Затем Стигиус поднялся на копыта и постучал себя в грудь.
— Ты уверен? — чёрный ночной пони подлетел ко мне и кивнул. Этого мне было достаточно. Я взглянула на гулей. — Остальные, проверьте те повозки и будьте готовы вытащить нас отсюда к чёрту.
— Погоди… — прохрипела Психошай, борясь с собственными копытами. — Я не… собираюсь… просто… торчать тут… — тут она закашлялась, дыша с присвистом, и покачнулась. Снэйлс и Твитчи поддержали её, пока она пробивалась к нам. — Не… позволю… вам драться… без… меня! — пегаска умоляюще взглянула на чёрнокрылого ночного пони.
Стигиус подлетел к ней, придержал за плечи и покачал головой. Психошай кашлянула и взглянула ему в глаза. — Я хороший боец! Просто… дай мне секунду! — тот снова покачал головой, и пегаска простонала. — Только… не говори мне нет! Я способна… напинать столько… задниц, сколько… — Тут он заставил её замолчать умопомрачительным поцелуем. Её жёлтые глаза распахнулись, а крылья встали торчком по бокам. Она медленно, покачнулась и, наконец, тяжело осела, Стигиус двигался с ней, не отрываясь, и пегаска закрыла глаза, блаженно улыбаясь.
— Неизбежная гибель, народ… — закатила глаза Рампейдж рядом со мной.
Когда он наконец прервал поцелуй, пегаска отчаянно покраснела и улыбнулась.
— Вот это да… — пробормотала она, затем вздохнула и взглянула на ночного пони. — Тогда, ты с этим лучше управишься. Вот… — сказала она, стянув силовые копыта и протягивая их бронированному жеребцу. — Вернёшь назад, понял? Я планировала воспользоваться ими сама… серьёзно…
Жеребец кивнул, и я своей магией помогла ему вооружиться. Затем мы выпили наш последний переработанный Антирадин. Я проверила, удобно ли дотягиваться до антимех-винтовки и ракетницы, закреплённых у меня на спине, оглядела остальных и кивнула. Бок о бок, мы вышли в коридор и направились к двойным дверям с табличкой «Надзиратель».
— Знаешь, это будет совершенно противоестественно, если он просто позволит нам уйти, — пробормотала Рампейдж.
— Разве нам когда-нибудь так везло? — отозвалась я. Кобыла фыркнула и усмехнулась. — Мы вместе прошли через ад, и я по горло сыта этой грёбаной башней. Пора заканчивать. Нельзя, чтобы Грейвис, Лакуна и Снипс умерли напрасно. Однако, если бы я смогла заболтать его… эй, эта работа по мне!
Затем я толкнула магией дверь и шагнула внутрь. Из динамиков заиграла зловещая мелодия. Кабинет надзирателя оказался обширной комнатой со сводчатым потолком. Четыре парящих робота с мониторами скрывались по углам. Больше внимания, однако, привлекал пол, он был не из цемента, дерева или металла. Это было толстое стекло, лежащее на стальных балках, образующих решётку. Из маленьких гейзеров выстреливали дымные шлейфы. На ходу я глянула вниз. Клубы дыма странно завивались, обрисовывая пустоту в центре, идущую к самому пеклу внизу. Отсюда мне была видна ракета и её бронированная боеголовка…
Она светилась от жара.
Но где же надзиратель? Здесь не было ничего кроме огромной кучи барахла, наваленной в центре кабинета…
И тут куча зашевелилась…
Она медленно поднялась, нависая всё выше и выше, и поворачиваясь к нам лицом. Вот почему на мониторах отображалось только лицо надзирателя Хоббла: остальное просто не помещалось. За двести лет направленное излучение боеголовки раздуло гуля до гигантских размеров. Его бёдра оказались зажаты в вогнутом центре стеклянного пола. Задние ноги свисали на двадцать футов вниз, обвешанные стеклянными сталактитами. Почерневшая плоть нежити испускала протуберанцы и короны голубого пламени, пробивавшегося через разломы, похожие на трещины в лаве, которые спустя мгновение исцелялись. Столы и мебель с полудюжиной сторожевых ботов слились в панцереобразную броню, смутно напоминающую какую-то униформу.
Рот существа растянулся в вулканической ухмылке, когда он широко развёл передние копыта, а затем два гигантских костяных пылающих крыла распахнулись от одной стены комнаты до другой. За ним, вмонтированный в стену, стоял большой составной терминал. Одной Селестии ведомо, как этот гигантский монстр им пользовался. Он наклонился к нам и прищурился.
— Вы солгали мне. Вы не из Министерства Морали. Бунт. Пожар… Это какой-то хитрый обман… заговор против меня. Да…
Я сглотнула, чувствуя невыносимый жар, поступающий через полуметровое стекло. Хотелось верить, что оно магически закалённое или что-нибудь такое, потому что мне совсем не хотелось провалиться сквозь пол. Не смотря на возможное усиление, оно было обжигающе горячим, и сейчас я была весьма рада, что у меня металлические копыта. Рампейдж ступила на него не колеблясь, хотя и поморщилась от дискомфорта, когда её копыта зашипели. Тут уж я была действительно рада, что Ксанти облачена в броню души… хотя вид надзирателя привёл зебру в оцепенение, и теперь она стояла, таращась на него в ужасе. Прошу, не забудь о своём задании, Ксанти…
— Пришлось пойти на обман, да. Ты заигрался, Хоббл, — сказала я, сглотнув, когда заметила, как шевельнулись лучемёты сторожевых роботов, установленых на каждом из передних копыт надзирателя. — Ты больше не начальник тюрьмы. Это место обратилось в руины. Эквестрии больше нет. Уже двести лет — я указала на него своей культёй. — Взгляни на себя, Хоббл! Посмотри, чем ты стал.
В ответ он взревел:
— Избавь меня от своей лжи! Моё терпение не безгранично. У меня здесь порядок. Всё под контролем! Это моя тюрьма! Моя империя! Мой мир, а тебе здесь не место!
Просто позволить нам уйти, это было для него слишком.
Надзиратель широко взмахнул передними копытами, и полдюжины энергомагических пушек наполнили помещение огненным штормом. Рампейдж, с дымящимися стальными накопытниками, рванула прямо по стеклянному полу, сокращая дистанцию, подпрыгнула и вонзила все четыре копытных когтя в нагрудную броню монстра. Каррион бросился вверх над сверкающей лучевой дугой и открыл огонь, посылая вниз пулемётные очереди и изумрудные лучи. Стигиус снова и снова метался теневой вспышкой, зигзагом подбираясь всё ближе и ближе, и наконец врезал одолженными силовыми копытами по голове надзирателя, оставляя внушительные трещины.
Ксанти… по-прежнему стояла открыв рот. Я дёрнула её, сбивая на пол, чтоб она не попала под огонь лучемётов. Чувствуя, как стекло припекает меня через броню, я взглянула ей в глаза и прокричала:
— Доберись до терминала! Сними блокировку! — зебра сфокусировала на мне взгляд, моргнула, сглотнула в ужасе и исчезла.
Я повернулась и вскочила на копыта, прикрывая лицо своим обрубком. Он обгорел, но потребуется нечто большее, чем световое шоу, чтобы превратить меня в кучку пепла. Когда шквал лучей прошёлся у меня над головой, я подняла ракетную установку. Надзиратель пытался прихлопнуть Стигиуса пылающими крыльями, но за мгновение до того, как горящая костяная ловушка схватила его, ночной пони телепортировался в сторону. Одно гигантское копыто лупило по Рампейдж, пытаясь оторвать её, но от бронированного потрошителя было не так-то легко избавиться. Друге копыто целилось в Карриона… вот оно!
Я прыгнула в ЗПС и запустила ракету прямо в протянутую конечность, и снаряд, оставляя дымный след, огненным шаром взорвался на конце его копыта. Одно из лучевых орудий заискрилось и, взорвавшись, разлетелось на части. Неповреждённая конечность прекратила отковыривать Рампейдж и протянулась ко мне. Я в это время перевернув ракетницу заряжала новую ракету. Поток лучей ударил в усиленную боевую броню и даже подпалил шкуру, но я повернулась боком, прикрывая собой ракетницу, и торопливо закончила перезарядку. Только тогда я повернулась, снова прыгнула в ЗПС и послала новую ракету во второе копыто.
— Займись его копытами, Каррион! — крикнула я, как только поток багровых лучей ослабел. На трёх копытах у меня не было нужной скорости, чтобы бегать и уклоняться, но я была крепкой чёртовой киберпони. Каррион тут же сменил цель и он был вполне способен уклоняться от огня надзирателя, в то же время посылая свои выстрелы в эту протянутую конечность.
