Когда оглядываешь в целом нарисованную «зябкую» картину пространства Российского Севера, становится понятно, почему не сюда стремились древние завоеватели-кочевники, с которыми вместе часто следовали их стада, семьи и весь их быт.

В последние два-три десятилетия так называемое «глобальное потепление» существенно меняет климат. И этим природным изменениям (как и изменениям названий населенных пунктов и природных объектов), вероятно, будут посвящены еще десятки и сотни трудов современных ученых (географов, ботаников, климатологов, почвоведов, экологов и др.). Мы же пишем историю узнавания и освоения Российских пространств и недр в течение ряда веков, и нам важно показать как бытовавшие тогда административные порядки, установления, общественные отношения, так и тогдашнюю оснащенность экспедиций, и те, нередко «девственные», природные условия, в которых действовали многочисленные герои нашей книги.

Суровые и часто неприглядные условия Российского Севера хранили для государства главные и несметные богатства этих территорий и акваторий – богатства недр, топливно-энергетические и минеральные ресурсы, хранили до тех пор, пока человечество не подходило к необходимости и практической возможности их взять.

И если раньше Аттила и Чингиз-хан с потомками стремились к овладению южными странами, изобилующими плодами субтропической природы, то сегодня знатнейшие и богатейшие державы мира с вожделением мечтают и строят планы использования в своей экономике запасов подземных кладовых Российского Севера. И можно с большой долей уверенности утверждать, что с Россией в международных делах продолжают считаться (несмотря на все наши проблемы) главным образом потому, что рассчитывают в долговременной перспективе на богатства недр нашего Севера. Уже десятилетия природный газ Ямало-Ненецкого автономного округа согревает и освещает страны Центральной и Западной Европы. Экспортируется нефть месторождений Ханты-Мансийского автономного округа, Республики Коми и Сахалина, уголь и минеральные богатства Сибири. На природный газ Западной и Восточной Сибири в ближайшем будущем рассчитывают также Турция, Япония, Корея и Китай…

Так не великое ли это благо от матушки природы, что она до поры до времени придерживает свои дары, запасы, нужные нам как для собственного потребления, так и для обмена на другие наши нужды? И, быть может, не случайно природа расположила громадные источники тепла в нашем суровом краю – ведь страна должна вечно продолжать обустраивать все свои территории. А положи она, матушка природа, все имеющиеся у нее дары перед россиянами с возможностью легко их взять, так с нашей-то российской щедростью по экспорту сырья мы многое бы уже растранжирили и вряд ли имели бы сегодня что-то в своей перспективе!

Хочется заметить также, что суровые условия Российского Севера не могут не объяснять и не определять и свой «нестандартный» путь развития страны. Во всяком случае, здесь вряд ли подойдет опыт малых стран с благодатным климатом, куда так любят ездить с изучением их реформ наши парламентарии. Положительной может стать роль этого фактора, в качестве сдерживающего, и в слишком активном наступлении новых времен на нравственные устои нашего народа.

Именно сейчас, на пороге веков и тысячелетий, фатально совпавшем с эпохой, быть может, нового «великого перелома» в истории России, приходится вновь задуматься о дальнейших шагах по «прирастанию России Сибирью» и концепции этого процесса. Север зовет всех нас к действию самими проблемами страны. К этому же призывает нас и память многочисленных потомков россиян, посвятивших свои жизни и свои труды изучению, освоению и развитию Российского Севера в ушедшем тысячелетии.

Археологические находки из Подмосковья, Якутии, Забайкалья, Красноярского края не позволяют утверждать с уверенностью, что навыки в освоении Российского Севера, в первичном налаживании быта людей в Сибири и на Дальнем Востоке пришли из Центра Восточно-Европейской равнины.

Как известно, заселение человеком территории современной Москвы относят к эпохе неолита (III–II тыс. до и. э.). В те времена здесь на берегах реки располагались стоянки охотников и рыболовов. А первые славянские памятники – погребения – относятся к VI в. и. э. (Мы не упоминаем здесь нередкие в новое время разного рода «сенсационные» телевизионные предположения, вероятно, требующие всегда более обстоятельной проверки.)

Тем же самым, а быть может, еще более ранним временем (IV–II тыс. до н. э.) датируется так называемая байкальская культура – неолитическая культура, отмеченная в археологических раскопках в Прибайкалье и в бассейнах Ангары, Енисея и Лены. Раскопки отражают несколько этапов неолитической культуры: хиньский, исаковский, серовский, китайский. На более ранних этапах население занималось охотой на таежного зверя, позднее также рыболовством.

В Прибайкалье известна Глазковская культура II тыс. до н. э. В раскопках найдены рыболовные крючки, ножи из бронзы, украшения из бронзы, перламутра, нефрита.

Со временем первых известных поселений на месте нынешней Москвы (III–II тыс. до н. э.) соотносится и так называемая Амурская культура – неолитическая культура, найденная раскопками советских археологов в 40—50-х гг. XX в. в бассейне р. Амур. Племена занимались преимущественно рыболовством, жили большими поселениями в землянках. При раскопках были найдены ножи, наконечники стрел, лампы-жировки, глиняная посуда с орнаментом.

Древнейшие следы человека на территории Республики Саха относятся к верхнему палеолиту (более 13 тысяч лет назад).

Что касается региона Урала, напомним хотя бы об известном Горбуновском торфянике— раскопках близ Нижнего Тагила, где были обнаружены стоянки эпохи неолита и бронзы III–II тыс. до н. э. Опознано множество изделий из дерева: весла, жом для отжима растительного масла, полозья саней и пр.

Таким образом, двигаясь в своей истории на Север и Восток, россияне проникали, в сущности, на давно заселявшиеся территории.

Перейдем, однако, к временам, известным нам по первым дошедшим до нас летописям.

Согласно Н. М. Карамзину, по сказанию Геродота, писавшего за 445 лет до Рождества Христова, на Северо-Восток от Дона, Днепра и степей Астраханских, заселенными скифами, сарматами и другими племенами, за густыми лесами начинались каменистые горы (Уральские) и страна людей, которые, по описанию Геродота, названы Карамзиным калмыками.

Другие описания Геродотом северных территорий отрывочны и малоинформативны. Кроме того, по-видимому, его сведения не касались высоких северных широт, поскольку сам падающий снег и лед на земле или воде он описывает как нечто дивное.

Поэтому перейдем сразу к летописям Нестора (в пересказе и комментариях Н. М. Карамзина), и также только в той части, где речь заводится о неславянских народах, издавна проживавших на территории нынешней России, и о взаимоотношениях славян, русских с этими народами.

Появление первых древних городов славянских (Новгорода, Киева и др.), согласно этим летописям, относится к первым векам н. э. Другие древние славянские города (Изборск, Полоцк, Смоленск, Любеч, Чернигов) летописцем объявляются построенными не позднее IX–X в.

«Кроме народов Славянских, – читаем у Карамзина – Нестора, – жили тогда в России и многие иноплеменные: Меря вокруг Ростова и на озере Клещине, или Переяславском; Мурома на Оке, на юго-восток от Мери; Ливь в Ливонии, Чудь в Эстонии и на восток к Ладожскому озеру; Нароеа там, где Нарва; Ямь или Емь, в Финляндии; Весь на Белеозере; Пермь в губернии сего имени; Югра, или нынешние Березовские Остяки, на Оби и Сосьве; Печора на реке Печоре».

Карамзин говорит, что, хотя многие из этих народов в последующем смешались с россиянами и исчезли, но другие сохранились и поныне, и языки их настолько сходны между собой, что позволяет их объединять в группу Финских (а ныне мы говорим финно-угорских) народов. К ним он относит «…ныне здравствующих Лапландцев (или саамов, лопарей, живущих в Мурманской области), Зырян (Коми), Остяков Обских (Хантов), Чувашей, Вотяков (Удмуртов)…» Ссылаясь также на Тацита, летописующего еще в первом столетии и. э., а также на позднейших шведских историков и Гроция, Карамзин говорит, что даже Норвегия, Швеция и Дания когда-то ранее были населены этими народами, на Восток их расселение простиралось до Урала, Волги и Сибири, на Север – до Ледовитого Океана.