— Я… Наши лечебные зелья не очень хороши здесь. Я не думаю, что…

— Дай мне Гидру, — ответила я без колебаний.

— Блекджек, помни, что Рампейдж сказала! ХМА плюс Гидра равно жидкая Блекджек. И не стоит забывать о порче.

— Не начинай со мной Лакунить и не начинай цитировать забавную математику, — ответила я с шаткой улыбкой. Мне казалось, что все четыре ноги были погружены в огонь. — Мертвая Блекджек здесь или мертвая Блекджек, когда мы столкнемся с несколькими из этих штук. Тебе решать. Если у тебя есть Гидра, дай её мне.

Глори закрыла глаза и вытащила шприц. Серая вязкая масса сразу начала работать, и я делала все, что могла, чтобы не плакать, чувствуя, как мои разрушенные конечности восстанавливались. Осколки кусочек за кусочком были вставлены на места и сформированы заново. Как ни странно, боль вдруг ослабла до ноющей, и я моргнула, поднимаясь на копыта. Мне показалось, или я на самом деле чувствовала себя… хорошо?

— Ха. Похоже, свершилось чудо.

— Это не больно? — спросила она в замешательстве, и я покачала головой. Она ничего не сказала, но выглядела смущенной, когда я подошла к одному из больших наблюдательных окон. Странное свечение радуги сияло сквозь него.

Зал за стеклом не был сожжён вообще. В центре него находился огромный бриллиант размером с голову пони, блестевший с короной света. Вокруг него почти идеальным кольцом расположились десяток единорогов скелетов. Ещё четыре бегали вокруг, двигаясь, как будто проверяли оборудование по сторонам. Я не думала, что любое из них выглядело функциональным. Это было, словно кости просто выполняли движения.

Я посмотрела на Глори и вынужденно улыбнулась.

— Позволь угадать. Это просто действительно огромный драгоценный камень, и он не имеет ничего общего со всеми жутко светящимися костями, верно?

Глори покачала головой.

— Нет, я думаю, что он — прямая причина, Блекджек. — Я сопротивлялась желанию сделать фэйсхуф. При следующих её словах, я обнаружила, что это очень легко. — Я думаю, что это камера мегазаклинания.

— Чего? — крикнула я. Затем я закрыла копытами рот, но было похоже, что кости там ещё не заметили нас. — Это мегазаклинание?

«Какой идиот установит под городом мегазаклинание?»

Глори кивнула.

— Я видела диаграммы в учебниках. Матрица заклинания усиливает заклинание экспоненциально с каждым единорогом, направляющим заклинание. Алмаз — что-то вроде гигантской спаркл-батареи, он сохраняет заклинание, пока то не сработает. Или хранящая структура не дестабилизируется; они не длятся так долго… как правило, — добавила она с любопытством и взволнованно взглянула на камеру ниже. — … и именно поэтому полностью укомплектованные базы, как эта, должны были быть построены. — Я нахмурилась, присмотревшись к кругу. Я видела нечто подобное раньше… когда была внутри Стоунвина, сливающегося с василиском. Из-за бликов я едва могла разглядеть магический символ, плавающий внутри огромного алмаза. — Этот глиф является изображением эффекта, хранящегося в мегазаклинании.

— Эффекта? Я думала, что они просто делают «бум», — сказала я, немного нахмурившись.

— Ну, были мегазаклинания, которые взрывались. Самые первые оружейные мегазаклинания были заклинаниями воспламенения, усиленными миллионами, подобными воспламенению миллиардов свеч сразу. Но было разработано множество других мегазаклинаний, которые были намного более коварны. Как одно, от которого все зебры в целом городе должны были хотеть бесполезный кусок скалы до такой степени, что убивали бы друг друга. Или то, которое должно было превратить всё в объеме своего действия в воду. Я слышала, что одно мегазаклинание на самом деле должно было заставить всех попавших под влияние зебр поменять сторону и быть верными Принцессе Луне.

Я вздрогнула от этой мысли.

— Массовый контроль сознания… яй.

Глори слабо улыбнулась.

— Лучше, чем убить их всех, не так ли? — Я не была точно уверена в этом. Глори задумчиво глядела мгновение на комнату ниже. — Это заклинание не должно было оставаться стабильным даже близко так долго. Я думаю, что, когда оно начало разрушаться… оно, вероятно, оживило эти кости, и они восстанавливали его с тех пор. Это петля обратной связи.

— Офигеть! Ты знаешь, я думаю, туннели Хуфингтона мне нравятся даже больше, чем сам Хуфингтон. Мы действительно должны привести всех сюда на экскурсии — сказала я, отходя от окна. Зная мою удачу, я бы чихнула и взорвала его.

— Не будь смешной, Блекджек. Это место является слишком опасным для… — Она поймала мои изогнутые брови и улыбку. — Ах… верно. Не могла бы ты предупреждать меня, когда собираешься ехидничать? — спросила она, опустив брови и глядя немного робко.

— Конечно, нет. Это испортило бы удовольствие! — сказала я с усмешкой. Потом я услышала слабейший треск. На мгновение я подумала, что это просто своего рода вентилятор работает, но потом зоркая розовая заводила вечеринок ткнула мой мозг и указала на установленную в углу камеру размерами не большую, чем яблоко. И, когда я направилась к выходу, она повернувшись, последовала за мной.

Так или иначе, я сомневалась, что это был Спайк…

* * *

В течение следующего получаса мы сталкивались еще с тремя камерами мегазаклинаний, но они были темными и тихими. Их алмазные ядра превратились в куски уродливых серых камней. Мы также ещё сталкивались с несколькими останками единорогов, рысью бегавшими по своим делам. Рог одного из них выпустил розовые дезинтегрирующие молнии, которые почти превратили меня в кучу розовой пасты. Другой, к моему бесконечному огорчению, выстрелил в меня мощной магической пулей, являющейся почти точной копией моего собственного фирменного заклинания! Это просто не справедливо!

И каждая камера, мимо которой мы проходили, следила за нами.

Была тут также и другая забава. Протектопони и турели с радостью открывали огонь, как только могли прицелиться в нас.

Должна была признать, быть атакованной столом было немного странно, но Глори превратила его в изумрудную пыль до того, как он врезался в меня. Никто из нас не мог понять, как и почему он вдруг ожил.

Наконец, мы пришли к тому, что выглядело как какая-то большая комната управления. «Хуфингтонский Комплекс Мегазаклинаний Министерства Тайных Наук» было написано на большой эмблеме профиля единорога напротив звёздного неба. У комнаты был тот же самый обугленный вид, как и у большей части этого места: не расплавилась, но и я определенно не назвала бы её нетронутой. Массивный монитор покрывал одну стену, экран почернел и слегка деформировался, но все же показывал изображение… Карту.

— Там! Смотри. Вот Хуфингтон, — сказала Глори, указывая на маленькое пятно около реки. На востоке и юге были всякие другие названия, некоторые из них я узнала. Вся карта была покрыта прозрачными пятнами разных цветов. Большинство из них были зелеными или розовыми.

— Кто размечал карту? — спросила я с улыбкой, глазами смотря на названия. Кантерлот. Мэйнхеттен. Филлидельфия. Роум. Медленно, моя улыбка исчезла, и мои глаза расширились, когда понимание пришло мне в голову.

— Цели мегазаклинаний. Удары жар-бомб, — тихо сказала Глори.

Не десятки. Не сотни. Тысячи. Десятки тысяч. Они расползлись по карте, как грибы, усеивая больше мира, чем я могла себе представить. В этой карте было отражено безумие двух рас, неспособных остановить себя от взаимного уничтожения. В этой карте были смерти десятков миллионов пони, зебр, и других существ, втянутых в их конфликт.

«Что мы наделали?» Маленькие пони внутри меня не могли ответить на это.

— Блекджек! Глори! — завизжала Рампейдж, ворвавшись в комнату. Мрачного вида Лакуна последовала за ней в более спокойном темпе. — Мы нашли отсюда выход. Похоже, что он ведёт именно туда, куда мы должны идти.

Я вздохнула с облегчением.

— Хорошо. Давайте заберём других.

Затем Лакуна тихо спросила в моей голове:

— Не нужно ли тебе что-то сделать со всей этой кровью?