По дороге ей повстречался сосед с верхнего этажа, пожилой мужчина с бульдогом. Он громко поздоровался с Сашей, но девочка лишь скользнула сквозь него безучастным взглядом, пройдя мимо. Бульдог что-то хрипло буркнул, натянув поводок, но даже малыш Тим не удосужил собаку своим вниманием.

Что-то неладное происходило с его любимой хозяйкой, и тревога за нее вытесняла у пса все остальные чувства.

Чуть позже этот случайно повстречавшийся Саше мужчина будет рассказывать, что соседская девочка выглядела странно и вела себя так, словно все делала во сне. Это он вспомнит. Гораздо позже. Когда уже все будет бесполезно и бессмысленно…

Дождь постепенно набирал силу, и Саша прибавила шаг.

– Только бы не опоздать, – пробормотала она, взглянув на время, высветившееся на экране смарт-фона.

5.40.

Нормально. Она успеет.

Через десять минут Саша стояла возле высокого забора с давно облезшей краской. Острожно пробираясь сквозь строительный мусор и торчащие арматурины, она оказалась у высокого дерева, ствол которого почти вплотную прилегал к забору.

Упрямо сопровождавший ее Тим с недоумением смотрел, как она карабкалась наверх. Перекинув ноги на другую сторону забора, Саша бросила на собаку тусклый, ничего не выражающий прощальный взгляд. Грустно пробормотала:

– Иди домой, Тим.

И спрыгнула вниз.

Словно ожидая что-то ужасное, Тим заскулил, заметался из стороны в сторону. Куда же она подевалась?! Почему они не пошли гулять в парк, к пруду, как обычно? Зачем его хозяйке понадобилось идти в это странное, пустынное место?

Оказавшись внутри, Саша быстрым шагом направилась к недостроенной девятиэтажке. По мере приближения к темнеющему зеву подъезда она чувствовала, как холод постепенно сковывал ее тело, превращая кровь в ледяные сосульки. Пальцы школьницы с силой сжали крошечного зайчонка, ощутив прохладу хромированного карабина, к которому крепился брелок.

Брелок, который подарил ей Миша.

Двери в подъезд, по понятным причинам, не было, и Саша, помедлив мгновение, начала подниматься вверх. Под подошвами белых кроссовок шуршали обрывки газет, рваного полиэтилена, изредка хрустели осколки стекла.

Сквозь вязкие сумерки взгляд девочки выхватывал надписи, которыми были испещрены стены заброшенного дома.

«Нина, я тебя люблю!»

«Россия – русским!»

«Витя – гомик»

Она вытерла влажный лоб. Сморщила нос – пахло мочой и чем-то горелым.

Передохнув несколько секунд, девочка продолжила восхождение.

– Все… будет… хорошо, – вымученно улыбнувшись, произнесла она.

Оставался последний этаж, и Саша вдруг остановилась, прислушиваясь к стуку собственного сердца. Совершенно случайно она заметила на полу надпись. Белые ровные буквы, как если бы их выводили по трафарету.

«Не бойся. Ты сильная».

Саша глубоко вздохнула. Затем спохватилась, будто вспомнив о чем-то важном, и поднесла к глазам брелок. Зайчишка тихонько покачивался перед бледным застывшим лицом школьницы, подняв в приветствии правую лапку.

Привет, Саша.

– Привет, заяц, – шмыгнула носом девочка.

Сзади послышался шорох, и она испуганно обернулась. Это уже была явно не крыса. Сашу затрясло. Она действительно испугалась, заметив в лестничном пролете мелькнувшую тень.

Кто там? Бродяга, пытающийся найти укрытие от дождя в этом мертвом здании? Или бродячее животное вроде кошки или собаки?

Несколько секунд школьница, затаив дыхание, стояла в полном безмолвии, но никаких посторонних звуков до ее слуха больше не доносилось.

Мыслями Саша вновь вернулась к бывшему парню. Непослушными руками она вытащила из кармана смартфон и, выбрав из списка заветный номер, глубоко вздохнула.

«Может, не стоит? – осведомился внутренний голос. – Он все равно уже давно забыл тебя. Оставь все как есть и иди к своей цели».

Помедлив, Саша все же нажала на вызов и прислонила смартфон к уху. Разочарованно выдохнула, услышав механическо-равнодушное «В настоящее время вызываемый вами абонент недоступен…» Набрала еще раз. А вдруг?..

– Ну, пусть получится… – шепнула она.

«…вызываемый вами абонент…»

Уголки глаз наполнились слезами.

Зайчонок на брелке лениво покачивался, равнодушно взирая на тщетные попытки школьницы дозвониться до того, кто заставлял о себе думать, страдать и плакать.

После пятой попытки Саша поняла, что начинает сходить с ума.

– Он занес меня в черный список, – дрогнувшим голосом произнесла она. По щеке скатилась слеза, упав на загаженный пол, и девочка посмотрела вниз.

«Не бойся. Ты сильная».

Под надписью виднелся небрежно нарисованный силуэт какой-то рыбы, напоминающий то ли дельфина, то ли кита.

– Я сильная! – неожиданно крикнула она. Тонкий, срывающийся голос подростка вибрирующим эхом прокатился по пустым этажам заброшенного дома.

– Я сильная! – с ожесточением повторила Саша. – Мне никто не нужен! Пошли вы все!..

Бледное лицо девочки исказила гримаса, делая его трагически несчастным и одновременно бессильно болезненным. Вновь взглянув на брелок, она с яростью швырнула его вниз, и он, подскакивая на ступеньках, покатился в мрачную бездну лестничного пролета.

Медленно переставляя ноги и вздыхая, Саша побрела вверх по лестнице. Туда, где ее ждало освобождение. Она ощущала себя измученной жизнью, людьми и судьбой старухой и мечтала только об одном – побыстрее закончить начатое необычное и пугающее ее предприятие.

Дождь лил уже во всю силу, выплавляя на бетонных плитах грозди пузырей. Сделав еще несколько шагов, Саша замерла, расширенными глазами глядя на предмет, лежащий прямо перед ней.

Как только школьница оказалась на крыше, лестница вдруг ожила. Почудившийся ей шорох возобновился и, нарастая, превратился в плотную густую тень. Взбираясь крадучись по ступенькам, тень материализовалась в крепкого широкоплечего человека в длинной куртке. Его голову и лицо скрывал наброшенный капюшон.

Саша моргнула, пытаясь убедить себя в том, что лежащий перед ней предмет не является плодом ее воображения.

«Это правда, – хихикнул в ее мозгу чей-то незнакомый голос. – Как будто ты не знала… А в чем проблема? Ты же сильная!»

Девочка закрыла глаза и тут же вновь их открыла, не веря своей страшной находке.

В двух шагах от нее, на бетонной плите, прямо в луже, лежала петля из толстой веревки, другой конец которой был привязан к проржавевшему крюку башенного крана, стоявшего в трех-четырех метрах от самого здания. Саша сделала пару шагов, со страхом заглядывая вниз. Колени предательски задрожали, и она отпрянула назад.

– Я справлюсь, – едва слышно прошептала она, про себя в ужасе понимая, что не сможет этого сделать.

«Господи! Помоги!» – пронеслось в голове. Но ни одной молитвы она не знала и никогда не обращалась к Нему за помощью. И сейчас не знала, о чем может Его просить…

Она вытерла мокрое лицо. В это-то мгновение в кармане девочки пискнул телефон, и она замерла. Ее лицо застыло, превратившись в жуткую пластиковую маску.

Может, это Миша? А вдруг он включил телефон, увидел ее пропущенный вызов? Может, он передумал?

Трясущимися руками Саша начала извлекать из кармана смартфон. Холодные от непрекращающегося дождя пальцы не слушались, но наконец драгоценный кусок пластика, металла и стекла был извлечен наружу. Она открыла сообщение и до боли что было сил стиснула зубы.

«Струсила?» – высветилось на экране.

Размахнувшись, она швырнула смартфон вниз.

– Я не струсила, – севшим голосом проговорила она. Ей стало трудно дышать, но она нашла в себе силы и, нагнувшись, подняла из лужи мокрую петлю, после чего медленно двинулась к краю плиты.

– И я ничего не боюсь.

Веревка была грубой, мокрой и холодной. Она разбухла от дождевой влаги и почему-то странно скользила в руках. По всей ее длине расползались странные блеклые вкрапления. Саша не сразу поняла, что она была тщательно смазана мылом.