Затем схоронят и останки
Под всплеск охотливых ладош.
- Тебе ли жизнь узнать с изнанки,
НЕ искажая Божий свет?
Что русский дух для иностранки -
Совсем не тот "нивер-ситет", -
Она заглавье проглотила,
Я только лишь сейчас узнал
Акцент, что скоро пропускал....
Фортуна сдачу заплатила,
Замкнув слова в приоритет
Для всех известий из газет.
25
- Да, были в прошлом времена
С Историй дышится устало.
Что из сынов понарастало?
В земле такие "семена"
Мечи не сменят на орало..., -
Я лишь сейчас прочёл акцент,
В нём что-то не от русской речи.
Литературный инструмент
Скрывал глаголы от наречий.
- Как ваше имя, дорогая?
- Ты угадал почти, я - немка,
По крови, но не иноземка.
Я тридцать лет с челябинским трамваем
Жду самой важной в жизни встречи; -
Мир давит сгорбленные плечи.
26
- Мне б ваш суровый оптимизм, -
Я бормотал всё тише, тише.
Не мне в той социальной нише
Встревожит вдруг консерватизм,
Я понимал, что есть и "СвышЕ".
- Вы знаете? - я вдруг осёкся,
Мне даже нечего сказать,
Я ядом по полу растёкся
И мне хотелось закричать...!
- НЕ стоит радовать покой
Своим "таким" перерожденьем,
В нём закрепись благословеньем,
Для бесов в мир свой дверь закрой.
Пусть оживится всех историй мать,
Пожалуй, время обо всё сказать...:
ПЕСНЯ ╧2
АвангарД
Мы скорбим об учителях, забывая о фундаментальности, вложенной ими в нас. Разбивая их мудрость о собственную безрассудность, мы забываем, что и наш опыт будет раздавлен под прессом следующего авангарда;
27
Я родилась совсем не с преступленья,
Чуть раньше первой "МировоЙ".
Германия тогда была вдовой
Для своего предназначенья,
Увлекшись не своей войной....
Невольно стала санитаркой
Для края раненых солдат.
Жизнь мне тогда казалась яркой,
Я там не ожидала Ад....
Затем и Мюнхен - университет, - 8)
Я там училась одержимо,
Режим с позиций обходил нас мимо,
Скрывая в злобе паритет.
Шестёркой сразу в шестьдесят - - 9)
Потомки то нам не простят.
28
Я встала в тень для оппозиций -
Мне не хотелось воевать,
Уже спешил арестовать
Триумф безумных инквизиций,
Отправив время безудержно вспять.
(Я уступал для женщины страницы
Для лир в волшебность мастерства.
Перо тянулось до десницы,
Ведь Муза всё ещё жива.
Как странно сознавать мгновенья,
Всей бесконечности исход,
Хватать глотками кислород,
В груди сжигая все сомненья,
Пока чернилами слова
Стекали во главу листа...).
29
Начать бы сразу по порядку,
Ещё неплохо было б знать
Как нужно правильно начать,
Не сделав в риффах опечатку, - 10)
Чтоб строфам здесь не заскучать....
Пожалуй, я начну здесь так;
И пусть не строго судит время
Весь вздор исписанных бумаг,
Где здесь то нынешнее племя
Не знает роскошь лютой злобы.
Пусть чтит оно, иль судит нас,
Никто тогда тот мир не спас....
Что с политической невзгоды
Возьмёт украдкой тихой бремя? -
В прогнившей почве и погано семя.
30
Без обусловленных цитат
Попала я сперва в Дахау. - 11)
Там были и иные фрау,
На всех предложный компромат -
Нацизма, в общем, - ноу-хау.
Я с половиною - еврейка;
Тогда не слишком разбирались.
Пусть немка ты, но иудейка,
Над нами жёстко издевались....
И голод, и страшенный стыд,
Чтобы очистить нашу кровь
Нас истязали вновь и вновь; -
Кто избавленье подтвердит...?
Иные быстренько сдавались,
Но мы тогда пока держались....
31
Сказать, что я была сильна...?
Наверно нет,
я, как и все, боялась Смерти.
Кто говорит иначе,
тем не верьте,
У всякой кожи толщина -
Вы здесь её уже измерьте....
Тогда, быть может, скажет дух,
Что он чуть тоньше миллиметра,
И после пары оплеух
Вдруг побежит быстрее ветра.
Нет одинаковых костей,
Как нет и душ соизмеримых.
Иль нет сейчас не подсудимых
Для судей, их секретарей,
Чтобы примерить слой из фетра, - 12)
Что тоже тоньше миллиметра?
32
Тогда мне страшно повезло:
Я мало интересовала рейх,
Тогда ещё германский шейх - 13)
Пропагандистское весло
Не глубоко в нацистский шейк - 14)
Под муть речей пускал в народы.
Иль может падшим в Небеса
Для непростительной свобода
Нужны из АдА голоса...?
Для женщин потускневший блеск
Будил в солдатах отвращенье.
Для нас предательским мученьем
Был не мужчин "безынтерес",
А мрак-погибель в корпусах,
Да, печи с газом в адресах.
33
Всяк выживал, как мог....
Мужчин в других бараках
Держали до гниенья в страхах,
Где тот нацистский педагог
Ломал, что во льняных рубахах:
И дух, и совесть с беспокойных бед,
Судьба творилась с беззаконья.
Вы верите сейчас мне или нет,
Что есть кулак и под ладонью?
Тянулись месяцы годами,
Часы неделями.... В испуг
Мы проводили свой досуг.
Кормили нас гнилыми овощами,
И весь периметр пропитался вонью
Под "трупность" дат для межсезонья.
34
Как тяжело воспоминать
О том, что хочется забыть.
Но разве можно запретить
Любить, надеяться и ждать -
Нельзя в плену жизнь отложить.
Я провела почти так год:
Бездумно и безынтересно,
Как вдруг нацистский хоровод,
Зачем не знаю, если честно,
Меня направил под Берлин
В Кюстри/нский лагерный барак; - 15)
Не там родился Бундестаг. - 16)
Для медицинских дисциплин
Теперь звучит всё это пресно,
Но строфам тут ещё не тесно....
35
(Она зашлась вдруг едким кашлем,
Кровь сплюнув слизью на платок.
Я чуть с потливости промок,
Вдруг ощутив, что так неряшлив,
И в глотке ком встал поперёк.
Я точно уж не "Авангард" -
Передовой эскорт для мысли.
Вдруг мне не нужен миллиард -
Желанья вроде бы прокисли.
Не так ли зарождается судьба
Быть полноценным гражданином?
Как будто раньше проходила мимо
Моя постылая ходьба
В обход бессмысленности смысла,
Скрывая в обиходе числа).
36
Мне было нечего терять,
Ведь я утратила свободу,
Прервавшей нить уже к народу.
К чему низложенный взывать,
Готов, чтобы изгнать невзгоду...?
Не так ли для отчаянья судьба
Дарует прозорливость в строки?
К безумию не валится борьба,
Призвав удачливость в уроки.
(Конечно мог я описать
"ТОтт" ужас и безумный страх,
Что запечатался в устах.
Нам всех уже не сосчитать...;
Что погибали на Востоке
В незабываемом Потоке).
37
Нутро пугалось трупной мысли.
Все наши личные дела
Свои лишь знали номера,
Что кожей на костях провисли,
Я стала снова: - медсестра.
ОТ воли сложно утаить
К чему так тянется душа,
Иначе незачем и жить
Пусть и за медный звон гроша/.
Болели все, не только в истощенье,
НО даже надзиратели..., и те
