Не знаю, почему чистильщик меня не убил. Его рука просто остановилась в паре сантиметров от моего лица. Кожа моя, наверное, покраснела и стала зудеть, но боль была вполне терпима. Глаза слезились и тут же быстро высушивались, беспрерывно моргая, я по-прежнему чувствовала себя игроком. Не знаю, сколько мы так с ним простояли, но меня вдруг отшвырнуло волной воздуха от чистильщика, он, отбросив меня в сторону, взялся за ту, что стояла за мной. Почему-то именно этот воздушный удар еще больше усилил мое ощущение ирреальности, мною владело навязчивое желание нажать кнопку "сохранить текущую игру" и отдохнуть, но проклятая кнопка никак не находилась... Это странное наваждение сошло с меня только тогда, когда я вновь оказалась в резервации. Только тогда и осознала, что каким-то чудом осталась жива, но вот надолго ли...
Меня вызвали снова на следующий день. Иллюзий, что в этот раз меня минует участь всех остальных, у меня не было, но как только увидела те странные камни, как вчерашнее ощущение вернулось. Я боялась, до дрожи боялась смерти, но в то же время вновь чувствовала себя геймером какой-то жуткой и очень реалистичной игры. Все повторилось. Жар от ладони монстра, мой столбняк и воздушный удар. Меня вернули в резервацию живой и невредимой. На третий день в группе смертников меня уже продирал истерический смех. Мне никогда не везло в лотерее, назвать меня удачливой значило бы очень погрешить против истины, но вот уже третий раз подряд смерть проходила мимо.
Четвертый раз - я чувствовала, будет последним. Мое избитое истощенное тело, спотыкаясь и шатаясь, добрело до памятного зала смерти. В этот раз меня сразу поставили в конец очереди, как съязвило мое явно уже ненормальное подсознание - на сладкое, как десерт. Привычное ощущение вновь оплело мой слабеющий разум и я была этому рада, более того в этот раз я подготовила сюрприз чистильщику, как бы то ни было я уже считай мертва, так почему бы не попробовать? Когда меня отбросило к концу очереди, то приземлившись на четвереньки, успела подобрать осколок стекла. Небольшой, он очень удобно разместился в моей ладони и я повеселела. Пусть моя попытка просто рассмешит этого пожирателя страданий, но я попытаюсь сделать хоть что-то. Боясь выронить осколок, так сжала его, что поранилась, но это было даже хорошо, эта небольшая боль отрезвляла. Мне казалось, что чистильщик старается по-быстрому разделаться со всеми, чтобы добраться до меня. Второй несколько раз его отвлекал и, по-моему, тоже посматривал в мою сторону. Камни вновь заставляли плиту менять вид, показывать какие-то узоры и возможно что-то сообщать, я не слышала, КАК говорят чистильщики, но время от времени возникало ощущение щекотки где-то за ухом, от которого было очень неуютно. А когда подошла моя очередь, и чистильщик простер ко мне свою ладонь, я заметила поразительную вещь - второй чистильщик вдруг вошел в плиту, словно в кисель... дальнейшее слилось в какой-то немыслимо тягучий и медленный момент. Вот ладонь преодолевает те не пройденные раньше несколько сантиметров до моего лица, щеку и лоб словно ошпаривают кипятком, мой рот раскрылся, пытаясь закричать, но вопль, родившийся где-то в глубине меня так и не смог пройти дальше горла, не издав и звука, я сорвала голос. В тот же миг сияние от плиты отвлекает моего мучителя, я вспоминаю о зажатом в ладони осколке. Движение без всякой надежды - моя рука как-то неторопливо всаживает окровавленное стекло в глаз чистильщика. Мучающая меня огнем длань отрывается от прожженного до костей лица. И мое тело, да, тело, а не разум, пытается как можно быстрей отодвинуться от опасного соседства. Может не зря все время смотрела на эти камни? Бежать я не могла, моего рывка хватило лишь отшатнуться от удивленного моей атаки монстра и кубарем вкатиться в загадочные камни. Что из них я сдвинула, и в какую сторону мне было абсолютно все равно - я была зверем, что в дикой панике бежит прочь от своего ужаса. Так, ничего не соображая, и вкатилась в мерцающую плиту - не встретив никакого препятствия.
Глава 2. Страж
Отбитые в предыдущей драке бока лишь глухо ныли пока я, стукаясь, катилась по ступеням, рефлекторно пытаясь уберечь голову, я больно разбила локти. Тошнота и боль в обожженном лице сводили с ума, но кричать я не могла - голос так и застрял в горле, а потому я лишь надсадно хрипела и мечтала о смерти как избавлении...
Как все-таки изменчива человеческая природа. Я хотела умереть? Мое кувыркание по камню остановил удар обо что-то холодное и неживое. От ожога на лице левый глаз отказывался открываться. Поэтому осматривалась правым. То что видел мой уцелевший глаз не вызывало никакого оптимизма. Надо мной возвышалось огромное существо, которое вполне уместно было бы на страницах комиксов. Каменный голем, с металлическими частями. Сквозь гул крови в ушах и бешеное сердцебиение услышала какие-то шипящие звуки. Змей я, в общем-то, боялась, тогда, в прошлой жизни, а сейчас меня это даже позабавило. Меня избили, чуть не сожгли, кувырком скатилась по камням, встретила помимо мерзких чистильщиков еще и каменного монстра - что еще нужно моему телу, в котором не осталось ни единого живого места? Змеи! Но змеи не появились. Эти шипящие звуки издавал сам голем. Я не задавалась вопросом, как оказалась в темном каменном мешке с этим существом - главное это не зал смерти и здесь не было чистильщика! А буквально через мгновение до меня дошла сногсшибательная мысль - я могу выжить!
Что стоило этой ходячей горе пришибить меня? Едва шевельнув своей лапищей оно могло размазать меня по полу, но оно пытается говорить со мной! Безумная надежда охватила меня, даже притупив терзающую боль. Одна мысль о том, что меня, возможно, не убьют, разом поменяла настроение. Я хотела жить. Жить любой ценой. Попыталась сказать этому существу, что я человек и спасаюсь от жутких монстров. Но даже сама не поняла бы ничего из моих хрипов... хотя, кажется, великан и сам все понял, потому что в какой-то момент он перестал говорить и поднял меня на руки.
То, что я не на земле стало ясно сразу. Здесь дышалось как-то непривычно, сразу закружилась голова, перед тем как провалиться в обморок заметила, как на сером небе ярко светят три разные по размерам, но очень большие звезды...
Какое-то время провела в полузабытьи. Мое тело излечивалось в отличие от не проходящей боли от ожога. Из чего состояла еда, которой меня кормили, было непонятно. Съедобные брикеты не отличались вкусом от опилок, но голод заглушали. Временами приходила в себя во время бесед - разглядеть тех, кто говорил, мне не удавалось. А со временем стала немного понимать эту шипящую речь. Как потом узнала - во время моего лечения был применен гипнокурс по усвоению местного языка. Как только мое состояние немного улучшилось, со мной встретились местные обитатели...
- Существо! Ты достаточно понимаешь нас, чтобы ответить на вопросы? - видно, что вопрос прозвучал не первый раз, поскольку в шипящем голосе помимо презрительного высокомерия послышалось раздражение. Но у меня было оправдание - я впервые увидела обитателей мира, куда умудрилась сбежать. Каменный голем оказывается, был чем-то вроде скафандра или боевого облачения, потому что здесь жили существа, которых мой растерянный разум сразу окрестил темными эльфами или дроу, все-таки я слишком много читала фантастики и потому ко всему и для тех кого никто из землян никогда еще не встречал, находила, выуживала из привычных штампов определения и названия. Гуманоиды с серой кожей, изящного сложения и залитыми серебром глазами без всякого намека на белок или радужку и волосы - странного вида. Не волосы даже, а словно лепестки, чешуйки - если такое увидеть на картинке, то воспримешь как уложенные пряди, но в реальности это выглядело более чем странно. Хотя это я для них была странной. Тем более что называли меня так грубо и пренебрежительно - "существо", бесполое, бесполезное и неприятное! Кивнув в ответ, поскольку мое горло все еще не восстановилось и выдавало хрипы вместо звуков, я не переставала таращиться на этих эльфов - боже, какая кожа! Она даже не серая, а серебристая, у того кто спрашивал меня она была словно белое серебро и кажется даже светилась, а чешуйки на голове сияли фиолетовым огнем, а тот кто сидел рядом, был темнее, мощнее и чешуя была почти белая.
