– Как интересно. То есть, по их теории, я души уже не имею и встал на сторону зла, – констатировал капитан.

– С точностью утверждать не могу, но что вас не приняли бы в секту, почти наверняка.

– А как же они предоставили возможность университету Каржижа себя изучать?

– Исследование проводилось через другие университеты, все финансирование и конечная публикация исследования были сделаны университетом Каржижа.

– Ага, а как насчет участия в войне с Титаном? Каржиж участвовал в формировании экспедиционного корпуса?

– Данных об участии Каржижа нет. Каржиж соблюдал абсолютный нейтралитет, хотя предоставлял убежище любым беженцам с Титана.

– Как все интересно и взаимосвязано. По информации от Саши, люди после посещения Каржижа меняют свои привычки и начинают вести себя как подготовленные воины. По религии секты Аджада, люди, искупавшиеся в океане Каржижа, становятся воинами зла. Экспедиционный корпус на Титан явно был скомпрометирован сознательно, кто-то не хотел гибели секты. Но секта все равно погибает…

Капитан не заметил, что рассуждает вслух.

– Секта не погибла, – вмешался в ход его рассуждений Гельвеций. – По сведениям с Титана, сектанты ушли в горные районы Титана и основали там свои поселения. Сколько их осталось, неизвестно. Местоположение недоступно из-за радиоактивной зоны, горы Титана считаются неприступными и непригодными для жизни.

«Так. Значит, кто-то очень хотел, чтобы они не погибли. И ему это, похоже, удалось. А Настя с Ротаном были связующим звеном. Их и не собирались оставлять в живых, и пропажа без вести всех устраивает. Но почему они скрываются, гоняться за ними вроде не должны. Что именно они мне недоговаривают?» – теперь капитан размышлял про себя.

Да, капитан все больше влезал в какую-то странную историю, и ему это нравилось все меньше. И как все это связано с эмбрионами, которыми занимался он? Или это связано с его бывшей деятельностью в ГРУ? Почему все вращается вокруг него, на простое совпадение это не похоже. И на простое невезение тоже не похоже, при всей любви капитана к приключениям и постоянном попадании в гнусные истории.

Как-то уж очень много событий выстраивается в одну цепочку, и все время он где-то рядом. Кто-то держит его или ведет так, чтобы он был в гуще этих событий. Но кто? Злой океан Каржижа? Думать об океане плохо капитану не удавалось. Даже сейчас он вспоминал с большим удовольствием ту свежесть и радость после купания в океане. Может, дело не в океане. Устрицы, странное наркотическое воздействие. Может, все дело в этом?

– Гельвеций, а что-нибудь про устриц Каржижа в учении секты есть?

– Никакой информации по этому вопросу в моей базе данных нет. Когда выйдем из прыжка и связь восстановится, я могу попробовать послать поисковый запрос.

– Да, сделай это и попробуй собрать что-нибудь об устрицах, но не связанное с исследованиями университета Каржижа.

– Хорошо, капитан. Я доложу, как только получу какую-нибудь информацию.

– Отлично, – капитан расслабился.

Ладно, можно пока отдохнуть. Впереди еще пять дней пути и будет время подумать, решил он.

– Гельвеций, давай что-нибудь успокаивающее.

Каюту заполнила музыка, и мысли капитана завертелись вокруг Каржижа, океана, странных морских животных и удивительных рыжих красавиц.

Капитан просто уснул.

Следующие несколько дней капитан посвятил Ротану. Тот отнесся к решению стать помощником капитана очень серьезно. Капитан уже пожалел о своем предложении, но каждый раз, вспоминая о кулинарных способностях будущего партнера, отбрасывал сомнения. Ротан выгреб все знания, которые нашел в базе данных корабля, заставил Гельвеция выгрузить все, что было у того в памяти о законности и подготовке полицейских, замучил капитана своими вопросами и даже пытался подключить к этому Настю. Но Настя категорически отказалась, она проводила большую часть времени в тренажерном зале или за компьютером. Капитан пару раз пытался заглянуть и выяснить, что же такое она изучает, но Настя была начеку, и капитану так и не удалось ничего увидеть.

Пару раз капитан посетил тренажерный зал, Настя делала какие-то немыслимые боевые упражнения. Капитан предложил немного потренироваться вместе, но после пары пропущенных ударов в живот и синяков на ногах и руках, решил, что для него пока лучше заниматься отдельно. Похоже, Настя вымещала на нем свое раздражение, а быть куклой для битья капитану не хотелось. Степан тоже был не лыком шит, и ему казалось, что, если понадобится, он с Настей справится, но проверять свою теорию он не спешил.

Ротан продвигался в своих познаниях с неимоверной скоростью, и капитан понял, что скоро его помощник будет подкован в знании законов, правил, уставов и прочего лучше, чем он. Но капитана это не смущало, его самого всегда напрягала необходимость знать эти груды правил. Наконец-то у него был помощник, для которого они стали просто смыслом жизни. Но теперь капитану требовалось как-то объяснить андроиду, что следовать всем правилам он не собирается, а то на поимку одного курьера уйдет вся жизнь, а в отличие от андроида, она у капитана не бесконечна. Капитан уже несколько раз пытался подойти к этой проблеме, но безрезультатно.

Сегодня за обедом Степан решил попробовать еще раз. Ротан должен был приготовить стейк с любимым картофельным пюре, и капитан ждал обеда с нетерпением, но так как разговор предстоял тяжелый, настроение было так себе.

Ротан сидел в своей обычной позе. Капитан знал, что андроид может делать много дел одновременно, но, судя по всему, приготовлению пищи Ротан отводил так много ресурсов, что в это время его отвлекать не стоило. Зачем тратить столько энергии на приготовление пищи, капитан понять не мог, но, по словам Ротана, требовался сложный анализ молекулярных изменений в большом количестве веществ, и смена любого параметра требовала новых и новых анализов. Да, подход андроида к приготовлению пищи был очень своеобразным, но результат того стоил.

– Как дела с обедом? – поинтересовался капитан.

– Через 12–15 минут все будет готово.

– А почему разброс такой большой – двадцать процентов? – удивился капитан.

– Очень много параметров, определяющих процесс. Состав мяса неравномерен, температура отдельных частей значительно отличается, велико влияние формы. Просчитать все просто не представляется возможным.

– Даже с твоими возможностями?

– Да, мне приходится аппроксимировать, и в некоторых случаях упрощать схемы расчетов. Процесс идет очень быстро, и отследить изменения всех составляющих практически невозможно.

– Оказывается, приготовление простого стейка требует больших расчетных ресурсов, чем подпространственный прыжок.

– Ну, опять же все зависит от того, какой нужен результат.

– Вот приблизительно эту проблему я хочу с тобой обсудить.

– Я слушаю, капитан.

– За последнее время ты изучил правила, как нам следует действовать для обеспечения законности, включая сбор сведений, документирование свидетельств и так далее.

– Да, капитан, правил много и иногда они вступают в противоречия между собой.

– Как раз об этом я и хотел поговорить. Как ты думаешь, что происходит, если не удается следовать правилам?

– Не очень понял вопрос – с чем происходит?

– С законностью.

– Я думаю, она нарушается, и обеспечить ее становится невозможно.

– Ну, это не совсем так. Например, если ты не отслеживаешь все параметры приготовления стейка и аппроксимируешь некоторые процессы, стейк же все равно оказывается вкусным.

Ротан задумался.

– Да, получить абсолютно идеальный стейк невозможно. Но обеспечивать неидеальную законность…

– В этом и проблема – в этом мире нет ничего идеального и абсолютного. И если мы не сможем выполнить некоторую часть правил, законность будет неидеальной, но все же останется законностью.

– Может быть, и так, но если мы перестанем следовать всем правилам, то законность превратится в свою противоположность, а именно беззаконие.