Мария Сакович
Мария Сакович
Игра
Это моя игра, тучи по правилам,
небо напополам, солнце тебе отдам,
я буду защищаться очками…
Группа «Тату»
Она вышла из подъезда, быстро взглянула на небо. Что ж, всё по правилам — низкие тучи, того и гляди пойдет дождь. Подняв воротник и уткнувшись носом в шарф, она быстрым шагом пошла в сторону метро. Ее не обманули — игра началась в темный осенний день, именно тогда, когда Слепящие находятся в пике силы. Правила она знала — пройти предписанный путь, не попавшись Слепящим на маршруте. Два раза, правда, попадаться было можно, спасали темные очки. На третий раз Слепящий мог подойти к ней и сорвать недрогнувшей рукой очки с лица, чтобы взглянуть в глаза — последний раз. На этом игра для игрока первого уровня заканчивалась.
Резко выскочив на перекресток, она огляделась по сторонам. Слепящих можно было отличить от обычных людей по ссутуленным плечам, темным пальто и низко опущенным полям обязательных шляп, но никого в таком прикиде она не увидела. Перебежав дорогу на желтый свет, влилась в толпу, направлявшуюся к метро. Вприпрыжку сбежав по эскалатору — она опять опаздывала в институт на первую пару — вылетела на платформу станции и снова осмотрелась. Заметила еще одного игрока (месяц назад познакомились в чате, зовут Виталя, симпатичный паренек, тоже студент), тот махнул ей рукой. Помахав приветственно в ответ, втиснулась в вагон и, покачиваясь в такт судорожным движениям поезда вместе с толпой, поехала навстречу игре. Этап «метро» начался.
Через две станции стало посвободнее, она плюхнулась на сиденье, сунула в уши наушники плеера, включила музыку. Похоже, что задремала, потому что из ступора ее вывели громкие голоса ругающихся женщин у дверей. Подняла голову и похолодела — вот он, первый Слепящий. Но, кажется, ее не заметил. Воспользовавшись суматохой у дверей — Слепящий толкнул тетку с сумкой, ведь известно, что эти игроки почти ничего не видят (и откуда можно ехать в полвосьмого утра с такими авоськами?) — она выскользнула в почти закрывшиеся двери и увидела в окне отъезжающего поезда, как Слепящий резко вскинул голову и повернулся в ее сторону, но поезд почти тотчас же исчез в тоннеле. Не успел. Она постояла задумчиво у края платформы, вспоминая, что знает о Слепящих и правилах Игры. Практически ничего, кроме того, что Слепящие «убивают» взглядом, а сами почти ничего не видят. Результат мутации, своеобразная болезнь. У них тоже Игра, только правила иные. Шум с другой стороны платформы напомнил ей о том, что пришел поезд оттуда, куда уехал ее Слепящий. Она спряталась за стеной, ведущей в тоннель, она наблюдала, как он, словно гончая, напавшая на след, вышел из поезда и встал посреди станции, низко опустив голову, нелепый в своем темном пальто и огромной фетровой шляпе. Ему не хотелось упускать добычу, он надеялся, что сумеет ее найти. Постояв, подумав, он медленно двинулся к эскалатору. Передумал? Какая разница… Ее толкали пассажиры подошедшего поезда, а она всё смотрела на сутулую спину удаляющегося Слепящего, наконец, убедившись, что его намерение подняться по переходу непреклонно, она ужом скользнула в вагон и забилась в уголок.
На первую пару она опоздала, пришлось стучаться, извиняться и под пристальным взглядом лектора и студентов пробираться на заднюю парту. Усевшись, она достала тетрадь и окинула взглядом аудиторию. Так, здесь есть еще один игрок — Алка с третьей парты. Вот уж на кого бы не подумала, вроде блондинка, куда уж ей играть! А ведь на пару, в отличие от нее, не опоздала. Хотя, может, ее Слепящий просто был ленивцем и проснулся позже. Это тоже было правилом игры — на каждого игрока приходится свой Слепящий. Остальных Слепящих можно было игнорировать. А твой Слепящий — тот, который тебя первым заметил. С момента, кода он дернулся тебе навстречу, между вами устанавливается невидимая связь, он в течение дня будет чувствовать только тебя. А ты — его. Это и выигрышно, и трудно одновременно. Ведь, несмотря на почти полную слепоту, охотник теперь настроен на свою жертву и будет ее чувствовать, где бы она ни была. Она встретилась с Алкой глазами, та понимающе улыбнулась и отвернулась. Одним из правил игры было ни в коем случае не общаться с другими игроками. Поэтому сегодня они, объединенные общей тайной, будут держаться друг от друга на максимально дальнем расстоянии. А завтра… а никто не знает, что будет завтра.
Она опустила голову и задумалась, в чём убойная сила взгляда Слепящего. Никто этого не знал, но версии были самые разные — от радиации до смертоносного лазерного луча. Никто также не знал, что происходит в дальнейшем с игроками, которых Слепящие «снимают с маршрута». Лучше и не знать. Однако, судя по названию, Слепящие лишали игрока возможности видеть, а может быть, даже соображать и ориентироваться во времени и пространстве. Этого не знал никто — то ли прошедшие встречу со Слепящими давали что-то вроде подписки о неразглашении (но в таком случае какая-то толика информации всё равно бы просочилась сквозь заслон посвященных), то ли просто не могли физически рассказать о своих ощущениях (а вот тут приходила закономерная мысль — почему? ответа не было — пустота, пропасть, черная дыра).
Этап «институт» прошел на редкость беспроблемно — видимо, Слепящий не рискнул соваться в место, где объект охоты постоянно на виду, что говорит о присутствии разума в покрытой шляпой голове преследователя. Однако выходить на улицу, где моросил пронзительно холодный ноябрьский дождь, а дороги казались зеркальными и послушно отражали двумя огненными реками фары проезжающих по ним машин, совершенно не хотелось, ведь не было гарантии, что Слепящий не ждет ее в ближайшей подворотне. Но время поджимало, игра четко ограничивала временные рамки. Она надела куртку, застегнулась до последней кнопки, уткнулась носом в шарф и выскочила под проливной дождь из дверей института.
Ожидания не обманули ее, Слепящий ждал. Он не стал прятаться в подворотню, а стоял прямо напротив выхода, широко расставив ноги, спрятав голову в ссутуленные плечи. Она практически налетела на него и застыла рядом, с тоской и замирающим сердцем глядя на поля шляпы, которые — нет, ей не показалось — дрогнули и начали подниматься. Слепящий хотел встретиться с ней взглядом, и на нее вдруг навалилась апатия, безграничная усталость и абсолютное безразличие. Где-то на грани сознания пойманной в сети птичкой билась мысль, что нельзя смотреть Слепящему в глаза, по крайней мере пока, и надо найти очки. А всё ее существо хотело одного — взглянуть и умереть. Последним и каким-то смешным усилием воли, надрывно всхлипнув, она сунула руку в карман куртки и с удивлением, как бы со стороны, наблюдала, как узкая кисть со шрамом медленно вытаскивает на свет темные очки, и даже отрешенно подумала — не по погоде очки-то… А кисть руки, словно была разумным существом, поднимала очки к лицу почти одновременно с тем, как поднимались поля шляпы стоящего напротив существа. Подключилась вторая рука, и обе они совместными усилиями водрузили очки на нос.
Словно кто-то включил свет в темной комнате. Она вздрогнула и с ужасом распахнула глаза навстречу взгляду Слепящего, но не увидела ничего. Под полями шляпы было пусто. От ужаса она открыла рот, но закричать не было сил, ноги сами оторвались от асфальта и понесли ее с немыслимой скоростью неизвестно куда, только подальше от этой страшной пустоты под шляпой, от дверей института, у которых стояло существо с сутулыми плечами, которое пока проиграло. Остановилась она только на проспекте за две автобусных остановки от института, и то только потому, что бежать больше не могла. Остановилась, судорожно ловя ртом воздух и в панике соображая, как остановить игру. Она мучительно не хотела больше играть, потому что была почти смертельно напугана. Разве могла она ожидать такого — что под шляпой Слепящего нет вообще ничего? Что же это за существо такое? И во что превратился этот знакомый мир, если в нем происходят такие ужасы? Она села на ограду тротуара, вытащила сигареты и закурила, надеясь успокоиться. Старая уловка помогла, руки перестали дрожать, и в голову вместо сумасшедшего страха пришла трезвая мысль — да не иллюзия ли это? Она огляделась вокруг — по мокрому асфальту с ревом несся поток машин, проползал троллейбус, по той стороне проспекта шел мужик с мокрой и недовольной собакой, моросил дождь, серое небо отражалось в рябых лужах. На тлеющий кончик сигареты попала особенно крупная капелька, огонек зашипел, и это окончательно привело ее в чувство. Ну конечно, голография. Скорее всего, а может, и в очки какие-то фотоэлементы встроены, которые реагируют только на знакомую фигуру Слепящего. Но как совершенно сделано!
