Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Когда я снова почувствовал себя легко и уверенно, я увидел, что слабые тау-цветные оттенки из всего, что меня окружало, совершенно исчезли.

Я видел, как видел прежде! Как все!

У меня было такое ощущение, как будто я после очень долгих странствий вернулся домой. Я поднял голову. Над зелеными, близкими и далекими лесами светилась огромная бледно-палевая заря. А над ней простиралось хризолитовое, а выше бирюзовое, а еще выше, над самой головой, синее небо!

Мы с Женей медленно пошли по старой, заросшей дороге.

Девочка молчала, смотрела по сторонам, словно кого-то надеялась увидеть. У нее было такое выражение лица, как будто она что-то пыталась вспомнить.

И до чего ж она была бледна и худа. Огромные глаза да торчащие ключицы. А на скулах шершавые, розоватые лишаи.

Мы шли с ней медленно, просто так, пока "оживителей" воды извлекали из подземелья и пока там, в сеновале, что-то выясняли и уточняли. Вокруг было очень тихо. С каждой минутой лес и окрестные поляны становились светлей и теплей. На деревьях давно уже щебетали и кричали птицы. А в близкой деревне орали петухи.

- Сейчас май? - вдруг спросила она. - Или какой месяц?

- Уже июнь. А что?

- Просто так... А как вас зовут?

- Костя. Фамилия - Дымкин.

Мы с ней отошли от мрачного тяжелого сеновала метров на двести.

- Когда тебя украли? - спросил я.

- Давно, - ответила она и задумалась. - В том году, а может, и раньше. Тогда тоже было лето... Я купалась, а потом пошла домой. И брат Диомид позвал меня в свою машину... А когда мы отсюда домой уедем? Я уже маму плохо помню, - виновато улыбнулась она. - Вспоминаю, вспоминаю...

- Скоро. Часов в восемь сегодня утром ты будешь дома! - улыбнулся я ей. - А где же ты жила?

- Теперь? Или давно?

- Где тебя прятали?

- Под полом у брата Диомида. Там есть маленькая комнатка. А двери из толстых-толстых белых досок. Он меня давним летом завел туда, и я там все время жила. И еще там Оля была. Она там еще раньше меня жила. Мы с ней в куклы играли или вышивали. Но ее брат Диомид с миром отпустил домой, и я осталась одна.

- Страшно было?

- Скучно... Да и страшно, когда брат Диомид свет выключал.

До заросшей дороги мы по кругу не дошли метров пятьдесят.

По этой дороге, снизу из туманной низины мчался мотоцикл.

Еще не поравнявшись с нами, мотоцикл остановился...

(Я увидел, как по той же дороге из низины, словно сумасшедший мчится, высунув язык, Джек...)

С заднего сиденья мотоцикла соскочила девушка, остановилась, замерла, глядя на нас.

Мотоциклист покатил к сеновалу.

- Это Лариса, - улыбаясь, глянув на меня, спокойно сказала Женя. - Моя сестра.

Я и так видел, что это Лариса.

Она бежала к нам.

- Женька!!. Женя!.. - побледнев, закричала она. - Неправда! Неправда!.. - Подбежала, схватила ее в объятия...

А девочка улыбалась и не по-детски сдержанно смотрела на Ларису с выражением снисходительного удивления. Сквозь ее наивную доброту и спокойную улыбчивость просвечивало все ее непонимание невероятности происходящего: очевидно, она всегда была уверена, что такая встреча обязательно произойдет.

А вокруг, радуясь не меньше нас, носился Джек.

Я только теперь обратил внимание, что Лариса в ярко-зеленом, с изумрудными отливами платье. Да, волосы у нее каштановые, золотисто-умбровые. Цвет лица - персиковый. А глаза!.. Зеленые, каких я никогда не видел. Зеленые, небесно-зеленые - такой иногда бывает средина весенней зари...

У меня снова возникло такое ощущение, как будто я только что вернулся домой из далеких и долгих странствий.

- Лариса, - сказал я, - когда ты подбежала к нам, я вспомнил, что ты говорила мне о ней, о Жене. А до той минуты и не догадывался, что это именно она и есть.

- Что говорить... Ведь мы считали, что она утонула. Ах, Женя, Женя! А как мама узнает?..

- Ее надо подготовить, - сказал я. - Вначале надо сообщить вашему отцу.

- Мама же все знает! - неожиданно заявила Женя. - Она ведь цветы мне посылала с братом Диомидом - розы. И велела ждать и терпеть... И не плакать до самой встречи... Он мне говорил...

Так вот для чего он покупал розы! Мы переглянулись с Ларисой и ничего не стали объяснять Жене.

Приехала медицинская машина, а за ней милицейская. Из широченной двери пепельно-черного сеновала вышел и побежал к машине Руслан. Я его даже не сразу узнал, видя его в обычной разноцветной одежде.

Мы пошли к угрюмому сеновалу, где перед дверью уже стояли две автомашины, мотоцикл и толпилось немало народу.

Навстречу нам быстро шел высокий строгий человек. Из-под его плаща виднелся краешек белого халата.

- Вас как зовут, девочка? - спросил он. - Женя? Как вы себя чувствуете?

- Хорошо, - пожав плечами, тихо проговорила она.

Врач горько усмехнулся.

- Ну, пойдемте, Женя, в машину, - сказал он. - Здесь еще свежо. Скоро мы вас отвезем домой...

Когда мы проходили мимо широко открытой двери диковинного сооружения, я приостановился. Из внутреннего полумрака пустого строения, как бы проявляясь на фоне темного экрана, к обширному проему двери рядом с Горшиным шел Ниготков. Он был уже не ниготкового цвета. Обычного цвета лицо, руки, обычного цвета одежда. Только на коленях его песочно-серые брюки были мокрыми и поэтому казались черными, будто заплатанными.

Следом за ним торопко шагал тот дядя, который отдал мне Джека...

Выйдя из сеновала, Ниготков мельком взглянул на меня, сделал рукой неопределенное движение...

- Жаль, - сказал он, - не удалось мне с тобой по-настоящему побеседовать...

- Побеседуйте, Демид Велимирович, лучше с прокурором.

- Все порушили... - провещал он и неожиданно остановился передо мной, стоял на кривоватых ногах неподвижно, как на деревянных. - Все погубите! Уж и водицы живой испить нет источника! И ты - запомни это - душу в мертвую воду не вдохнешь.

- Вам кажется, что вы мудрый хитрец, Ниготков. Но вы просто помешались. Раз ценой другой жизни взялись вроде бы оживлять воду! Но в обмен на жизнь ребенка вы никогда не напьетесь, Ниготков. Вы уже пили, да только что-то у вас все губы пересыхают.

В глазах его проступила перламутровая муть. Не знаю, было ли ему что сказать. Раньше не говорил. А теперь не было времени. Повернулся он и, будто и не останавливался, потопал за тем дядей, имени которого я не знал.

30
{"b":"58188","o":1}