Много ли времени прошло с тех пор, когда ты видел, как мои козы паслись?

А этот участок, что рядом, вспахал вчера.

Не знаешь, в какую сторону пошли?

О каком участке ты спрашиваешь? О том, что рядом с кизиловым деревом? Этот участок вспахал вчера. А завтра, – он показал рукой, – буду пахать в-о-о-н тот участок, что виднеется.

Да-а-а? В ту сторону пошли? Благодарю, братец, если там, где ты указал, найду своих коз, то даю тебе слово, что ту, с разбитым рогом, подарю тебе, – сказал крестьянин и ушел.

К счастью крестьянина, козы были там, куда указал землепашец. Крестьянин обрадовался, пригнал своих коз и, подойдя к землепашцу и взяв за ухо козу с разбитым рогом, воскликнул:

Я хозяин своего слова, бери, братец; эту козу, ты достоин ее.

Эх! Что ты говоришь? – испуганно ответил землепашец: – Почему именно я разбил рог этой козы?

Смотри-ка на него, он еще спрашивает почему. Ничего не знаю. Я обещал отдать тебе эту козу.

Поверь, что я не разбивал ей рога.

Ничего не поделаешь, я обещал эту козу, возьми ее.

Послушай, божий человек, – рассердился землепашец. – Я сказал, что не я разбил.

Ты хоть тысячу раз говори, но, раз я обещал эту козу с разбитым рогом, а ты не веришь, давай пойдем к танутэру, пусть он нас рассудит. Пойдем, чего ты стоишь?

К счастью, на этот раз они поняли друг друга. Забрав козу с разбитым рогом, они пошли к танутэру. Но пришли к нему в тот момент, когда танутэр, поссорившись с женой, выходил из своего дома. Крестьянин длинно ли, коротко ли рассказывал свое, а землепашец – свое. Танутэр, расстроенный ссорой с женой, крикнул:

– Что вы говорите? Что? Приведите мне не только эту козу, а даже все семь коз, все равно я со своей женой не буду мириться.

Глухой, хромой и лысый шли по дороге. Глухой сказал:

– Я слышу вой волка.

Хромой предложил;

– Побежим!

Лысый заметил:

– Вы говорите такую чушь, что у меня волосы встали дыбом.

Один человек пришёл в гости к своему знакомому. Обрадованные встречей, гость и хозяин обнялись, расцеловались, стали расспрашивать друг друга о здоровье, о здоровье детей и жён, не зная, как выразить свою радость.

Хозяева бросили к ногам гостя ленту зелёно-красного цвета и всё спрашивали, как случилось, что он приехал, что он вспомнил хозяев.

– Ну, жена, готовь постель гостю, прикажи зарезать курицу, подай вина, завари кофе, приготовь обед.

Жена постелила гостю разукрашенный розами арцахский ковёр, сверх ковра постелила матрац, сверх матраца одеяло и, наконец, подушку.

Через день хозяева убрали подушку, через два – одеяло, через три – матрац. На четвёртый день гость стал прощаться с хозяевами и собрался уходить.

Хозяева дома говорят:

– Почему уходишь от нас так рано, что случилось, чем мы тебе не угодили, кто тебя обидел? Не уходи, оставайся ещё.

Гость ответил:

– Вы мне ничего плохого не сделали, а ухожу я не рано. Я должен был уйти тогда, когда вы убрали подушку.

– Да продлится жизнь твоя, князь! – сказал мясник. – Этот человек украл мои деньги, а говорит, что не брал. Когда я продавал мясо, только он стоял у прилавка, больше никого не было.

– Что же мне теперь делать? – растерялся князь Шахназар. – Ведь на твоих деньгах не написано твое имя. Все деньги схожи. Как же я угадаю, чьи это деньги – твои или его?

В это время пришел Пул-Пуги. Узнав, о чем спор, он попросил миску горячей воды.

"Что он будет делать?" – недоумевали односельчане.

Когда принесли кипяток, Пул-Пуги взял деньги, которые отобрали у вора, и бросил их в воду.

– Да продлится твоя жизнь, князь! – сказал он. – Смотри, как на поверхности воды блестит жир. Значит, деньги принадлежат мяснику.

Стоял ноябрь. Сын пришел к отцу и сказал, что цена на верблюдов так упала, что верблюда можно купить за одну копейку.

– А сколько у тебя сена, чтобы его прокормить? – спросил отец у сына.

– Одна арба, – ответил сын.

– Верблюд стоимостью в одну копейку слишком дорог.

В конце марта, когда взошла трава, сын пришел к отцу и сказал:

– Отец, верблюд стоит сто рублей.

– Вот теперь он стоит дешево, надо купить.

Сын купил верблюда и начал посевные работы.

Шел дождь. У крестьянина протекала крыша. Жена сказала ему:

– Иди поднимись на чердак, поставь посуду там, где течет вода.

– Почему я должен подниматься на чердак? Когда вода начнет течь через потолок, тогда поставлю под нее посуду.

– Дочь Сакана, близок час моей смерти, – сказал Анес жене. – Позови сыновей, пусть придут и выслушают мои последние пожелания.

Жена позвала сыновей.

– Сынок, – обратился Анес к старшему сыну, – вникай в своё дело, расходов у тебя много, в этом году пока дом не строй.

– Нет, – вмешалась жена, – во что бы то ни стало дом нужно строить в этом году.

– А ты, – обратился Анес к среднему сыну, – женись только тогда, когда получишь образование.

– Нет и нет, – рубила подобно сабле жена, – в следующем месяце буду его женить.

– Дочь Сакана, – сказал Анес, – если умираю не я, а ты, то говори за меня, я буду молчать.

Лоти ехал на осле с горных пастбищ в село и увидел группу молодых людей, которые пировали у родника. Один из них, заметив Лоти, крикнул:

– Отец, идите сюда к нам, выпейте бокал вина.

Лоти подъехал, слез с осла и сел рядом с пирующими.

– Наполняйте бокалы, – сказал виночерпий. – Этот бокал мы выпьем за здоровье ослика, что у нас в гостях, за его терпеливый характер. За твой терпеливый характер, ослик! За твои большие глаза и длинные уши, за твои короткие ноги! Желаем тебе сил и выносливости! Ну, выпьем.

Все смеются, кричат "ура", опорожняют бокалы.

– Отец, а теперь ты скажи тост, – с усмешкой предложил старику один из пирующих.

– А стоит ли? Вы, молодые люди, начали хорошо.

– Нет, нет, очередь за тобой! – смеясь, воскликнули они хором.

– Что мне сказать? – поднимаясь с места, сказал Лоти. – Но раз вы просите, не откажусь. Эх, осел, за твое здоровье, ты хороший осел. Ты каждый день возишь меня, но я на тебя в обиде. Оказывается, у тебя такие славные, милые друзья, а ты не сказал мне об этом. Я-то думал, что эти молодые люди из дальних краев.

Из соседнего села приехали к князю Шахназару жалобщики.

– Нас три брата. Да продлится жизнь князя! – сказал один из жалобщиков. – Отец оставил нам наследство, в том числе семнадцать верблюдов. В своем завещании он написал, что половина этих верблюдов должна достаться мне, как старшему брату, третья часть – среднему брату, а одна девятая – младшему брату. Мы сами не можем разделить верблюдов и из-за этого поссорились. Не нашлось человека, который мог бы нас рассудить и выделить каждому его долю. Я предлагал продать все семнадцать верблюдов и разделить деньги так, как велел отец, но младший брат не согласился. Теперь мы приехали к тебе с просьбой, – да продлится жизнь князя! – чтобы ты решил нашу тяжбу.

Князь подумал-подумал и понял, что это не его ума дело и что тут нужен судья Пул-Пуги.

– Что ты скажешь, Пуги? – обратился к нему князь Шахназар.

Пул-Пуги знал, что разделить семнадцать верблюдов пополам невозможно, это число не делилось также ни на три, ни на девять частей.

– Хорошо, – сказал он наконец братьям, – поезжайте к себе в село, завтра я приеду туда и разделю верблюдов.

На следующее утро Пул-Пуги сел на верблюда и поехал в село к братьям, которые с нетерпением ждали его.