И если в дороге проблемы порой,

Я знаю, я справлюсь, ты рядом со мной.

И если жить больно и сложно, тогда

Ты вспомни о дружбе и знай, я всегда

С тобой…

Рядом с тобой…

Мы смотрели на неё сверху вниз и пели две строчки снова и снова. К нам присоединились Глори и Лакуна, даже Рампейдж. Вместе Всегда… Друг С Другом Когда… и наши голоса стали звучать тише и тише. А затем наступила тишина, нарушаемая только слабым пиканьем монитора.

Тут я увидела, что по щеке Скотч ползёт слеза. П-21 смотрел на неё, пока его собственные слёзы лились рекой. Он медленно протянул копыто и вытер её. Маленькая кобылка всхлипнула и тихо прошептала:

— Папа…

Склонившись над ней, он бережно обнял её копытами и затрясся в рыданиях. Зелёная кобылка прижалась лицом к его шее, плача под бинтами и обнимая его в ответ. Я всхлипнула, чувствуя, как слёзы текут по моим щекам и ощущая себя прямо как пони… целой и неиспорченной пони впервые за очень долгое время. И так как уже не было места, чтобы обнять Скотч, я вместо этого обняла Глори и очень недоумевающе выглядевшую Бу.

Я посмотрела на Психошай, ожидая увидеть презрение и отвращение, но вместо этого на её глазах я тоже увидела слёзы, и я была потрясена, увидев, как Рампейдж обнимает её коллегу Потрошителя.

Вместе всегда… друг с другом когда…

Заметка: Достигнут максимальный уровень.

Глава 8

Пути

«Я лишь боюсь, ты откусила больше, чем сможешь прожевать»

— Так вот значит как ты победила Деуса и Горгона? Заобнимала их насмерть? — протянула Психошай, пока мы двигались по шоссе на восток в сторону Мегамарта. Будучи не до конца выздоровевшей, если можно так выразиться, Скотч Тейп нуждалась еще в нескольких днях реабилитации с регулярными воздействиями лечащих заклинаний Лакуны. Спустя несколько часов, тело П-21 снова начало трястись, а Мед-Икс у нас закончился. Мы оставили его наслаждаться моим набором шаров памяти с помощью реколлектора в медицинском центре, а сами ушли запасаться необходимыми для него медикаментами. Ну, по крайне мере, я надеялась, что он наслаждался. С тем же успехом можно было сказать, что он просто лежит. Поход до Мегамарта также отлично подходил, чтобы отвлечь меня от моей заживающей шкурки. Ощущение было, словно под трансплантатами копошатся жуки, но основным правилом заживления было: «не чесать».

— Что-то вроде этого, — ответила я, глядя на подросшую Рампейдж. — Добавь к этому еще тяжелое вооружение и взрывчатку.

Только-только занимался рассвет… было настолько раннее утро, что между горами на востоке виднелись лучи настоящего солнечного света.

— Так, куда вы двое ходили прошлой ночью?

Бу тихонько фыркнула и зевнула. Ей не очень нравилось быть на ногах в столь ранний час, но я не смогла убедить её остаться с Глори.

— На крыше, — ответила Рампейдж, глядя на желтую пегаску, пока та цокала на силовых копытах. — Кое-какой поняше нужны были обнимашки.

— Маленькая, полосатая сука! — рявкнула Психошай и ринулась к ней, мелькнув прямо у меня перед носом. Моей магии не хватило бы, чтобы остановить разогнавшуюся пегаску, но с этим запросто справились пальцы. Вскрикнув, она резко остановилась, протащив меня пару метров. Она глянула на меня, затем отпихнула мою руку и обвиняюще указала на Рампейдж.

— Ты обещала не говорить.

Я задвинула пальцы, пегаска сердито смотрела на мою подругу.

Рампейдж моргнула.

— Да ну?! А я почему-то не помню такого. Наверное, это пообещала одна из моих личностей. — Она посмотрела на скептическую кобылку. — Ну правда! Я не помню этого. Как отрезало. — Она махнула хвостом и перевела взгляд на меня. — Как бы то ни было… мы разговаривали о её будущем.

— Каком-таком будущем? — пробормотала Психошай. Утренний воздух был, как ни странно, теплым и спокойным, мне казалось, будто небеса задержали дыхание. Чувствовалось, будто идет дождь, но восточная дорога была почти сухая, и небеса давили на нас, мы продолжали идти. В этот раз мне хотелось, чтобы начался дождь. Моя грива зудела, словно вот-вот должно было произойти что-то плохое.

— О том самом — закатила глаза Рампейдж.

— Тебе надоело быть Потрошителем? — удивленно спросила я.

Рампейдж поморщилась.

— Потрошители бывшими не бывают. Не пойми меня неправильно: преимущества есть, да еще какие. Живешь на арене. Громилы легче соглашаются, если тебе нужны наемные копыта. Но… это не самая приятная работа, — объяснила она, шагая рядом. — На самом деле, это просто Большой Папочка старается держать при себе самых лучших бойцов, чтобы не дать бандам перегрызть друг другу глотки. Сама подумай, сколько боев может провести девочка, пока ей не наскучит? Поэтому мы находили другие способы развлекать себя. Деус искал новые, более увлекательные способы совокупления. Горгон обучал радтараканов борьбе.

— А что делала… — начала я, пока не поймала сердитый взгляд Психошай. — Ах да. Сангвин.

— Ага. Он самый. Помогала ему… во всём, — отозвалась она, отворачиваясь.

— Хм, это уже проблема. Не думала присоединиться к Зодиакам? Получишь одну из этих метко-наклеек, и будешь лупить плохих пони, — улыбнувшись, предложила я.

— Я и сейчас луплю пони. К тому же, Большой Папочка не слишком любит халтурящих на них. Он так и не простил Бульдозера за то, что он покинул нас, чтобы стать Таурусом, — раздраженно бросила Психошай, я оглянулась через плечо на винтовку, закрепленную на сумке. — Но он ведь был Горцем, а они всегда были с приветом.

— Думаю, правильнее было бы сказать «жертвы инцеста», — фыркнула Рампейдж. Бу вознамерилась съесть жухлую траву, но скривилась и выплюнула её. Белая кобылка, не задумываясь, толкнула меня в бедро, хоть она и не могла говорить, но прекрасно знала, где я храню еду.

Я левитировала тортик, держа его в воздухе позади себя.

— Горцы?

Звучало знакомо. Бу кинулась вперед, чтобы укусить тортик, а я время от времени поднимала его вне её досягаемости. Ей, похоже, нравилась игра: наблюдать, как сладость опускается достаточно низко, чтобы можно было укусить. Психошай наблюдала за нами, слегка нахмурившись. Эй, если ей завидно, я и перед её ртом могу левитировать тортик. Лишняя практика не повредит.

Рампейдж усмехнулась.

— Кучка очень странных пони. Постоянно какие-то дерганные. Были сумасшедшими даже до войны. Жили в восточных горах, слишком уж дружили с козлами и овцами и не слишком заботились, чего там хотела Селестия. Хотя в бою им не было равных. Зебры поняли это на собственной шкуре. Некоторые бойцы находили интересным охотиться за хозяйством врага. Горцы верили, что это весело — лупить друг друга отрубленными членами — тихо захихикала она. — Они единственные пони из всех, что я знаю, которые были рады падению бомб, либо вообще не заметили этого.

— Они еще и единственные пони в долине, которые не побоялись послать Большого Папочку. Два года назад Большой Папочка собственной персоной вел крупнейшую с момента окончания войны группировку Потрошителей, чтобы указать Горцам их место. Тремя днями позже он все еще сражался с их вождем Уайт Лайтнинг. Почти убили один другого, — восхищенно добавила Психошай, качая головой. — Самая чертовски жестокая битва в моей жизни. И самая чертовски веселая.

— Так, кто победил? — улыбнулась я.

— Никто, — хихикнула Рампейдж. — В горах Черного Пони объявилось порождение звезд и сожрало как Потрошителей, так и Горцев. Технически это была ничья. И все же, Уайт Лайтнинг назвала Большого Папочку самым живучим мульим сыном, когда-либо ходившим по Пустоши. В её устах это самая высокая похвала. А потом Горцам предоставили местечко на Арене, и они помогали в сражениях с Рейнджерами, поэтому, надо полагать, они часть Потрошителей.