэни задержался у нее, чтобы убедиться в отсутствии там кого-либо, и ринулся вверх по лестнице.
Веселые дома мало чем отличались друг от друга. На первых этажах располагались комнаты общего пользования: гостиные, трапезные и комнаты охраны, а вот на втором и, если есть, на третьем этажах располагались индивидуальные комнаты для парней и девушек, служащих в веселом доме. Этот дом был из небольших, третьего этажа здесь не было, так что Рэни предстояло обыскать только второй этаж, при этом не попасться в руки похитителей.
Второй этаж представлял собой длинный коридор, в котором с каждой стороны находилось по пять дверей. В первой комнате было пусто, но, судя по количеству розовых рюшечек на разбросанной по комнате одежде, она принадлежала женщине. В следующих трех тоже оказалось пусто и, как и в первой, вещи были также разбросаны. Люди, работавшие или даже жившие в этих комнатах, уходили явно в сильной спешке. Следующие две двери, занимавшие в коридоре центральные места, вели в ванные комнаты, а вот после них все двери оказались заперты. Чутко прислушиваясь к тому, что происходило внизу, Рэни принялся возиться с замками, отпирая двери с помощью простой заколки. Этому трюку он научился в пору своего отрочества и теперь радовался, что руки не забыли старого умения.
