Вместо того чтобы встать на одно колено, он гладит меня по щеке и дарит горячий поцелуй. Я улыбаюсь и отвечаю с таким же энтузиазмом. Вокруг слышится «Ура», и камера движется к другой паре.

Я с облегчением вздыхаю и мысленно смеюсь над собой. Я думала, что он собирается сделать мне предложение на стадионе. Думаю, что это очень подходит нашей истории, но я всегда смеялась над парнями, которые устраивали шоу. Не думая над этими сумасшедшими идеями, мы заканчиваем смотреть, как «Редс» проиграли «Пайрэтс». Прямо сейчас я ни о чём не беспокоюсь, потому что Джейс снова рядом со мной. Плюс мы уже гарантировали себе место в плей-офф.

Джейс берёт меня за руку, и мы идём к выходу, спеша домой, чтобы наверстать те пять дней, что были врозь. Он останавливается у памятника и переводит взгляд на землю. Мы стоим около специального строения из расписанных кирпичей — благотворительность, которую организовали the «Редс» в начале этого лета. За определённую сумму можно приобрести кирпич и написать на нём что угодно. Эти кирпичи использовались для ремонта крытого перехода. Это довольно мило, твои слова будут частью стадиона.

— Последний раз, когда я был здесь, Джереми говорил, что твой отец купил один из них. Я хочу найти его, — говорит Джейс.

Это новость для меня, потому что я не помню, чтобы папа или Джереми упоминали об этом. Мы начинаем осматривать кирпичи, стараясь держаться подальше от болельщиков, покидающих стадион. Я уже собираюсь сдаться, когда что-то попадается мне на глаза. Я придвигаюсь ближе, и моё сердце начинает стучать быстрее, когда я замечаю надпись на кирпиче в углу.

Джейс и Алекса

МакАллистер

2013 — навсегда.

Моё сердце останавливается, когда смысл слов доходит до меня. Подняв взгляд, я вижу, что Джейс стоит в стороне и смотрит на меня. Я подхожу к нему, он берёт меня за руку и притягивает ближе. Достав кольцо из кармана, он смотрит на меня, его глаза светятся любовью.

— Алекса, если бы год назад кто-нибудь сказал мне, что я влюблюсь в девушку своей мечты, и она ответит мне взаимностью, я бы посмеялся над ними. Я потерял всякую надежду быть рядом с тобой и был потерян долгое время. Этот год был лучшим в моей жизни. Познакомившись с женщиной, которой ты стала, я, наконец, стал мужчиной, которого ты заслуживаешь. Я люблю тебя, красавица, и буду любить каждый день. Пожалуйста, сделай меня самым счастливым мужчиной на земле, согласившись стать моей женой, — он прерывается и делает глубокий вдох. — Алекса, ты выйдешь за меня?

Я перестаю дышать, когда он надевает на мой палец кольцо. Я улыбаюсь и смотрю на кольцо — тёмно-красный рубин с двух сторон окружён миниатюрными бриллиантами и заключен в платиновую оправу, и оно не может быть более совершенным.

— Ты очень самоуверен, не так ли? — с улыбкой спрашиваю я, и вспоминаю, что год назад спрашивала у него то же самое.

Джейс ухмыляется, нервно скользя рукой в карман.

— Мне больше нравится не теряющий надежду.

— Не знаю, смогу ли спланировать свадьбу за три месяца, так что, твой кирпич может быть неточным, — говорю я.

— Сиерра уже готова к этому, детка. И это наш кирпич, — говорит Джейс, подчёркивая слово «наш».

— Господи, Лекси, отвечай уже! — я поворачиваюсь и вижу Бреди с камерой, готового запечатлеть этот момент.

Я перевожу взгляд с Джейса на кольцо, встаю на цыпочки и целую его.

— Нет ничего, что понравилось бы мне больше, чем быть твоей женой, Джейс МакАллистер, — шепчу я, чтобы услышал только он.

В то же мгновение я оказываюсь у него на руках, и Джейс кружит меня.

— Лучший хоум-ран этой ночи, — шепчет он, убирая волосы с моего лица.

Я улыбаюсь, на глазах выступают слезы, и качаю головой,

— Нет, Джейс, что там? Это твой большой шлем.

Глаза Джейса загораются, он наклоняется и целует меня. Этот прекрасный момент завершает пятничный фейерверк. В моей голове проноситься миллионы мыслей, и меня накрывает волна эмоций. Я никогда не думала, что у меня это будет. Я ухвачусь за своё будущее и буду держать его изо всех сил. В этот момент четыре слова повторяются в моей голове. Я люблю тебя, красавица. Я улыбаюсь про себя, потому что знаю, что тоже люблю его.

Эпилог

Джейс

4 года спустя.

Покидая самолёт, я вытираю руки об свою униформу. В этот раз я отсутствовал всего четыре месяца, но с каждым разом становится сложнее уезжать. Теперь, когда меня повысили в звании, я не выхожу на поле, но это также хреново. Как только стюардесса всё проверяет, я достаю телефон, и меня приветствует улыбающееся лицо Алексы. Это фото с нашей свадьбы, и оно всегда стоит на заставке моего телефона.

Она была неправа в том, что потребуется много времени на подготовку свадьбы. Я не хотел затягивать с помолвкой, но готов был сделать всё, что она захочет. В следующие выходные Алекса чертовски удивила меня, когда приехала навестить. Закончив крестить мои простыни, как жених и невеста, она откатилась в сторону, устроив голову на моей груди. Я бездумно зарылся рукой в её волосы, когда она начала водить пальцем по моей татуировке на бицепсе. Остановившись на одной из цифр, она заговорила.

— Что думаешь про второе ноября? — спросила она, называя первую дату на моей руке.

Она улыбнулась, проследив 02.11.03 на моей руке. Я обнял неё, прижимая ближе.

— Второе ноября для чего, детка? — спросил я.

— Для свадьбы, Джейс. Для чего ещё? — насмешливо сказала Алекса.

Я сел, поднимая её за собой, и опёрся спиной на изголовье.

— Ты хочешь пожениться второго ноября? Менее-чем-через-месяц, второго ноября?

Она засмеялась над моим вопросом.

— Что ж, да. Мы не хотим ничего особенного, и это ровно десять лет, как ты впервые вернулся невредимым. Думаю, это особенная дата. К тому же, мы с Сиеррой подумали, и я хочу выйти замуж на пляже Наварра. Мне кажется, это подходящее место, понимаешь?

Её забота тронула меня, и моё сердце наполнилось любовью. В тот момент я знал, что сделаю для неё всё, что угодно, и не мог представить, как любить её ещё больше.

— Думаю, это прекрасная идея. Мне нравится этот символизм. Это идеально. Мы сможем приготовиться в срок?

Алекса спрыгнула с кровати и выбежала из комнаты, и чуть позже вернулась с толстой книгой. Она села на кровать, показывая мне каждую деталь. Я рассеяно слушал, потому что мне было плевать на цветы, платья или другие вещи. Единственная мысль, которая меня заботила, — это то, что менее чем через месяц она станет моей женой.

Вспоминая, я улыбаюсь, когда прохожу через терминал. Не успев опомниться, я слышу самый милый голос на свете. Крошечные ручки оборачиваются вокруг моей ноги, и я слышу голос Майи. Наша неугомонная, почти трёхлетняя дочь, визжит «Папочка!». Я бросаю сумку и заключаю её в объятия. Она оборачивает свои ручки вокруг моей шеи, а её маленькие губки крепко прижимаются к моей щеке.

Я щекочу её животик, и она хихикает от восторга.

— Я скучал по тебе, милая. Ты хорошо себя вела с мамой?

Она кивает и отвечает.

— Скучала по тебе, папочка. Я была хорошей, когда мамочка уставала.

Я прижимаюсь своим носом к её и трусь об него. Она улыбается, и моё сердце тает. Я могу быть самым храбрым ради них, но одна улыбка ребёнка может поставить солдата на колени.

— Почему мамочка уставала, малышка? Ты заставляла её смотреть много глупых фильмов? — дразню я.

Она хмурит бровки, и на её лице появляется серьёзный взгляд. Она придвигается ближе, будто, хочет поведать секрет.

— Мамин животик стал больше, и я думаю, что из-за него она такая сонная, — шепчет она, и я поворачиваюсь в поисках Алексы.