– А их семьи?

– У Шовдыгова была жена, с которой он развелся. Ужасная женщина! Бывшая актриса. Достаточно было немного пообщаться с ней, чтобы пожалеть ее бывшего мужа. Она винила его во всем. Он даже записался ради нее в Чечню на контрактной основе, так она донимала его отсутствием денег в семье. Есть такие жены, которые могут разрушить жизнь любого мужчины.

– Надеюсь, он стал террористом не под влиянием своей жены?

– Нет. К этому времени они были уже давно разведены.

– А другие семьи?

– У Хаджирова не было никого. Правда, мы нашли женщину, с которой он встречался, но она даже не подозревала, чем именно он занимался. Семья Захохова переехала из Москвы куда-то на Северный Кавказ. Кажется, им помогал брат жены Захохова. У него было двое несовершеннолетних детей, и судья дал ему четырнадцать лет вместо двадцати, как просил прокурор. А у Ламиева осталась в Москве семья старшего брата. Я с ним разговаривал, и он очень переживал за погибшего, уверял, что его нарочно застрелили.

– Вы считаете, что других членов группы не могло быть?

– У них были большие связи за рубежом и на Северном Кавказе. Но в данном случае отвечали за это преступление именно эти четверо.

– Хаджиров вошел в пассаж и взорвал себя в тот момент, когда там было много иностранцев. Это случилось буквально за полторы-две недели до парламентских выборов в Германии, которые правящая коалиция проиграла. Вам не кажется, что такое совпадение достаточно подозрительно?

– Мы обратили на это внимание. Возможно, Хаджиров получал непосредственные указания о месте и времени взрыва. Захохов, которого мы допрашивали, все отрицал, но такую связь исключить невозможно. Хотя со смертью дочери Блехермана это никак не связано. Просто трагический случай. Она оказалась там совершенно случайно. Водитель, который их вез, дал показания, что они должны были выйти из пассажа через несколько минут. Просто трагическое совпадение.

– Я хочу задать вам несколько необычный вопрос. Вы знали, что дядя погибшей девушки возглавляет армейскую разведку Израиля, службу АМАН?

– В тот момент не знали, но потом я узнал. Израильтяне проявляли повышенную активность, особенно их посольство. Позже мне сообщили, что брат Меира Блехермана занимает такой большой пост.

– Может быть, это преступление связано именно с ним? Кто-то пытался отомстить семье Блехермана и поэтому было принято решение убить его племянницу? Я спрашиваю в качестве невероятной, но возможной гипотезы.

– Она там оказалась случайно, – снова повторил следователь. – Нет, это слишком невероятная теория. Зачем устраивать такой взрыв, убивая остальных людей, когда нужно убить только одного человека? По-моему, это просто нерационально.

– «Лист зелени прячут в лесу», – напомнил Дронго. – Может, само преступление было организовано с целью убийства Даны Блехерман, а остальные погибшие были лишь сопутствующие жертвы. Вы так не считаете? Террористы никогда не жалели человеческие жизни для достижения своих целей.

– Нет, не считаю, – решительно произнес Поляков, – их целью была скорее немецкая группа. Увидели группу иностранцев и решили устроить взрыв именно там, чтобы сработал эффект страха. И, конечно, пропагандистский эффект тоже никто не отменял.

– Спасибо за то, что согласились со мной встретиться, – сказал на прощание Дронго, поднимаясь со стула. – Можно задать вам последний вопрос?

– Конечно.

– Как попасть в колонии, где находятся осужденные Шовдыгов и Захохов? Чье разрешение на это потребуется?

– Только не мое, – ответил Поляков. – Я думаю, нашего руководителя Следственного комитета России, и то сомневаюсь. Или же министра юстиции страны, если он сможет подписать такое разрешение. Но вас туда пропустят лишь в самом исключительном случае.

– Может, тогда взять разрешение у президента? – пошутил Дронго.

– Он не сможет разрешить, – не понял юмора следователь. – Скорее премьер-министр, как глава исполнительной власти страны. Но лучше – министр юстиции или глава Федерального ведомства по исправительным учреждениям.

– То есть никто, – подвел неутешительный итог Дронго. – Спасибо вам за беседу. До свидания!

Спустившись вниз и выходя из здания, он сразу обратил внимание на автомобиль, стоявший на другой стороне улицы, в котором сидели двое незнакомых мужчин. Когда он приехал к Полякову, эта машина стояла на том же месте. Дронго обычно не водил машину, чтобы не отвлекаться на езду и спокойно сосредотачиваться на своих размышлениях. Он сел в свою машину и попросил водителя отвезти его домой. По дороге ему позвонил Вейдеманис:

– Поговорил с Поляковым?

– Да. И нам нужно начать встречаться с родственниками осужденных. Прямо сегодня нужно, так что я еду в Измайлово.

– Что мне делать?

– Найди институт, где работает сестра Шовдыгова, и попроси ее о встрече на завтра утром. Скажи, что с ней хочет переговорить адвокат, который занимается имущественными проблемами осужденных, чтобы она согласилась. Постарайся ее убедить.

– Постараюсь, – пообещал Эдгар.

Дронго посмотрел на свой телефон и убрал его в карман. Он уже не сомневался, что и этот разговор слышат те, кто должен был их услышать.

Машина подъехала к многоэтажному дому. Дронго вышел из салона, оглядываясь по сторонам, затем наклонился к водителю:

– Ты уверен, что мы приехали правильно?

– Это тот адрес, который вы назвали, – ответил водитель.

Дронго подошел к дому и поднял голову. Двадцатичетырехэтажное здание. Типовое, каких было много в этой части города. Если адрес верный, то на восемнадцатом этаже этого дома в трехкомнатной квартире живет семья брата Исмаила Ламиева – Иссы Ламиева, который трудился в тот самом строительном тресте, где работал и его брат. Войдя в подъезд, Дронго увидел объявление, предупреждавшее жильцов дома, что одна кабина лифта будет закрыта на профилактику. Вторая находилась где-то наверху, и он подумал, что это даже неплохо: можно пешком подняться на восемнадцатый этаж вместо обычной зарядки, и, не раздумывая, направился к лестнице. Поднявшись на восемнадцатый этаж, позвонил в дверь. Сразу послышались детские голоса, и дверь открылась. На пороге стоял невысокий черноволосый молодой мужчина в спортивном костюме.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Дронго. – Извините, что беспокою. Это квартира Ламиевых?

– Да, – кивнул молодой человек.

– Вы – Исса Ламиев?

– Верно. Что вам нужно?

– Простите, что я вас беспокою. Я адвокат и представляю интересы семьи Шамаила Захохова. Мне нужно срочно с вами переговорить.

– Я ничего не знаю, – сразу нахмурился Исса.

– Кто это пришел? – крикнула из комнаты его жена.

– Это ко мне, – ответил Ламиев. И, уже обращаясь к Дронго, добавил: – Нам не о чем разговаривать. Я вообще не хочу говорить на эту тему. Мой брат погиб два года назад, и нам тяжело об этом вспоминать.

– Это касается и вашего брата, и вашей семьи, – пояснил Дронго, видя, как упрямо сжимает губы хозяин квартиры.

– При чем тут моя семья? – мрачно спросил Исса.

– Кто это? – снова закричала его супруга.

– Ошиблись, – ответил Ламиев, – не туда попали. – Он вышел из квартиры, плотно прикрыл за собой дверь и недовольно спросил: – Что вам нужно? Зачем вы сюда пришли? Какое отношение к тому делу имеет моя семья? Прошло столько времени, а вы никак не хотите оставить нас в покое!

– Дело в том, что, согласно российскому законодательству, вашему погибшему брату может быть предъявлен имущественный иск, – пояснил Дронго. – А так как вы его прямой родственник, то, боюсь, по этому иску отвечать придется вам. Там ведь погибло много людей, и иск их родственников ко всем четверым членам группы может быть на большую сумму. Или к их наследникам и родственникам.

Ламиев нахмурился. Он считал, что вся эта кровавая история давно забыта.

– Что я должен сделать?

– Просто поговорить со мной, чтобы я мог составить грамотное объяснение, по которому вы не будете отвечать по этому иску. – Дронго блефовал, чтобы переговорить с братом погибшего.