— Нежданчик. Шикарно.

— Что вы, мать вашу, творите?! — опешил профессор, глядя на мёртвое тело, широко распахнув глаза.

— Личная просьба Мина. Не знаю, чем он ему насолил, но тот попросил меня лично его убрать. А теперь, профессор, собирайте вещи, я отвезу вас обратно на южный остров. Могу предложить вам не дожидаться корабля и воспользоваться моей яхтой.

Профессор молча кивнул и поспешил в лабораторию, в которой, похоже, не было нужды.

— Так, — Волкер убрал пистолет обратно под пиджак. — Ваас, я не знаю, что творится в твоей прокуренной голове, но запомни одно: еще раз ты выкинешь подобное, и последствия будут очень плачевными. А что касается этой… — он кивнул в сторону Третьей. — Девушки… Она, на самом деле, не стоит того, чтобы я портил отношение с Пэйганом. Не знаю, найди себе нормальную и здоровую шлюху. Считай, что эта — премия за хорошую работу.

— Понимаю, к чему ты клонишь, но я не собираюсь менять решение, Хойт. Даже не проси.

— Хорошо, но учти, я запомнил это, — начальник Монтенегро развернулся и пошёл в сторону машин.

— Как хочешь.

Через пару минут к Хойту быстрым шагом подошёл Фун Ко, держа сумку, в которой, по всей видимости, лежали все нужные ему вещи. Обменявшись парой коротких фраз, они разошлись по разным машинам.

— Двигай булками, Бак, а то опоздаешь на последний автобус до дома, — не выдержал Ваас.

Бамби переключил наконец внимание с девушки на него.

— Она ничего так. Не в моём вкусе, но мне нравится её загнанный, как у зверушки, взгляд. Чего ты в неё так уцепился, детка?

— Советую тебе не задерживаться на базе, если не хочешь лишиться своего хера, пидрила, — нахмурился Монтенегро.

— Ты просто прелесть, хоть и конченный психопат, — подмигнул ему мужчина, разворачиваясь и уходя к начальству, садясь к нему в машину вместе с еще одним наёмником, который выполнял роль телохранителя. — С нетерпением буду ждать нашей следующей встречи, Ваас. Я тебе позвоню, — он сложил пальцы, изображая телефонную трубку.

— С нетерпением буду ждать, когда тебя найдут дохлым, с резиновым челном в жопе, — парировал Ваас. — А твой ебучий номер давно занесён в ебучий чёрный список. Катись отсюда нахуй, пока не острелил тебе яйца!

Стоило Хойту и остальным скрыться за воротами, как Ваас, оставляя девушку одну, побежал в сторону дозорной вышки и ловко взобрался наверх. Через минуту раздался выстрел. Рация на поясе у Третьей затрещала, и послышался голос пирата:

— Ох, простите, видимо, у дозорного палец соскользнул.

Почти мгновенно на связь вышел Хойт, судя по голосу, он был в бешенстве. Из его рычания было практически ничего непонятно, но, похоже, что случилось что-то очень плохое.

— Ну, документы-то остались, значит, всё нормально, — послышался голос пирата уже около Третьей. Он вернулся так же быстро, как и покинул её. — Думаю, в его каракулях разобраться можно.

— Много думаешь! — прошипела рация и умолкла.

Девушка растерянно смотрела на Монтенегро, не решаясь задать вопрос о произошедшем.

— Фун Ко мёртв, — коротко отрапортовал тот, словно прочитав её мысли. — От него было слишком много головной боли. Майкла жалко, но мы насчёт него не договаривались. Для меня самого это полная неожиданность, Бэкки.

— Ты не виноват, — девушка присела рядом с трупом помощника профессора. — Я сомневаюсь, что он смог бы как-то иначе вырваться из этого порочного круга. Но, думаю, его надо похоронить.

— Выбросим в воду к акулам вместе с трупом китайца. Я даже разрешу тебе самой сделать профессору прощальный пинок с пирса, — пожал плечами Ваас, но тут же схлопотал пощёчину. — Блять, женщина, ну что опять не так?

— Майкла надо похоронить!

— Может еще усыпальницу ему возведём? Тебе надо, ты и хорони. Нечего кладбище тут устраивать, — командир развернулся к пирату, стоящему не далеко. — Убери его, что ли.

После смерти Кармона и Фун Ко настало относительное затишье. Ваас занял место Майкла и теперь практически все двадцать четыре часа в сутки находился рядом с Ребеккой, несмотря на протесты последней по поводу такого неусыпного контроля её самочувствия. Из мед. части он переселил её к себе, пожертвовав своим местом на кровати. Сам же спал на полу в спальном мешке и даже перестал курить в помещении, вздрагивая каждый раз, когда Ребекка снова начинала кашлять кровью.

Но через пару дней Ваас проснулся и понял, что девушки в комнате нет. Видимо, он заснул так крепко, что даже не услышал, как она вышла.

Выбежав на улицу и быстро обойдя те места, где она обычно любила сидеть, Ваас понял, что на базе её, скорее всего, нет. Догадку подтвердил дозорный, сидевший на земле у ворот, потягивавший сок из разбитого кокоса:

— Уже час как ушла в джунгли, — отозвался он, махнув рукой по направлению, куда скрылась Ребекка. Лишь то, что Монтенегро спешил, уберегло дежурного от перелома носа за такую вольность как согласие выпустить больную девушку за пределы базы. Впрочем, его ведь не предупреждали по этому поводу, что ей что-то нельзя. Все как-то считали, что она ничего не делает без разрешения, и как-то не задумывались о том, что препарат больше не действует и теперь она вполне себе самостоятельная личность.

Ваас, даже не проверяя, какое у него с собой оружие, бросился сквозь кусты. В горле словно какой-то привкус плохого предчувствия.

Но искать девушку долго не пришлось. По опавшей листве то и дело виднелись следы её шаркающей походки, капли крови, а мелкие тонкие веточки были сломаны. На одном из стволов дерева виднелся кровавый отпечаток руки. По всей видимости, ей совсем плохо.

Третья сидела, скрючившись у небольшой речки, любуясь тем, как над камнями, в водных брызгах, солнце, пробивающееся сквозь развесистые кроны деревьев, образует крошечную радугу. То и дело плескались какие-то рыбы, стрекотали цикады и кузнечики.

Ваас вздохнул с некоторым облегчением — она еще жива.

— Бэкки, — он постарался не напугать её своим неожиданным появлением, поэтому предварительно деликатно кашлянул. — Какого хуя ты сбежала с базы? Тут, между прочим, водятся всякие большие кисы.

Девушка едва повернула голову в его сторону.

— Животные ведь уходят перед смертью из дома… — её голос был едва различим в шуме воды.

— Ты же не животное, — пират подошёл к ней и присел на корточки. Он не сразу сообразил, что камни вокруг неё мокрые не от воды, а от крови. Из уголка рта девушки стекала багровая струйка, взгляд был пустым, словно она уже не в этой реальности.

— Какая разница, где умирать… Я просто не хотела, чтоб ты меня видел в таком состоянии, — прохрипела она и снова закашлялась. — Когда рядом был Кармон, я воспринимала его как врача, а перед тобой мне почему-то стыдно. Жалкая, слабая и ничтожная.

— Не говори так, Бэкки. Ты не виновата в том, что сейчас с тобой происходит, — Ваас положил руку ей на плечо, стараясь при этом не наваливаться всем её весом. — Все мы люди. Сейчас вернёмся, я позвоню Эрнхардту. Сто пудов, у него есть что-нибудь, чтобы ты почувствовала себя хоть чуть-чуть легче.

— Ваас, это конец, — взгляд Третьей неожиданно стал осознанным. — Это — точка невозврата. Теперь уже не будет лучше и легче. Ты прости меня, но я останусь тут.

— Мне тебя силой, что ли, тащить? Ну, окей, уговорила, — Ваас поднялся на ноги, намереваясь закинуть девушку себе на плечи. — Но только один раз.

Третья устало замотала головой:

— Просто посиди рядом, если тебе это не противно. Я не так о многом тебя прошу сейчас, Ваас.

Командир, с секунду поразмыслив, решает всё же просьбу выполнить.

— Ты говорил, что твой отец был священником, — Третья сжимает его ладонь и смотрит в глаза. Ей еще хватает сил сидеть относительно прямо. Пират кивает в подтверждение её слов. — Расскажи, как отпускают грехи?

— Я мало что помню, но тебе надо признать свои проступки и принять их. Я ж не священник. Сестрюнь, я ничем не могу тебе помочь. Ты что, решила раскаяться? Глупая затея. Нет ни Ада, ни Рая. Ничего нет после смерти, я так считаю. Лишь вечный покой.