Термины «большинство» (majority) и «меньшинство» (minority), употребленные здесь, относятся к разным подходам в отношении власти и контроля. Большое сообщество – то, которое обладает властью и контролем, а языки и диалекты большинства – те, которые используются большими сообществами. «Малый» – относительный термин. Малые общности и языки определяются в отношении к большим общностям и языкам. Настоящий термин не связан с количеством говорящих: может быть много говорящих на языках или диалектах малых общностей, но эти языки / диалекты не обладают таким же статусом, как языки / диалекты больших общностей. Для сравнения, основное направление лингвистики (Хомскианское – Chomskyan) может быть названо подходом большинства к языку, потому что оно сосредоточивается на языковых вариациях больших групп (властвующих), тогда как социолингвистика – подходом меньшинства, потому что фокусирует внимание на речи малых общностей (для дальнейшего обсуждения этих двух подходов см. [Deuchar & Магtin-Jones 1982]).

Почему лишь недавно социолингвисты стали обращать внимание на взаимодействие языка и пола? Я хотела бы выделить две причины, проистекающие из истории развития социолингвистики и ее связи с лингвистикой и диалектологией.

Во-первых, хотя социолингвисты и отказались от субъективного отбора информантов, типичного для традиционной диалектологии, все же изначально суть этого отказа состояла в предпочтении городских информантов сельским и молодых пожилым. Несмотря на то что информанты обоих полов становились объектами многих исследований, по-прежнему велись эксперименты только с испытуемыми мужского пола (например, исследования темнокожих подростков Гарлема [Labov 1972b]; наблюдения Рида над эдиндбургскими школьниками [Reid, 1976]. Я не знаю ни одного социолингвистического исследования, объектом которого были бы только женщины как носители языка.

Во-вторых, смена акцента с литературных вариантов языка на нелитературные произошла вследствие реакции на основное течение лингвистики (мейнстрим), что сказалось на методе изучения малых общностей, описанном выше. Все виды малых социальных групп находились под пристальным вниманием исследователей, в частности, рабочие, этнические и подростковые группы. Женщины, однако, не воспринимались как малая социальная группа. Лингвистическая вариативность в совокупности с социальным классом, возрастом и этничностью – вот, что четко проявлялось в работах ранних социолингвистов. Как будет показано в четвертой главе, многие ранние социолингвистические работы в основном освещали социальную стратификацию речи. Другим же видам вариативности уделялось меньше внимания. Это положило начало развитию социальных наук и росту женского движения, в центре внимания которого находились женщины как социальная группа, обладающая своими собственными правами.

Женщины представляют собой довольно необычную социальную группу. Для сравнения обратимся к «нормальным» группам. Рассмотрим рабочий класс Белфаста, выходцев из Западной Индии в Британии или подростков Ридинга – социальные группы, которые достаточно выделяются и которые не раз становились объектами социолингвистического анализа [Milroy 1980; Edwards 1979; Cheshire 1982а]. Несмотря на то что эти группы имеют определенные четкие различия, они обладают следующими общими характеристиками.

1. Они ЛИБО живут вблизи друг друга, по соседству (такие дискретные гомогенные сообщества иногда называются «гетто»), ЛИБО у них есть определенное место встреч (подростки встречаются на игровых площадках, на дискотеках и в клубах).

2. У них заметная и отличная от других субкультура.

3. Члены группы признают существование своего объединения и подтверждают свою причастность к нему: принадлежность к группе является обязательной частью их идентичности.

Отметим, что члены больших групп также принимают данные условия. Например, районы Хэмпстеда в Лондоне или Клифтон в Бристоле иногда называют «гетто среднего класса», и такая большая группа, вне сомнения, обладает особой, отличной от других культурой. Так как эта группа является доминирующей, в ней отмечается неуважительное отношение к другим группам (иными словами, преобладающая группа воспринимается как нормальная или нейтральная, тогда как другие группы рассматриваются как отклонение от нормы). В результате культура большинства часто считается культурой всего общества. Например, литературный английский рассматривается как непосредственно английский язык.

Мужчины и женщины представляют собой специфичные социальные группы, характеризуемые особыми чертами, так как в нашем обществе они стремятся к парному союзу, состоящему из одного мужчины и одной женщины: они никогда не живут на отдельных территориях (см. пункт 1), за исключением определенных обстоятельств. «В отличие от малых групп женщины не должны жить сообща в условиях, способствующих развитию коллективного группового сознания» [Williams & Giles 1978, 436]. Кроме того, если в других социальных группах четко осознаются границы между «своими» и «чужими», что часто ведет к конфликтам (например, между выходцами из Западной Индии и белыми, между подростками и взрослыми), то мужчины и женщины склонны общаться друг с другом доброжелательно. По всей видимости, наиболее существенно следующее: до сих пор неясно в какой степени пол как категория значим для женщин и мужчин. В оппозиции «мужское-женское» «мужское» является немаркированным членом и, следовательно, для мужчин социальная группа может оказаться более значимой категорией, нежели пол.

Что касается женщин, то степень идентификации их как социально значимой группы возрастает. По мнению социальных психологов, люди устанавливают социальную идентичность исходя из своей принадлежности к той или иной социальной группе, но как было указано, значимость группы определяется только в сравнении с другими группами. Генри Тайфель, социальный психолог, разработавший теорию внутригрупповых взаимоотношений и социального изменения [Tajfel 1974; 1975; 1978; 1981] занимался, в частности, изучением групп, члены которых имели низкую самооценку. Это происходит, когда группа имеет низкий социальный статус и рассматривается в терминах отрицательной оценки, по сравнению с другой группой. Поскольку можно утверждать, что женщины действительно принадлежат к социальной группе такого типа (в нашем обществе их оценивают – явно или скрыто – ниже мужчин, и, следовательно, они обладают более низким социальным статусом), то будет полезно проследить, какие прогнозы теория Генри Тайфеля делает в отношении социальных групп в такой позиции, каким образом она освещает положение женщин в современном обществе и то, как они используют язык².

Тайфель утверждает, что члены групп с низким социальным статусом («малых групп» по определению, представленному выше) могут либо принимать, либо отвергать свое низкое положение в обществе. Если они принимают его, то стремятся достичь самоуважения и позитивной самооценки, действуя индивидуально, а не как группа. Для таких людей существуют две позитивные стратегии: во-первых, они могут сопоставить себя с членами своей группы; во-вторых, они могут самостоятельно попытаться присоединиться к группе, имеющей более высокий статус. Если же они отказываются принять низкий социальный статус, то пробуют, действуя самостоятельно, как группа, изменить данное положение вещей. Тайфель подчеркивает три возможных способа достижения более высокого социального уровня (порядок стратегий, данных здесь, имеет тождественную историческую последовательность):

1. Попытка достичь равенства и перенять ценности большинства – эта стратегия называется ассимиляцией;

2. Стремление пересмотреть характеристики, первоначально определенные обществом как отрицательные, и представить их в выгодном свете;

3. Стремление создать новые параметры для сравнения с доминирующей группой, устанавливая ценностные рамки и тем самым конструируя позитивный и четкий образ себя.