Но то уже не проблемы Минеева. Арестанта передали в дядино МВД, а там такие вопросы решать умеют. Его задача — взять у прокурорского постанову про смену органа следствия и доставить ее домой, в Харьков. Ну а дальше хоть трава не расти…

Перед отелем, где жил прокурорский, стояла “скорая”.

- Что случилось, доктор? - спросил Минеев, перехватив врача скорой, когда тот уже забирался в машину.

- Огнестрел! - изучив удостоверение и при этом почему-то хихикнув, пояснил майору Пилюлькин.

- Кто!? Фамилия?

- Таращенко!

У Минеево все упало внутри. Покушение? Но тогда почему одна “скорая”. Киевский прокурор, тут все должно уже ментами кишеть…

- Напали на него, что ли?

- Самострел. Точнее - неосторожное обращение с оружием. Говорит, что вертел в руках пистолет. Тот был заряжен. Попал в мошонку. Одной тестикулы лишился… - доктор не выдержал и таки рассмеялся.

У Минеева машинально сжалось собственное хозяйство. Ох ты бля. Это же полный пи*дец...

- Живой?

- Естественно. Рана-то не опасная, а он грамотный оказался. Успел сам себе вколоть все что нужно и тампон наложить…

- Говорить сейчас может?

- Нет. Часа через три-четыре. Он был в шоке, мы дали успокоительное.

Ну хоть постанову-то он, надеюсь, успел приготовить…

- Вещи его могу осмотреть?

- Тоже нет. Санитары все забрали. В больницу вызвали дознавателя, ему и передадут. Сами понимаете, огнестрел. Мы сразу же обязаны сообщать…

Не сложно, махая корочкой, надавить на врача и осмотреть бумаги. Но будет лишний шум, который теперь не нужен… Можно, конечно, поверить, что это педик сам себе яйцо отстрелил. Минеев до перевода служил в отделе по сексуальным меньшинствам, потому голубого в Таращенке распознал еще с утра, на заправке. Но как-то очень не вовремя это произошло. Нужно поговорить с обслугой, может чего и скажут.

Отель был маленький, частный, и персонала в нем насчитывалось всего две боевых единицы — горничная с администратором. Горничная в это время бегала в магазин, а потому ничего не видела и не слышала.

Администратор выстрел прощелкал. Правда, рассказал две интересных вещи. Во-первых, в отеле имелся служебный вход, который оказался не заперт. Во-вторых, минут за двадцать-тридцать до того, как к дверям подлетела «скорая», на ресепшн приходило трое военных…

- Что за военные?

- Не знаю. Они номер хотели снять. Им цена не понравилась. Поклянчили скидку для участников боевых действий, но я не имею право. Минут через пять или десять ушли…

- Откуда они, какие войска ?

- Да я не знаю. Не разбираюсь. Обычные ребята, лет двадцать пять. Вежливые. Правда, шумные, все время друг на друга кричали, метались по холлу. Пару раз за дверь выходили, переговаривались. Мне показалось, что они собирались девочек привести...

- Ну хоть приметы какие-то запомнил?

- Да. У одного рука перевязанная висит.

Киллер, который сбежал из госпиталя, был ранен в плечо...

- А девки с ними никакой не было?

- Была! После них пришла с улицы, сказала «мальчики все нормально!» Вот они с ней и ушли.

- Девка какая? Как выглядела?

- Обычная. Молоденькая совсем, но бойкая. И да, тоже военная…

- Что ж ты сразу не сказал, бля, урод!

Минеев, забыв про постанову, летел к машине.

Чудеса, конечно, случаются. Мог какой-то раненый боец, возвращаясь из госпиталя, встретить пару сослуживцев, а с ними боевую подругу, которая согласилась, из меркантильных соображений или же на общественных началах скрасить их суровый армейский быт. И пошла четверка снимать жилье. При этом в то же самое время некий киевский прокурор спросонок решил пистолет почистить, да и захерачил пулю себе в яйцо…

Звучит красиво, любой писака вцепится в сюжет мертвой хваткой. Только вот не бывает в жизни таких совпадений. Стало быть, сбежавшие ночью из больницы бандиты каким-то образом вышли на след Таращенко. И пока одни отвлекали внимание, другие допросили его с пристрастием. После чего цинично поглумились и убыли в неизвестном направлении…

Тоже фантастика, но, как говорится, ближнего прицела… Потому что опять не сходится. Если их внизу было трое, а потом, видимо закончив допрос, к ним присоединилась и девка, то это уже не два беглеца, а слаженно действующая команда… И двое других, что с раненым - явно не летуны. Тем лет за сорок, а этим, если верить админу, было по двадцать пять. Если так - то вопрос серьезный. Значит, выбили из прокурора нужную информацию.

Что известно Таращенко? Да практически все! В таком случае что они будут делать? Козе понятно — ринутся спасать главаря…

- Где сейчас автозак, не знаешь? - запрыгнув в микроавтобус спросил он у одного из своих бойцов.

- Да вот только что отзвонились. Пять минут назад выехал с блокпоста.

Изюмский блокпост. Суббота 29 июля 13:40

Ричер, объезжая очередь на досмотр, вылетел на обочину, подскочил к огневой точке, где укрывалась от жары менты из дежурной смены, опустил стекло и сунул под нос корочку оторопевшему нацгвардейцу:

- НАБУ! Старшего ко мне, мигом!

Слово, ставшее волшебным после массовых арестов высокопоставленных жуликов, подействовало отлично. Минуты через три перед ним стоял, нервно оправляя помятое серо-синее камуфло, мусорского вида мужик. Понятно. Из старой гвардии. Этого нужно брать скоростным нахрапом.

- Где задержанный, которого прокурорские привезли?

- Так это. Уже уехали.

- Давно?

- Минут двадцать назад.

- Куда, на Харьков?

- Не, на Балаклею.

- Через Изюм?

- Да нет же! Вот, дорога на Донецкое, по левому берегу Северского Донца!

- Почему туда?

- Да хрен их знает.

- Номера телефонов какие-то оставляли?

- Нет, только корочки. По ним из облуправы звонили, чтобы всяческое содействие. Поймите, мы же на службе.

- Ясно. Штаны суши и дальше УБД зарабатывай!

“Крафтер” загудел, как раненый мамонт, и, взревев дизелем, нагло поперек трассы рванул на уходящую в лес дорогу.

* * *

Автозак катился ровно, лишь изредка встряхиваясь на ямах. Конвоиры сидели рядком, молчали. Шульга мог без труда избавиться от наручников, но в этом не было ни малейшего смысла. Оружия у конвойных нет, не положено, именно на такой случай. И дверь здесь открывается только снаружи. К тому же неизвестно, где движется в настоящий момент машина…

Вот, началось! «Дристун» получил СМС-ку, открыл, прочитал, фальшиво скривился, с минуту поелозил для виду, после чего решительно надавил на сигнальную кнопку.

- Ну шо там у вас? - спросил по громкой водитель.

- Слухай, под кустами где-то на минутку останови!

- Чего?

- Та снова живот скрутило! Тормози, бо ща прям тут навалю, тебе потом убирать…

- Ладно, ты старший-тебе решать! Тут понад речкой галявина. Там место тихое, перекурим.

Машина резко подалась влево, секунды три-четыре проскакала по кочкам, затормозила.

Дверь открылась, впуская в сумрак фургона ослепительный свет.

- Усе, я мигом! - сказал уже на ходу конвоир.

- Дверь не запирай! - подмигнув Шульге, попросил водителя кураховский ветеран.

- Ладно. Тогда присматривай…

Подождав с минуту, мент подошел к Шульге, открыл дверь, отстегнул наручники от решетки.

- Ну , братуха, давай!

Шульга, разгибаясь, что есть силы врезал конвоиру под дых. Перехватил за руку, не давая опомниться, приковал наручниками, в которых только что был сам. Вдавил в угол, шлепнул пару раз по щекам.

- Меня здесь будут кончать? Тихо говори, а то шею сверну.

Мент, испуганный вусмерть, несколько раз кивнул.

- Где они?

- За… за деревьями, у реки. Ты как отбежишь от машины, чтоб не задеть, они должны того… ну и в воду…

Ясно. План простой и вполне себе продуктивный. Прибили бы, как лося на загоне…

Точный удар под челюсть отбивает сознание минимум на четверть часа. Козел-провокатор обмяк на арестантском сидении. Шульга осторожно приблизился к выходу, огляделся.