Волин изо всех сил впился в подлокотники: "Вот оно! Все последние события предвещали мне гибель. Я должен был сразу понять, что визит странных незнакомцев в вериной квартире и нежданная встреча в аэропорту с одетой в черное платье послушницей - не случайны! Но я не хочу умирать! Неужели сейчас все закончится?! Помнится, в Библии Господь обещал не губить Содом и Гоморру, если в них найдется не менее десяти праведников. Неужели в этом самолете нет безгрешных людей? А дети?"

Волин расстегнул ремни безопасности и, с трудом привстав, лихорадочно пересчитал выцветшие от южного солнца белесые детские головки: "Девять, их всего девять! Не хватает как раз одного! Нам не спастись!"

В этот момент по салону прокатился истошный вопль. Впереди в четвертом ряду засуетились пассажиры. И пробежавшая по проходу с кучей салфеток стюардесса раздраженно произнесла: Нашла время рожать!

И почти тут же воздух салона пронизал звонкий требовательный писк младенца, горделиво возвестившего о своем приходе в изменчивый и наполненный опасностями мир.

В первые мгновения Волин не понял, почему плач младенца звучит так громко и ясно, четко пробиваясь сквозь мирное гудение ровно работающего мотора. С опозданием до его сознания дошло: "Самолет больше не трясет. Турбулентность внезапно прекратилась. М ы спасены! Вот оно чудо - появление десятого праведника!"

И он почувствовал благодарность к своевременному появившемуся на свет младенцу: "Судьба дает мне шанс исправиться. Клянусь, после удачного приземления сходить в церковь, поставить Богу свечку и больше не грешить!"

В этот момент он искренно верил, что сможет начать новую чистую, свободную от пороков жизнь.

Узрев, что самолет перестало треясти, Себ в растерянности повернулся к Анатасу:

- Почему это произошло?

- У литератора слишком сильная защита! Ты этого не учел.

- Ну ничего, ещё не все потеряно. Там в Москве его ждет Дым. Мы ещё посмотрим, чья возьмет!

- Конечно, Себ, никогда не следует падать духом. Тем более, действуя в такой стране, как Россия.

Анатас отвернулся, чтобы стажер не видел его скептической улыбки: "Одно из немногих преимуществ стариков - это дальнозоркость. Вот и Себ отсюда с высоты птичьего полета не видит, что Князь уже знает, кто убил его брата Филарета. А это означает стремительное приближение новых кровавых событий".

И легко обогнав упрямо рассекающий упругий воздух лайнер, наставник и стажер помчались в Москву готовить сцену для постановки новой трагедии.

ГЛАВА IX. НА РАСПУТЬИ.

Сгустившиеся над Москвой тучи разразились ливневыми потоками. И пассажиры, поспешно спускаясь с трапа, бегом устремились к спасительному зданию аэропорта. Волин, стряхивая ладонью с густых волос дождевую влагу, беспокойно озирался отыскивая в толпе встречающих Кондратова. И тот не заставил себя ждать. Вывернувшись откуда-то сбоку, дружески хлопнул приятеля по плечу:

- С прибытием на хлебосольную московскую землю. В гостях хорошо, а дома лучше. Впрочем, по твоему загару можно предположить, что ты и у моря неплохо провел время.

- Всего пару раз окунулся и то уже на закате.

- Это ты говоришь, чтобы усталый и задерганный начальством сыщик не истек черной завистью. Документы привез? Давай их сюда. Передавая Кондратову большой коричневый конверт, Волин опасливо осмотрелся вокруг. И похолодел, увидев Хвоста, напряженно сидящего за его встречей с сыщиком.

"Хвост зафиксировал наш контакт. И узнав о наличии на него компры сразу догадается, кто её привез в МУР. И теперь если меня не прикончит Дым, то дело довершит Хвост!"

Заметив в толпе бандита, Кондратов беспечно махнул рукой:

- Не обращай внимания на его грозный вид. Меня эта уголовная мразь всю жизнь напугать пытается. А в результате даже себя за локоть не могут укусить. Смотри, подался к выходу. А блондинки возле него уже нет.

- Перестраховались. Они даже по трапу спускались раздельно. Но ты меня не успокоил. Одно дело, ты сыщик с пистолетом подмышкой, а другое: я мало кому известный журналист.

- Не прибедняйся! Если замочат тебя, то все писаки шум из солидарности поднимут. А о том что меня подстрелили в лучшем случае надпись на гранитной плите в вестибюле Главка выбьют.

- Ну что же, это тоже неплохо.

- Иронизируешь? И правильно делаешь. Прорвемся!

- И все-таки как думаешь использовать снимки сладкой парочки?

- Лишний вопрос задаешь! В оперативную кухню залезть хочешь. Но поскольку ты в этом деле участвовал., то скажу. Шантажировать Хвоста этой компрой бесполезно. Узнав о наличии фотоснимков, он просто ликвиднет Грома и все. Одним бандитом станет меньше. А процветающий Хвост будет нежиться в постели с неутешной вдовой.

- А если Татьяна не простит ему гибель мужа?

- Не городи глупость! Из-за материальной выгоды баба постарается поскорее забыть неприятный эпизод. К тому же киллеры Хвоста могут инсценировать обычное дорожное происшествие для успокоения её совести. Нет, это пустой номер. Наиболее интересный ход: передать эти материалы Дыму.

- И что это даст?

- Мы в стороне, а Дым использует компру на все сто процентов.

- А если нет?

- Тогда фотоснимки и копии документов получит Гром.

- Я тебя понял. При таком раскладе у Хвоста шансов уцелеть мало. А других способов изолировать этого мафиози нельзя?

- Уже два года пробуем. Он же сам сволочь на мокрые дела не ходит. И на важных документах свои подписи не ставит. За его грехи рядовые исполнители отдуваются? Разве лучше от бессилия закона подкидывать бандитам наркоту или ствол? Так что не бери в голову. И для тебя безопаснее, если документы будут использовать Дым или Гром. Какие тогда к тебе претензии?

- Вот тут мне возразить нечего.

- Я всегда и во всем прав, Волин. Сейчас не веришь, так жизнь убедит. Ну вроде бы дождь кончился и солнце из-за туч выглядывает. Мы можем ехать. И смотри веселее: Бог не выдаст, свинья не съест.

Подхваченные толпой пассажиров, переждавших ненастье, сыщик с журналистом устремились к выходу.

* * *

Дым просматривал накопившуюся за день почту с небрежным равнодушием. Он давно привык всецело полагаться на своих заместителей, зная, что они не рискнут крысятничать и его обворовывать. Но для создания видимости личного участия в делах фирмы требовал, чтобы вся входящая корреспонденция проходила через него. Наткнувшись на большой коричневый конверт, насторожился: "На нем нет почтовых штемпелей и отсутствует обратный адрес. Значит, его доставил посыльный. А если это конкуренты прислали сибирскую язву или сильнодействующий яд? Но и привлекать к себе лишнее внимание вызовом специалистов из спецслужб не хочется. Так что же делать?"

Определив на ощупь, что внутри находятся бумаги, Дым решился и вскрыл конверт. Бегло просмотрев фотоснимки и копии билетов на самолет, развернул свернутый вдвойне лист бумаги. Прочитал набранный крупным компьютерным шрифтом текст: "Хвост на юге ублажает жену своего личного охранники Грома. Это беспредел!!!"

Дым покачал головой: "Кто-то подставляет мне Хвоста. Судя по билетам, Хвост вернулся в Москву вчера. А сегодня утром компра уже у меня на столе. Быстро сработано. Не иначе, как менты постарались. Надеются, что я побегу, шантажировать Хвоста. Он тут же нанесет ответный удар и война вспыхнет с новой силой? Не дождетесь псы поганые! А что если эти документы подкинуть Грому? Уж он-то среагирует сразу и беспощадно. Неплохой вариант. Но как это лучше сделать?"

Дым надеялся, что к завтрашнему утру у него созреет нужное решение. Он не мог знать, что именно в этот момент две машины с переставленными фальшивыми номерами приближаются к Москве. Князь всю дорогу угрюмо молчал. Сидящий сзади Винт, кивнув на показавшуюся впереди бензоколонку, предложил:

- Надо Князь, заправиться. На обратном пути придется гнать без остановки.

- Давай , только побыстрее.

А куда спешить? Не застанем Дыма в офисе, то подкараулим возле дома. Никуда он от нас не денется. Выйдем, Князь, прогуляемся. Кое-что обсудить надо.