На самом деле… Я нахмурилась, смотря на это поле здоровой зелёной травы. На многочисленные шрамы, украшающие тела Потрошителей. Все пони здоровы. Еда растёт. Как будто что-то… выключено. Весьма неплохо, если подумать.

Это место ощущалось как Капелла.

Это заставило меня кое о чём задуматься. Пока Глори накладывала повязки на шею П-21, я поскакала к Лакуне и Скотч Тейп. Сообщив им, что с П-21 всё хорошо, я тихо спросила у Лакуны:

— Эта область… хм? Другая? Особая? — она в шоке посмотрела на меня. Я оглянулась прежде, чем спросить ещё тише. — Здесь ведь нет криков?

Это заставило ее сделать шаг назад.

— Но… Как ты узнала?

— Я сама не уверена. Просто, это место очень похоже на Часовню, не так ли? И тут нет явного проявления ХМА, верно? — если это так, значит тут постоянные бои и травмы меньше угнетают. Это также объясняет, почему Потрошители в гораздо лучшей форме, чем банды снаружи. Это почти как в убежище: жизнь вдали от ХМА делает пони крепче и здоровее.

— Если криков тут почти нет и все пони здоровы… — я нахмурилась и постучала себе по виску, как будто пытаясь раскачать эту идею. — Возможно, это взаимосвязано… как-то?

Скотч Тейп села на свой круп и откопала Хуфингтонское издание Руководства по Выживанию в Пустоши.

— Так… где я пропустила часть о криках? Я нашла ХМА на букву «Х», но там не было ничего о криках.

— Это кое-что, что я слышу у себя в голове. Плач и крики бесчисленных пони. А тут… почти тишина, — теперь Лакуна, похоже, тоже задумалась о взаимосвязи явлений.

Скотч Тейп только фыркнула и села, скрестив передние ноги.

— Я хочу вернуться в Девяносто Девятое. И не важно, что там полно яда и пони-каннибалов. Кричащие призраки — это то, где я ставлю черту.

— Они не призраки, — сказал я, затем нахмурилась и посмотрела на Лакуну. — Так ведь? — Лакуна просто медленно пожала плечами. Уверенности в этом жесте явно не было.

* * *

— Я собираюсь отклонить ваше предложение, на данный момент, — сказала я Большому Папочке, когда мы встретились внизу на поле. Я должна была признать, что акт простого поедания травы… не чего-то переработанного или приготовленного или упакованного… был определенно странным. Тем не менее, это была еда… скучная мягкая зеленая еда.

«Дайте мне Засахаренные Яблочные Бомбочки в любой день!»

ПипБак-технику, снявшему ПипБак Мармеладки, пришлось надеть Дельта ПипБак назад на мое левое копыто, где ему и положено быть.

Большой Папочка, задумчиво жуя, посмотрел на меня поверх очков, его глаза светились.

— Ну, не могу сказать, что я рад это слышать. Мне понравилось, как хорошо ты разобралась с Сангвином и Психошай.

— Не уверена, что мы наблюдали один и тот же бой. Она побила меня, — утверждала я.

— Ты была рассеяна. В справедливой и собранной схватке, ты бы избила ее. Черт возьми, после достаточной тренировки ты сможешь побить и меня… когда я буду старым и беспомощным, — добавил он машинально.

— У меня есть тайна, которую я пытаюсь разгадать. Что-то плохое, что произошло в Хуфингтоне двести лет назад. Убийства. Заговор. Секретные проекты, — тихо застонала я, садясь, глядя на поддельное небо. Знание того, что это была крыша, остановило мой желудок от расшвыривания вокруг. — Почему не умная пони, как я, должна быть единственной, кто разгадывает все эти запутанные вещи? — Я вздохнула и посмотрела на него. — Вы когда-нибудь слышали о ДМД, Голденбладе, ЭП-1101, или «Проекте Горизонты?»

Он покрутил бороду вокруг его копыта.

— Ты бы осталась, присоединилась к Потрошителям, и помогла нам топтать Рейнджеров, если бы я слышал?

Я усмехнулась.

— Может быть. Хотя я и говорила вам: Рейнджеры не нападали на вас. Это были мы.

Он фыркнул.

— Какая разница. Рейнджеры хотели боя, и мы собираемся дать его им. Я с нетерпением жду возможности разорвать так много игрушек Кэррот, как смогу, пока она не закричит о пощаде.

— Так что, никаких шансов на мир? — спросила я мягко, нахмурившись.

Он вздохнул, глядя на меня скептически.

— Ты действительно этого хочешь? Стальные Рейнджеры не лучше Потрошителей. На самом деле, некоторые из них являются такими же плохими, как и Сангвин.

Он откусил и стал жевать, смотря на меня своим неестественным взглядом.

— Я хочу предотвратить смерти пони. Слишком много смертей без всякой причины, — сказала я, срывая комок травы своим рогом и посмотрела на нее, все еще видя жеребят на полу Стойла. Я снова посмотрела на него. — Так что… Вы когда-нибудь слышали о них?

Он оставил вопрос без ответа, пока я жевала, глядя на меня, прежде чем сделал глубокий вдох и вздохнул.

— Только ДМД, да и то немного здесь и там. По сравнению с министерствами, они, казалось, были никем. Бумажными чиновниками. Но я могу сказать, что они важны для тебя. — Он посмотрел в сторону Ядра. — Тридцать пять лет назад, мы приехали сюда из Мэйнхеттена. Тогда Хуфингтон был просто точкой на довоенной карте. Мы здесь даже не имели доступа к трансляционной башне. Но когда я увидел эти черные башни с зеленым свечением, я понял… Я просто понял… это было плохое место. Что-то неправильное произошло здесь. Что-то, что может убить нас, даже сегодня.

Я вздрогнула, а потом задала другой вопрос, чтобы прикрыть свой дискомфорт.

— Могу ли я спросить у вас что-то личное?

— Это о моем возрасте? Я думаю, что смогу попасть в ворота отсюда, — сказал он сухо.

— Нет. Ваши глаза… — Он выглядел удивленным, а затем усмехнулся.

— О, есть много гипотез. Многие пони думают, что это продукт слишком многих мутаций. Что я могу видеть в темноте… или, что я знаю недостатки моих врагов… Некоторые пони думают, что я могу даже убить своим взглядом.

Он зафиксировал взгляд на мне на несколько секунд. Я противопоставила ему свой взгляд. Его глаза медленно сужались. Мои делали тоже самое. Затем я, фыркая, сдалась первой, и он усмехнулся.

Он потер горящие глаза.

— Правда в том, что это продукт проклятия зебры. Еще когда мы избивали каждого никудышного военачальника и чемпиона по всему Хуфу, мы наткнулись на старую зебру. Сейчас большинство зебр ненавидят Хуф с такой страстью, что она близка к религиозной. Но этот псих, он искал что-то. Он был захвачен голодающим племенем и почти оказался в их меню. Случилось так, что я освободил его.

— Он кормил меня некоторое враками о том, что Хуф окружен злыми духами, и что они были созданы здесь великим и ужасным злом. Полагаю, что он говорил о Ядре. Затем он кинул немного светящегося песка мне в глаза и сказал, что это даст мне взгляд солнца. После этого старый чудак ушел. — Он сделал глубокий вдох. — Я не знаю точно, что он сделал… рог на моей башке не появился… но с тех пор, я был в состоянии смотреть на пони и видеть их такими, какие они есть на самом деле. Поэтому я знаю, что Сангвин это бесчестная змея, которая собирается убить меня однажды. И поэтому я знаю, что Потрошителям будет хорошо в копытах Брута, когда он придет к власти.

— Вы знаете, что он планирует убить вас? — спросила я в шоке. Он оглянулся, явно разочарованный.

— Я выгляжу будто, у меня поехала крыша, деточка? Я могу сказать, что он не был хорошим, с момента, когда он появился здесь с Деусом и Горгоном. Он состоит из крюков и шипов, срывающих кусочки со всех пони вокруг него. Мне не нужны волшебные глаза чтобы это сказать. Но если он не убьет меня, то старость убьет. Потому что я стар, — сказал он, хлопая по моей груди копытом, заставляя меня вздрогнуть. — И я становлюсь старше. И я предпочел бы умереть от ножа в спину, чем от отказа какого-нибудь моего глупого органа.

Я посмотрела на него, жалость наворачивалась при виде старого жеребца. Это должно быть трудно состариться в Пустоши.

Затем он потянулся и ударил меня по голове достаточно резко, чтобы опрокинуть меня. Мир завертелся, когда я схватилась за мой пульсирующий череп.

— За что это? — спросила я. Мой мозг не совсем отошел от чувства похмелья от прежнего боя.