– Ах, да, ты ее перегнул, и заплатишь за это позже, но… Наверное, я прощу тебя. Думаю, оно того стоило… увидеть, как ты попотел немного. – Я улыбнулась, обнимая его руку и лаская ее игриво.
– Ты здесь работаешь полный день?
– Да, пока не найду другую…
– У меня есть предложение для тебя, – сказал он взволнованно.
Я выгнула бровь, он же покачал головой и начал снова.
– Видишь ли, знаю я тут одну фирму неподалеку, которая нуждается в помощнике по правовым вопросам… просто там настоящий завал, нужно организовать все, да и дела уже начинают появляться, в общем, – срочно нужна помощь…
Его речь становилась все менее связной, так, что я положила палец на его губы, чтобы заставить замолчать.
– Давай поговорим, когда я выберусь отсюда.
Поцеловав мой палец, он взял меня за руку и кивнул.
– Ладно, любимая. Я буду ждать тебя.
Мой столики обслужила Роуз с другими официантами: пик, наконец, спал, и я принялась подбивать выручку, пока Эдвард нетерпеливо ждал меня у бара.
– Роуз, я никогда еще так не хотела надавать тебе по башке и обнять одновременно! Ты интриганка! – сказала я, когда мы оказались в ее крошечном кабинете. – Но спасибо тебе … за то, что ты сделала.
– Черт, я не для него это делала, – сказала она, тыча в меня пальцем. – Не ведись на его дерьмо, Белла, я серьезно. Все, что он сделал сегодня, было просто охренительно замечательным, но не позволяй ему…
– Роуз. Я знаю. Я люблю его и прощаю его, нам обоим следует усвоить этот урок.
Она мягко улыбнулась и засмеялась.
– Наверное, мне просто было чертовски любопытно увидеть, что же он устроит здесь для тебя, – в этот момент я почувствовала, как связь между нами усилилась. Сегодня наша дружба была дополнена чем-то, для чего не существовало пока определения.
– Ах, даже не знаю, что со мной … Смотри на меня, я плачу! Я так рада за тебя, – она замахала руками перед глазами, будто это помогало унять слезы.
– Гормоны. Помню, мама говорила, что расплакалась от рекламы кофе со сливками, когда была беременна мной.
Мы рассмеялись и обнялись, и в первый раз за все это время, я почувствовала чистую радость. Радость любви между мужчиной и женщиной, дружбы, радость новой жизни, вещей, за которые стоит бороться… всего, что дарит нам этот сумасшедший мир.
Кто бы мог подумать, что мы сможем обрести счастье, на которое и не рассчитывали никогда?
Роуз не захотела брать чаевые со столиков, которые обслужила за меня, но я тихонько, пока она не смотрела, положила половину денег в ее сумочку на столе, позже за это получу нагоняй, но иначе я просто не могла.
Вернувшись в зал, я увидела Эдварда у двери, он ждал меня. Эсме и Элис ушли, подарив нам столь желанное уединение. Он улыбнулся своей уверенной, счастливой улыбкой Эдварда и протянул мне руку. Его взгляд заставил меня почувствовать себя единственной девушкой в мире. Чувство, за которым я так скучала.
Он отвез меня к себе, даже заикнуться, не позволив о моей машине. Закрыв за нами дверь своего дома, он помог мне снять куртку и отправился на кухню.
– Куда ты?
– Подумал, ты не откажешься от бокала вина. Мне точно не помешает. После того, что я учудил…
Проследовав за ним на кухню, я остановилась у столешницы и наблюдала за тем, как он нервно вытаскивал пробку. По сравнению, с тем, каким он был в ресторане, Эдвард казался очень напряженным.
– И чем займемся сейчас? Мы вместе, и, наконец, наедине, – я пыталась говорить соблазнительно, думаю, у меня даже неплохо получилось, Эдвард почти уронил свой бокал, пытаясь наполнить его белым вином.
– Говорю же, мы празднуем. Предлагаю произнести тост.
– Хорошо, выпьем за все твои усилия сегодня,– предложила я.
– И за мой успех, – я выгнула брови в ответ на его самонадеянное заявление. – В смысле, мне, по крайней мере, удалось заставить тебя выслушать. Неплохое начало? – это прозвучало скорее как вопрос, я не могла не засмеяться.
Он коснулся своим бокалом моего, а затем сделал глоток, и я повторила его движение.
– И что теперь? – спросила я, отставив бокал. В памяти всплыла его игра на гитаре.
– Почему бы нам просто не сесть и не поговорить, – сказал он, жестом показывая на свою комнату, вино дрожало в бокале, руки его нервно подрагивали.
Я повернулась к дивану и медленно подняла свой бокал. Поставив его на стол, я распустила волосы и пробежала по ним пальцами.
– Ой, так намного лучше… уже голова болеть начинала, – сказала я сладко, надеясь, что он поведется.
– У тебя действительно прекрасные волосы, Белла,– сказал он, но не прикоснулся ко мне. Мы, наконец, присели на диван, хотя я была, немного разочарована его бездеятельностью.
– Спасибо. Итак, о чем же ты хотел поговорить сперва? – спросила я, тихо вздохнув и скрестив ноги.
– О тебе. О мне. О том, где мы сейчас, что собираемся дальше делать.
– Объясни.
Он провел пальцами по волосам, по этому жесту я тоже так скучала.
– Я не знаю, как, Белла … я учусь. Я разрушил все, и каким-то чудом сумел вернуть тебя, ну, по крайней мере, ты сидишь передо мной, мы разговариваем.
– Я здесь, Эдвард, и я больше нигде не хочу находиться, – он убрал руки от волос и переместил их ко мне на колени, хотя это было больше похоже на «я рад, что ты здесь», нежели на попытку затащить в постель.
Он начал убирать руку, но я схватила ее и удержала на месте. Мы посмотрели друг на друга, а затем я наклонилась и поцеловала его, но не страстно, очень нежно, слегка задевая языком его губы. Он издал низкий стон, запуская пальцы мне в волосы и притягивая ближе, дабы углубить поцелуй.
Его рука, которая до сих пор была на моем колене, начала двигаться вверх, забираясь под юбку, а затем остановилась.
– Белла, я не только для этого притащил тебя сюда, – сказал он почти разочарованно, будто обороняясь.
Уже чуток разозлившись, я решительно оседлала его и при помощи поцелуя заставила заткнуться, наши языки яростно встретились, впервые за много недель.
Я вынудила себя оторваться от его губ и тихонько прошептала ему на ушко:
– Ну, это чертовски плохо Эдвард, потому что я действительно хочу почувствовать тебя в себе прямо сейчас, – я умоляла, обжигая своим дыханием его шею и будто невзначай прикасаясь к его члену. Он обвил меня руками и зарычал.
В этот момент, словно выключатель, сработал – он полностью отдал себя страсти.
Его руки двигались по моей груди, лаская, сжимая ее, а затем резко распахнули блузку, заставляя пуговицы разлететься во все стороны. Сжимая мою талию, он прильнул устами к шее, целуя и покусывая чувствительную кожу там, а затем расстегнул лифчик, срывая его вместе с блузкой.
Его голодный рот продолжил исследовать мое тело, будто это было впервые.
– О, Боже Изабелла, я так скучал по тебе, – шептал он между поцелуями.
Мы быстро избавились от обуви, а затем он встал и перенес меня в спальню, прижимаясь своим пульсирующим членом к моему лону. Его огромная кровать была не заправлена, как будто ждала нас.
Мы сняли оставшуюся часть одежды за долю секунды, и он слегка толкнул меня на кровать, нависая надо мной своим длинным толстым, абсолютно готовым членом. Подо мной были мягкие облака его постели, надо мной возвышались скалы его точеного тела, а затем он одним резким движением потонул в моих влажных глубинах.
Я застонала, громко, и он поцеловал меня глубоко, медленно, продолжая двигаться во мне, продолжая стонать в мои уста. Он нашел мои руки и поднял их над головой, сплетая наши пальцы. Божественным было чувство его тяжести на мне, соприкасание наших тел, на которых под лучами послеобеденного солнца переливались капельки пота.
Это был, вероятно, прекраснейший опыт в моей жизни.
Наши тела двигались вместе, инь и ян, толчки и стоны, выдохи и вдохи; мы делили одно дыхание на двоих, пока не взлетели к вершине нашего оргазма.
Вскоре мы занимались любовью снова, на его кухонном столе. Когда я наклонилась за чем-то в холодильнике, дабы мы смогли утолить голод, он схватил меня за задницу, заставляя забыть обо всем.
