Рампейдж тем временем добралась до той его части, что не была прикрыта сталью: до его лица. Её раскалённые докрасна копытные когти взрезали его чёрную, обугленную шкуру с маленькими всплесками огненной сукровицы. Тут надзиратель взревел, потому что яростная шипастая кобыла разрывая его шкуру когтями стала подбираться к его пылающему глазу. Подняв копыта к Потрошителю, он зажал её между ними.

С яростным рёвом он оторвал её от себя и с размаху ударил об пол раз, другой, третий, будто кусок мяса. Стеклянный блок под ней пошёл трещинам, и и на секунду я с ужасом подумала, что он просто пробьёт ею пол и швырнёт в огненную бурю внизу. Я зарядила новую ракету, прицелилась между поднятыми копытами и выстрелила прямо в ободранное лицо. Взрыв заставил его покачнуться назад, и Рампейдж с хрустом шлёпнулась на пол.

Стигиус атаковал надзирателя, телепортировался прочь и атаковал снова. Каждый удар сопровождался взрывом пылающей омерзительной плоти. Ночной пони в нападении был неумолим. Каррион с пулемёта полностью перешёл на использование лучевой пушки Ксанти, изумрудный луч при каждом попадании прорезал в броне тонкую линию. Я зарядила очредную ракету и надзиратель, найдя меня взглядом, сделал глубокий вдох.

О, я уже достаточно повидала таких пылающих гулей, чтобы догадаться, что за этим последует! Он широко раззявил рот и изверг на меня почти жидкий поток огня, и я побежала со всей скоростью, на какую были способны мои копыта… но из-за нехватки одной ноги получалось, к сожалению, не очень быстро. Хоть я и ушла от основного потока, но мой зад загорелся! А за спиной у меня была ракетница! Я отшвырнула её подальше, покатившись по обжигающе-горячему, но сейчас не такому горячему как открытый огонь, полу. Пока я сосредоточилась на том, чтобы потушить себя, ракетница взорвалась где-то у меня за спиной.

Лишь спустя почти минуту, мне удалось сбить с себя голубое пламя и я посмотрела на гигантского чудовищного гуля, поливающего огнём угол комнаты. И тут я осознала, насколько радиоактивным сейчас было это помещение. Я вошла сюда почти чистой, а сейчас счётчик радиации перешёл в жёлтую зону. Пот заливал моё лицо. Я поднялась на копыта и посмотрела как Стигиус осыпает градом ударов гуля, и как почти мгновенно нанесённые им раны зарастают. Даже лучевая пушка Ксанти, хоть и разрушала его броню, не могла нанести достаточных повреждений, чтобы побороть его невероятную регенерацию.

Оставалось надеяться, что Ксанти скоро снимет блокировку. У нас просто не хватало огневой мощи. Я подняла антимех-винтовку и, прильнув к прицелу, пока надзиратель отбивался от Стигиуса, зарядила патрон с оранжевой полосой.

Кто знал, что к антимех-вооружению подходят разрывные боеприпасы?

Пуля вошла в единственное уязвимое место, какое я смогла найти: в его глаз. Со взрывом, светящееся глазное яблоко выплеснулось пылающей жижей, но моя радость была не долгой, потому то глаз немедленно начал регенерировать.

Зарядив новый патрон, я выстрелила надзирателю во вторую глазницу, где уже набухал глаз после нападения Рампейдж. Однако надзиратель быстро учился. Мой выстрел был заблокирован его бронированной ногой и пуля только сбила одну из пластин. Раз мы не могли ослепить его, я боялась, что это сражение продлится не долго…

И скоро мой страх оправдался. Надзиратель, прикрыв лицо одной ногой, другим копытом оторвал кусок своей брони, выбрав кусок металла в куче металлолома и затем швырнул зазубренные обломки прямо в Карриона. Железяка врезалась грифону в одно из крыльев, заставив его вскрикнуть, и в хлам разбила его оружие.

— Ксанти! Сейчас самое время снять блокировку! — заорала я, поворачиваясь. Оба глаза надзирателя уже восстановились в глазницах. Я стреляла так быстро, как только могла, но гуль знал, куда я целила и прикрыв глаза ногой, уже поднимал новый кусок мусора размером с телегу.

Я очень сомневалась, что смогу от этого увернуться…

— Надзиратель Хоббл! — рявкнула кобыла в дверном проёме. — Вот приказ об отставке! — я оглянулась и увидела полдюжины охранников, Сильвер Спун, Снэйлса и даже Психошай, открывших уничтожительный огонь по надзирателю. Одна винтовка не многое может, но теперь в монстра палили сразу девять пони из всего, что имели. С такой огневой поддержкой и такой крупной мишенью, по которой трудно не попасть, в пылающем гуле стали открываться сотни пулевых отверстий. Он швырнул в группу охранников кусок металла, но Снэйлс и Твитчи сверкнули рогами и кусок стали, отлетев по дуге, врезался в стену рядом с ними.

— Блекджек! У меня получилось! — крикнула Ксанти у терминала, и спустя секунду голос произнёс: «Блокировка, Отключена. Охране просьба вернуться к руководителям за назначениями» — я осмелилась на слабую улыбку.

И тут четвёртый топливный бак взорвался. Взрыв внизу собрался в огромный огненный шар, рванувшийся вверх по центральной шахте и наверняка ослепивший бы меня, если б у меня были те же глаза, с какими я родилась. Стало так жарко, что на мгновение мне показалось, что это надзиратель снова дыхнул на меня огнём. Крутящийся огненный шар врезался в пол под нами с такой силой, что всех, кто ещё не висел в воздухе, подбросило вверх… и пол взорвался сгустками раскалённых осколков… Мне повезло упасть на одну из балок, глядя как вокруг закружился дым.

— Уходим! — заорала я, чувствуя, что мои лёгкие начинают спекаться от перегретого воздуха. Слава богиням, я могла регенерировать… если как-нибудь выживу. Медленно я подтянулась на копытах, хотя и не была уверена, как мне отсюда выбираться. Пламя опало, но жара стояла такая, какую я и представить не могла. Я видела лишь горящее пятно, где должен был быть Хоббл, поэтому подняв винтовку Лакуны я стала стрелять вслепую так быстро, как могла. Я заметила, как Стигиус перенёс поверху Ксанти. Всё, что я должна была сделать, это удержаться и дождаться, когда он вернётся за мной.

А до тех пор я продолжила стрелять, потому что это единственное, что оставалось делать: отвлекать монстра. Ранить его. Дать возможность другим выбраться из этого ада. Затем я заметила зависшего надо мной ночного пони и протянула копыто, выдвинув пальцы. Мне всего лишь нужно было уцепиться за него и он вытащит меня в безопасное место. Ещё пару метров. Ещё несколько сантиметров… он схватил меня! Мои пальцы сжались на его протянутой передней ноге и он бешено заработал крыльями, изо всех сил стараясь вытянуть меня.

Тут из дыма вылетел массивный кусок металла, удерживаемый с другого конца пылающим копытом, и пронзил меня прямо посередине.

От шока мои пальцы разжались и удар огненных крыльев отбросил Стигиуса в дым. Медленно, чудовищный гуль поднял меня, пронзённую стальной пикой, и поднёс поближе к своему огромному лицу. От боли в своём искалеченном теле я не могла даже сфокусировать на нём взгляд. Он разглядывал меня, поворачивая право и влево, будто какого-то жука.

— Забавно, какими маленькими вы все кажетесь там, далеко подо мной. Размером с лёгкую закуску…

Я просто болталась перед ним и видела роботов, парящих вокруг нас. Их камеры следили, как он поднёс меня ближе к своей пасти и прикусил мою левую переднюю ногу. Я почувствовала, как деформируется метал и ударила его в лицо своим обрубком. То ли ему понравился вкус металла, то ли он просто окончательно спятил, и его это не волновало. Видимо последнее, потому что он почти оторвал мою ногу возле плеча. Я чувствовала, как тянется моя плоть, смещаются кости и синтетические органы, угрожающе следующие за выдёргиваемой конечностью.

— Надзиратель Хоббл, говорит ДМД, — раздался синтетический, по-машинному звучащий голос из динамиков системы оповещения. Он заставил нас обоих замереть. — Мы хотели бы, чтобы вы отпустили удерживаемую вами кобылу. Она является одним из наших оперативников, расследующих для нас угрозу государственного уровня, и выходящую за пределы вашей юрисдикции — это был Наблюдатель? Он звучал как Наблюдатель, но усиленный в сотню раз…

Надзиратель замер, отпустив мою ногу и уставившись под потолок, а затем на парящих роботов.