— Благодарю, мадам. Я знаю латынь, — ответил Дэмис. — Моя жизнь слишком долговечна. Я все успею.
— Смотри, как бы юный вампир не перегорел, Дэмис, — полушутя-полусерьезно предупредила Жанна. — Ты играешь с чувствами, а значит, ты играешь с огнем.
Улыбнувшись озорной улыбкой и одарив нежным взглядом фиалковых глаз, Жанна Ронсар величественно кивнула ему и направилась скользящей походкой к распахнутым дверям, что вели в бальную залу.
Дэмис с трудом поборол желание поднять голову и взглянуть на своего воспитанника, который скрывался в тени колонны наверху. Он не мог более нормально вздохнуть и сделать глоток крови без ведома его маленького мучителя. Порою ему казалось, что Дэмиэн считает его своей собственностью, но он все еще ничего не предпринимал, чтобы разубедить его в этом. Первый шаг, его первое слово, первая улыбка и первый успех, все это принадлежало ему одному, потому что он вырастил Дэмиэна. Не Каэлин. И сейчас он имел возможность наблюдать, как растет его мальчик, постепенно превращаясь в ослепительной красоты полукровку. Он был таким безудержным, импульсивным, яростным, порывистым и несдержанным потому, что в нем бушевала кровь его человеческой матери — Марии Дюваль. Каждая эмоция, которую он испытывал, была гораздо ярче и красочнее, чем если бы он испытывал ее, будучи вампиром.
«Перестань прятаться, Дэми, и выходи встречать своих гостей. Это твоя прямая обязанность», — мысленно произнес Дэмис, зная, что юноша его услышит.
Дэмиэн раздраженно фыркнул, сжимая перила балюстрады из белого дерева так, что оно треснуло. Дэмис до сих пор обращался с ним, как с мальчишкой! С неопытным зеленым юнцом, черт бы его побрал! Почему, почему Дэмис не видел в нем того, кем он так страстно желал для него быть?! Юному вампиру хотелось кричать во всю глотку: «Взгляни на меня! Прошу тебя, взгляни на меня!»
Если бы только это помогло ему обратить на себя внимание Дэмиса так, как он хотел. Хотя бы один поцелуй, да даже если не кровный! О, проклятье, он хотел хоть раз ощутить на себе его взгляд, полный желания. Конечно, ему было приятно, когда Дэмис смотрел на него с гордостью, хотя такие моменты были ужасно редкими. По большей части Старший не выказывал абсолютно никаких эмоций даже ему. И проникнуть за его ментальный щит у Дэмиэна не хватало силенок. Кишка была тонка. А ведь он так сильно желал знать, о чем же думает объект его обожания…
«Я смотрю на тебя, — мысленно вздохнул Дэмис, зная, что ментальный щит надежно скрывает его мысли. — Смотрю и думаю, что ты чертовски упрям. Совсем как я».
Комментарий к Me vide - Взгляни на меня
**¹** Избыток пищи мешает тонкости ума.
**²** В самом деле? Что еще скажешь?
**³** Всякое время имеет свои удовольствия и радости.
**⁴** Поцелуй крови! Здесь и сейчас!
**⁵** Неожиданное случается чаще ожидаемого.
========== Fac me dolorem - Сделай мне больно ==========
— Папа, я хочу с тобой поговорить, — ворвавшись в кабинет отца без стука, резко, почти требовательно произнес юноша ослепительной красоты.
От него невозможно было оторвать глаз: плод союза вампира и смертной, он привлекал к себе внимание так, как только огонь привлекает мотыльков. Холодная, утонченная элегантность и светский лоск, опасная притягательность и обаяние демона ночи вкупе с такой яркой человеческой эмоциональностью и обманчивой доступностью делали его неотразимым. А нежный, едва заметный румянец, что играл на бледных щеках, неизменно привлекал к себе внимание всех вампиров. Дэмиэну недавно стукнуло шестнадцать, и он часто выезжал на различные светские мероприятия, устраиваемые маэрийцами, которые вели тот самый образ жизни, какой предпочитали вести аристократы минувших веков. За это время подданные отца, которые не хотели признавать полукровку, совершенно потеряли голову от обаяния юноши. Он вскружил им голову, обзавелся множеством поклонников и приятелей: тех, что хотели стать поближе к Владыке, и тех, кто просто искал его общества. Но неизменно Дэмиэн отвергал любые ухаживания, стоило им переступить определенную черту. И он делал это с такой небрежностью и холодностью, без всякого сожаления, что это еще больше распаляло азарт и желание в его настойчивых поклонниках.
— О чем ты хотел поговорить со мной? — отозвался Каэлин, сидя в своем высоком кожаном кресле-троне и что-то печатая на ноутбуке.
Оборотень, конечно, тоже был здесь. Шейд расположился на одном из кожаных диванов и перебирал кипу каких-то бумаг по поручению Каэлина. За прошедшие несколько лет в серой шкуре волка мужчина сильно заматерел, раздавшись в плечах, и даже, кажется, стал выше ростом. Приобрел особый лоск и звериное очарование, свойственное только детям леса — оборотням. Дэмиэн даже мог припомнить случай, когда некоторые вампиры пытались заигрывать с ним, что уже доказывало, насколько он привлекателен, если принять во внимание тот факт, что вампиры терпеть не могли оборотней.
Сам он относился к любовнику отца как к предмету интерьера. Он предпочитал его не замечать, потому что, как и все вампиры, презирал оборотней и отвергал само их существование. Шейд в свою очередь не стремился хоть как-то сократить холодную дистанцию, возникшую между ними. Он неизменно был вежлив с ним, но и только. Тем не менее, Дэмиэн не мог не оценить того, что этот пес делает для его отца. Шейд отличался той самой волчьей преданностью, которая присуща всем балансирам его вида — ведь единожды выбрав себе пару, волк никогда ее не оставит и не предаст. Он всегда находился рядом с Каэлином, оставляя его очень редко, если только тот поручал ему что-либо важное, и можно было сказать, что он с успехом заменяет Дэмиса. Только убивать оборотень не соглашался. Впрочем, Каэлин, зная мягкую натуру своего любовника, не заставлял его делать подобное. Для таких дел у него всегда оставался Дэмис или другие вампиры из его элитного отряда.
Бросив на оборотня недовольный взгляд, Дэмиэн остановился напротив стола отца и скрестил руки на груди.
— Это приватный разговор, отец.
— Здесь нет лишних ушей, — парировал Каэлин раздраженно.
Отношение сына к его любовнику задевало дю Шарма. Ему очень не хотелось этого признавать, но он не терпел, когда двое самых близких ему существ относились друг к другу так, словно были чужими, даже если так оно и было. Но он не пытался изменить подобное положение дел, понимая, что переубеждать в чем-либо Дэмиэна бесполезно — его сын был так же упрям, как и он сам. Да и преодолеть многовековую вражду между оборотнями и вампирами, что буквально текла в венах любого из этих балансиров, было очень сложно.
Дэми поджал губы, вперив в отца требовательный взгляд, но Каэлин не обращал на него внимания, продолжая проводить подсчеты и листая файлы на своем ноуте. Тогда юноша захлопнул крышку его ноутбука и наклонился вперед, упершись ладонями в стол.
— Я хочу, чтобы ты отдал мне Дэмиса полностью, — потребовал он.
Каэлин наконец обратил на него внимание. Откинувшись на спинку своего кожаного кресла, он лениво повертел в руках золотую ручку и провел ее кончиком по своим губам, прищурив холодные серые глаза. Шейд вскинул голову, бросив на своего любовника изучающий взгляд, буквально сканируя его эмоции. Признаться честно, Дэми соглашался с тем фактом, что эти двое выглядят вместе донельзя гармонично. Шейд как будто дополнял его отца, который всегда был чем-то недовольный, раздраженный, холодно вежливый и убийственно спокойный. Оборотень же был яркий, улыбчивый, отзывчивый, мягкий и… уютный. Когда он находился рядом с Каэлином, тот словно сам смягчался, становясь более уступчивым. А еще оборотень очень чутко улавливал малейшие изменения в настроении своего вампира и мог успокоить его даже тогда, когда Каэлин пребывал в лютой ярости. И, по правде говоря, Дэми немного завидовал отцу в этом плане.
— Кажется, я уже отдал его тебе, — раздраженно ответил Каэлин, закладывая «паркер» себе за ухо и скрещивая на груди руки.
