Подойдя к двери, заглядываю в дверной глазок и стону. У меня нет на это времени, и я не хочу его находить. Я открываю дверь, и моя сестра Сиерра проходит мимо меня с племянницей на позади нее.

— Эй, можно войти? — спрашивает Сиерра.

— Вы уже зашли. И насколько я помню, у тебя есть ключи, поэтому потребность в дверном звонке отпадает, — напоминаю я и задаюсь вопросом, что она делает здесь в субботу утром, когда я знаю что у неё есть дела поважнее, чем болтаться со мной.

— Пожалуйста, скажи, что в этом доме есть кофе. Я сегодня проснулась в 5:30 утра, — говорит она, кивая в сторону четырёхлетней Авы.

— Сиерра, сейчас действительно не лучшее время. И я хотела бы, чтобы ты звонила, перед тем как прийти, — вздыхаю я и направляюсь на кухню, чтобы заварить кофе: зная мою сестру, этот визит будет долгим.

— Ну ладно тебе. Мы же семья, и мне не нужно записываться на приём, чтобы приехать к тебе. Кроме того, Ава хотела повидаться со своей тётей Лекси. А увидеть это милое личико, наиболее важное дело, чем все остальные, — говорит она, сжимая щёчки Авы. Ава улыбается мне и это всё что нужно, чтобы заставить меня улыбнуться в ответ.

— Я собиралась на работу, — отвечаю я, ожидания её реакцию на мои планы.

— Лекси, сегодня суббота. Зачем проводить свой выходной в офисе?

— У меня есть дела, которые нужно доделать. Я… Я просто не могу находится все выходные здесь, Сиерра, — я стараюсь говорить спокойно, мысленно желая, чтобы она закрыла тему.

— Поэтому тебе нужно выйти. Пройтись по магазинам, сходить в парк, или вот идея, пошли в город. Позовём кого-нибудь из друзей, купим напитки. Просто позволь себе провести хорошо время.

Сделав паузу, запускаю кофемашину и думаю, как бы закрыть эту тему и избежать конфликта.

— Мне это не интересно. Ты знаешь, что я не люблю шопинг, почти так же сильно, как ты, в противовес, любишь его. На дворе февраль. Сейчас слишком холодно для парка и прогулок, кроме того, это последнее чем я хочу заняться.

Вздохнув, Сиерра спрашивает:

— Как у тебя дела? Только будь честной со мной.

— Всё хорошо. На прошлой неделе у меня закончилась физиотерапия, вчера я пробежала около двух миль и не почувствовала боли в колене, — отвечаю я, прекрасно зная что это не то, что она имела в виду.

— Это хорошо. Я знаю, как сильно тебе не хватало пробежек. Но как ты? Как спишь? Ты выглядишь… уставшей, — осторожно говорит она.

Правда в том, что я сплю, только не очень долго. Я могу нормально спать только накачавшись вином до такого состояния, когда просто не в силах держать глаза открытыми. Я не хочу признаваться ей в этом, но такие ночи происходят всё чаще и чаще.

— Всё в порядке, Сиерра. Я до сих пор… привыкаю, — отвечаю я, стараясь не встречаться с ней взглядом. Это правда. Я всегда ненавидела спать в одиночестве. Этому не помогает даже то, что два года назад мы с Таем раскошелились на большую двуспальную кровать. Я едва достигаю ста пятидесяти двух сантиметров, поэтому чувствую себя особенно одиноко, когда каждую ночь ложусь на кровать, не предназначенную для такой маленькой девушки. Ещё одна причина быть благодарной за Тоби, ну и что, что его шесть килограмм не компенсируют ста восьмидесяти двух сантиметров человека, которого не хватает в моей постели.

— Ты голодна? Я вижу, что ты потеряла в весе. Одежда висит на тебе, — говорит она.

Этот комментарий вызывает смех. Я всегда боролась со своим весом, тогда как Сиерра вернула свой размер через шесть недель после родов. Мы «ирландские близнецы»¹, разница между нами одиннадцать месяцев, но наше телосложение не может быть более разным. У нас обеих белокурые волнистые волосы, которые каждый год темнеют на один тон. Мои опускаются ниже плеч, и обычно, я собираю их в конский хвост. Её волосы струятся по спине, а лицо обрамляет милая чёлка. У неё светло-зелёные глаза, а мои серовато-синие. Она на пару сантиметров выше меня. Её вес колеблется в пределах пятидесяти килограмм, а я всегда боролась, чтобы мой вес оставался ниже пятидесяти девяти. Добавьте семь лет брака и девять килограмм спустя, и я определённо крупнее, чем моя сестра была во вовремя беременности. Я думала, что наберу вес после несчастного случая, потому что не могла тренироваться, но получилось наоборот. За эти десять месяцев, как не стало Тая, я потеряла девять килограмм, которые набрала за эти годы. Я приблизительно в пяти килограммах от своей цели, и теперь, когда снова занимаюсь бегом, я практически вижу, какой хочу стать в ближайшем будущем.

— Я хорошо питаюсь. Я готовлю для одного, так что полуфабрикаты или салаты из Kroger, это всё что обычно составляет мой рацион. Я больше не могу набивать живот фаст-фудом, и меня больше никто не просит заказать пиццу. Я просто сделала хороший выбор, — говорю я, поднимая свою племянницу и надеясь сменить тему.

Сиерра долго смотрит на меня, прежде чем сказать.

— Алекса, я должна быть честной с тобой. Ты выглядишь дерьмово. У тебя огромные круги под глазами, ты потихоньку увядаешь. Родная, прошло уже десять месяцев. Ты должна позаботиться о себе.

Закрыв глаза, я пытаясь остановить слёзы. Я не хочу, чтобы она видела, как я плачу. На самом деле, я не хочу, чтобы кто-нибудь вообще видел меня плачущей. Мои слёзы только для меня, моего бокала и иногда Тоби, когда он дружелюбно настроен. Я пытаюсь найти подходящие слова, чтобы успокоить сестру, но мой разум пуст. Большую часть времени я не могу слышать имя Тая без отключения мыслей, иначе просто расклеюсь, поэтому стараюсь избегать таких разговоров.

Отвернувшись от Сиерры, подхожу налить кофе, столь необходимый теперь нам обеим. Каким-то образом я пересекаю кухню и вручаю ей чашку.

— Я просто не готова. Я хочу, чтобы ты поняла это. Я провела семь, почти восемь лет с ним. Иногда мне кажется, что это займёт в два раза больше времени, чтобы я снова могла чувствовать себя нормально. Он везде. Всё что я вижу, так или иначе, связывает меня с ним. Мне гораздо проще просто сосредоточиться на работе, так я не думаю о нём, о нас или как перевернулась моя жизнь, — успеваю произнести я, пока мой голос не дрогнул.

Вздохнув, Сиерра ставит свою кружку на стойку и смотрит на меня.

— Тебе всего двадцать семь лет. Ты ещё так молода. У тебя вся жизнь впереди. Я знаю, тебе больно и, возможно, это будет длиться ещё долго. Ты не ожидала, что жизнь обернётся так. Но это случилось. Ты ничего не можешь изменить. Тайлер не захотел бы видеть тебя такой. Это займёт время, но в конечном итоге, станет легче. Тебе нужно найти способ вернуть себя. Я не могу смотреть на эту оболочку, в которую ты превратилась, и ты делаешь только хуже, запираясь здесь.

Я не знаю, чего она хочет от меня. Она не понимает; она не может. Её муж, Джереми, жив и здоров, у неё родилась красивая девочка. У меня есть девятилетний кот и подписка на Netflix. И надгробный камень мужа, который я с трудом могу посетить, потому что воспоминания слишком болезненны. Это не забывается.

— Просто… оставь это. Сейчас. Пожалуйста, — умоляю я.

Проигнорировав меня, она спрашивает:

— Ты всё ещё напиваешься, чтобы уснуть?

— Господи… серьёзно, я выпиваю вино несколько ночей в неделю. Ну и что. Красное вино полезно, — слабо протестую я, прекрасно зная, что мой объём немного больше, чем рекомендуют употреблять в день.

— Лекси, это не нормально. Тебе, действительно нужно чаще выходить. Начни снова общаться с друзьями. После аварии ты не проводила время со мной и Джереми. Ты должна начать жить заново. Он бы хотел этого для тебя, — твёрдо говорит она.

— Я знаю, и ты права, но я просто не готова. Я люблю вас ребята, но я не могу заставить себя пойти и просто повеселиться.

— Ты не можешь просто ходить на работу, возвращаться домой, надевать пижаму и каждую ночь смотреть Netflix с бокалом красного вина. Ты должна жить!

— Эй, я смотрю не только Netflix! — протестую я, хотя прекрасно понимаю, что она права.

— Ты теряешься в электронной книжке, не обращая внимания на окружающих. За этими стенами существует целый мир, который проходит мимо тебя, — отвечает она.