<p>

  Метро. Переход на другую станцию. А там — попрошайки. Одни просят милостыню, держа в руках икону или плакат с фотографией больного ребёнка, где написано «Деньги на лечение». А есть и те, кто зарабатывает, играя на музыкальных инструментах.

      Что вы думаете, проходя мимо таких «работников»? Наверное, ничего. Возможно, вы из жалости бросите музыкантам монетку, а кого-то из вас, может быть, действительно зацепит игра на том или ином инструменте. Но, бросив ту монетку, вы просто уйдете своей дорогой. Вас больше ничего не свяжет с этим музыкантом, вас не будут волновать его проблемы. Кто он? Откуда? Зачем ему деньги? О нет… В вашей голове мелькнет мысль: «Пошёл бы лучше работать».

      Я вас за это не виню. Это ваше право — давать деньги или нет. У вас своя жизнь. У вас свои цели. И, возможно, вам эта монетка дороже, чем музыканту.

      Я же хочу вам рассказать историю об одном бедном музыканте, бесконечно влюблённом в незнакомку, чье имя так и не осмелился узнать. Моя история о юноше, который любил музыку, дышал ей, пока не понял, что больше не сможет играть.

      Эта история обо мне.

      Я такой же музыкант в метро. На улице деньги зарабатывать не люблю. Шум города заглушает мою музыку, да и многие ровесники любят насмехаться. Это отвлекает. Они ничего не понимают в искусстве. Смотрят на меня свысока лишь потому, что я «попрошайка». Не стоит думать, что я против какого-либо музыкального направления. Однако мне больше всего нравится инструментальная музыка. Ничто другое не способно коснуться души, заставить плакать или улыбаться. Я не говорю о тексте песен. Лишь музыка…

      В метро я играю на флейте. Да, знаю — это не тот инструмент, о котором вы хотели бы услышать. Сейчас в моде скрипки, гитары, барабаны. Но лишь на флейте я могу сыграть печаль осеннего дождя, игривое настроение морских волн и ласковую нежность весны. Мечтаю накопить денег и приобрести арфу. Я очень люблю свою флейту, но ни один из инструментов не способен так передать природу во всей её красе, как арфа. Если вы слушали её вживую, то поймете меня.

      Деньги же я зарабатываю не только на этот дивный инструмент. Нужно ещё и кормить себя. По вечерам я работаю грузчиком, но тех денег едва хватает на оплату учёбы. Ближе к ночи, когда я возвращаюсь домой, играю на своей флейте людям. Такие же уставшие, они бегут в разные концы города. Но каждый день нити их судеб переплетаются здесь, на этом переходе. Я знал этих людей — каждый был мне знаком, каждого я видел тут каждую ночь. Но они же смотрели друг на друга, как в первый раз.

      Я не только музыкант, но ещё и наблюдатель, и много чего видел на этом переходе. Детишек, которые упрашивали мать изо дня в день купить им «живого котенка» у мужчины, что стоял неподалёку и торговал игрушками. Видел влюблённых, которые встречались после длительного расставания. Наблюдал за парами, которые расставались на моих глазах из-за глупостей. Помню, заметил пожилую пару. Первую неделю они каждый вечер возвращались откуда-то домой, но потом дедушка появлялся один. И каждый раз глаза его были красными от слез, пропитанными глубокой печалью. Вскоре пропал и он.

      Я видел жизнь и смерть, а ведь был всего лишь музыкантом. «Попрошайкой»…

      Моя работа — дарить прохожим музыку. Я старался, чтобы флейта моя играла по случаю: она улыбалась с весёлой компанией, плакала с одиноким человеком, была безразлична с холодным прохожим, была добра с милой старушкой.

      Так жили мы — я и моя подруга. Мне нравились такие поздние вечера; я влюбился в них. Не из-за денег. Я любил наблюдать за людьми со стороны. Учиться на их ошибках, заряжаться позитивом — вот мои главные трофеи каждый вечер. И этого было достаточно. Я помню каждого человека, который ходил по этому переходу больше месяца. Бывало, я думал, что это мои друзья. Вот, например, прошёл мужчина. Он ходил по этому переходу ещё до моего появления. Я слышал, как он хвастается по телефону другу: «Я женюсь!», а позже «Да! Беременна!». Тайно я представлял, что он говорит это мне. Но он проходил мимо, бросая мне монетку от радости. А мне лишь оставалось проводить его весёлой музыкой. Замечал ли он? Не знаю. И таких людей было очень много. Были у меня и любимцы, а были те, которые заставляли мою флейту молчать: злые люди, обиженные на весь мир, грубые и холодные. Таким мы с подругой не хотели играть. А вот старушек я любил. Несмотря на то, что многие были скандальными и угрюмыми личностями, в их глазах горели опыт и мудрость прошедших лет. С ними хотелось поговорить, послушать истории… Хотелось проникнуться духом тех времён, откуда они пришли. Для них я любил играть что-нибудь классическое. Они всегда меня благодарили за это монеткой. Поразительно… Уж им-то каждая монетка была на вес золота. Но они дарили её мне. Насколько же отличались поколения, и какие разные для каждого из них ценности.

      Каждый вечер я видел и новые лица, но они тут были «проездом». Бывали и новички. Молодые парни и девушки поступили куда-то или нашли работу — они становились частью моего мира. Я знакомился с ними, выбирал для каждого свою мелодию…

      Среди таких новеньких была юная девушка. Моя ровесница. Возможно, даже младше на год или два. Она была очень красивой, но такие не редкость в этом переходе. Однако с каждым днём я замечал в ней что-то новое. Это была стройная, невысокая, яркая девушка. Каштановые длинные волосы она всегда распускала. Щеки горели румянцем, кожа - гладкая и чистая. На лице была лишь одна родинка — на правой щечке. Каждый вечер её серые глаза выражали усталость. Но они были яркие, живые… Мне полюбились эти глаза. Они улыбались, когда не улыбалась сама незнакомка. Носик у неё был с горбинкой, что, пожалуй, бросалось в глаза в первую очередь. Но, как по мне, он был забавным. В ушах всегда висели новые сережки, зато одежда её менялась редко: когда было тепло — девушка была в белой майке и в тёмных джинсах, а в холод — теплая серо-зеленая куртка и черный шарф. Также каждый вечер она возвращалась с рюкзаком. Мне всегда было интересно, что там внутри. Рабочая одежда? А может учебные принадлежности? Но никогда этот рюкзак не был пустым. Такая вот была моя незнакомка — простая и, в то же время, такая не похожая на всех.

      Каждый вечер я видел её. И всякий раз она была в наушниках. Проходя мимо меня, она снимала один наушник, а потом сразу надевала. Я это заметил не сразу, а понял, в чем дело, ещё позже. Незнакомка слушала мою музыку, но, очевидно, ей не нравилось то, что играла моя флейта. И хотя мелодии никогда не повторялись, ничто не могло заставить ту девушку остановиться и послушать меня. Её внимания я стал желать больше всего на свете. Сам того не осознавая, я играл мелодии песен самых разных жанров. Быть может, она заметит это, улыбнется мне и снимет оба наушника сразу? Но этого не происходило. Какую же она слушает музыку? Что же может быть красивее и душевнее нот духовых или струнных инструментов? Никакая песня не способна заставить услышать капли дождя или почувствовать силу морских волн. Ни рэп, ни рок, ни метал, ни поп-музыка.